Сирахама - Артур Прядильщик

Я стоял напротив Ванадис. Сейчас было видно, что все ее тело покрыто каким-то замысловатым коричневатым тончайшим рисунком. Несколько линий и узоров были даже на лице… цветочное что-то.

«Хна… это хна, Малыш. Возможно, даже с примесью жгучих трав, чтобы стимулировать энергетические каналы… Зависит от того, насколько серьезно к нам относятся»

Девушка была собрана, абсолютно спокойна, и от нее веяло «жаждой крови»…

Между нами размахивал рукой и что-то говорил конферансье.

В моих наушниках почти такой же, как у этого дядечки, голос произнес по-английски: «Дамы и господа, мы понимаем, чего вы ждете от сегодняшнего вечера… С прискорбием сообщаем, что ЭТОГО не будет. Вместо этого позвольте сообщить о Конце Света! Леди и джентльмены! Готовьтесь! Получить! То! Чего! Хотели!»

«Песенка — в кассу! Поехали, Малыш!»

Конферансье поднял руку и зал на мгновение замолчал:

— Дамы и господа! А теперь…

Последовала идеально выдержанная пауза, рокот трибун стал нарастать, как лавина. И конферансье взвинтил градус торжественности до потолка, исполнив не хуже иных оперных певцов:

— Пусть! Смертельная битва! Начнется!

Конферансье нырнул в тут же захлопнувшуюся за ним калитку. Зал взревел.

Бойцы сошлись в середине Арены и остановились в трех шагах друг от друга. Ни поклонов, ни слов, ни ритуальных жестов…

Короткий зрительный контакт. И первый обмен ударами. Ванадис превратилась в кружащую вокруг своей оси юлу, из которой вылетали мощные круговые удары. Мелкий покатился по мягкому полу Арены, получив несколько ударов, следовавших один за другим. Но тут же вскочил под одобрительные крики зрителей.

Новое скольжение к центру. Новый обмен ударами. На этот раз Мелкий продержался дольше, прежде, чем отлетел в сторону. Более того, Ванадис один раз резко откинула голову назад, «словив» молниеносный удар в подбородок, который заставил ее отпрыгнуть назад. Мелкий бросился преследовать, но — снова «юла» — и он опять кубарем летит на пол.

Мелкий вскочил. Снова скольжение к центру, и… Но Мелкий резко разрывает дистанцию серией непредсказуемых дергающихся… даже судорожных движений, и Ванадис, бросившись вдогонку, уходит «в молоко» по одному из обозначенных, но нереализованных векторов движения противника…

— Танец Бабочки! Это же Бабочка! Он ТАНЦУЕТ!!! — Кричали несколько голосов… все-таки, количество людей, разбирающихся в боевых искусствах здесь было куда большим…

— А чего еще вы ожидали от Гасящего? — Тихо промурлыкала Шакти.

… Удары вдруг обрушились на Ванадис сзади. Их характер полностью изменился — теперь это были не «длинные связки» — выстрелы из кружащегося волчком бойца. Нет. Теперь это было прямолинейное фронтальное перемещение с вскинутыми вверх руками и ломовые удары муай-тай сверху вниз по нижнему уровню… «Волчок», в который попыталась превратиться Ванадис, чтобы уйти от атаки, сбивался «на раз»!

Ванадис снова разорвала дистанцию, ринулась назад и, взбежав по сетке, попыталась перепрыгнуть Мелкого… Мелкий упал и кубарем покатился в конечную точку приземления Ванадис и закрутился там на полу, как брейк-дансер.

Резкий обмен ударами в момент приземления — Мелкий внизу, Ванадис вверху. Ванадис отбросило в сторону и она сползла по сетке. Но и Мелкий поднимался уже не так резво.

Ванадис тоже поднялась. Было видно, что в коротком столкновении при приземлении она пострадала куда меньше, чем ее противник. Ритм и стиль ее движений тоже изменился. Теперь это было нечто тягуче-змеиное, плавное, завораживающее.

Несмотря на ехидно улыбающуюся маску, почему-то казалось, что Мелкий хмуро (именно хмуро) смотрит на приближающуюся по сужающейся спирали противницу. Он двинул плечами, «сыграл» ногами… Ванадис на миг застыла и…

Она рывком сократила дистанцию, но Мелкий выполнил подсечку, заставив Ванадис взлететь вверх и «принял» ее уже на полу. В следующее мгновение это была схватка двух змей. Со звучными шлепками об пол, многочисленными попытками применять удушающий или ломающий прием…

Маска Гая Фокса давно уже слетела, но жадно впившиеся глазами в мониторы (те, кто сидели подальше) и на Арену (те, кому хватило денег купить билеты в первые ряды) были разочарованы — лицо Мелкого было залито кровью…

Наконец, клубок тел распался. Ванадис, пошатываясь, на подгибающихся ногах, поднялась сама… лицо ее тоже было в крови. И подняла руку… вторая не поднималась. А Мелкий так и остался лежать на полу.

Человек в костюме распорядителя тут же оказался на Арене, склонился над Мелким, положил пальцы на горло… Зал затаил дыхание.

Распорядитель разогнулся и сделал резкий горизонтальный жест рукой.

Зал взревел, приветствуя победителя. Оплакивать мертвеца никто не собирался.

— (женский голос) Охре… Целых две чумовых композиции за один раз, дорогие радиослушатели! Девять минут чистого мощного драйва! И премии от руководства… ой, ну, это уже наша, внутренняя кухня! Но какие треки! Какие мелодии! Ух! Я просто… Ах, да! Я — Акеми Миядзаки. А наша Реночка убежала куда-то, может быть вернется. А может и нет. А когда она вернется, ей будет а-та-та… Так обещал, сияя челом, наш бог и господин на букву Ха. А я так хотела спросить — невзирая на возможные увечья — а японец ли ее любимый Шкетик? А то вот это пристрастие к англицизмам и эдакая брутальная немногословность… Очень, знаете ли, интригует. Ну, между нами, девочками…

— (мужской голос) Даже отворачиваться не буду и делать вид, что мне это неинтересно!

— (женский голос) Я так смущаюсь… ну, наверно, у него белые волосы и голубые глаза… и он весь такой бисёненистый и немногословный… говорит «karasho», если Реночка приготовит ему вкусный borsch…

Сирахама Мототсуги сиял. Чувствуя по его настроению, что произошло что-то хорошее и возможны неожиданные подхватывания на руки, внезапные тисканья и несанкционированные поцелуи, Сирахама Саори отложила надфиль и — очень осторожно, на салфеточку — какую-то деталь разобранного сейчас на столе HK417, а так же сняла ювелирные очки, выключив в них подсветку. И с интересом воззрилась на чем-то возбужденного мужа.

— Дорогая! — Почти пропел муж. — Мы не то, чтобы очень уж богаты, но съездить в Австралию можем уже в феврале-марте… и при этом, все равно по приезду без напряжения сможем обновить наш позвякивающий и похрюкивающий автопарк!

— Йаху-у-у! — Воскликнула Хонока, до этого мышкой сидевшая рядом с матерью и внимательно наблюдавшая за процессом доработки напильником продукта сумрачного германского гения. — Кенгуру и серфинг!

— Хм… дорогой… — Задумчиво протянула Саори. — Сегодня суббота. Вечер. Никто не работает. Звонков никаких не было… Разве что ты получил какое-то электронное письмо счастья с заголовком «Как заработать миллион за три минуты не вставая с дивана»…

— Не-е-е-е… Спам я не читаю. Я денежки в одном лохотроне поставил… только что пришла эсэмэска о перечислении выигрыша на мой счет!

— Дорогой… — Огорчилась Саори. — Аферист ты у меня… Но до этого моменты ты был безопасным аферистом — деньгами семьи никогда не рисковал! А теперь…?

— Понимаю, дорогая!

Саори вдруг обнаружила себя где-то под потолком на вытянутых руках радостно улыбающегося мужа.

— Понимаю! Но я не рисковал. Потеря была бы невелика. А вот выигрыш… Я просто поставил на самую невероятную невероятность — один к тысяче и — вуаля!

Против воли Саори улыбнулась:

— И сколько…?

— Я поставил всего две! Тысячи! Иен! Выигрыш получился — два миллиона иен! Минус подоходный — четыреста! Минус «азартный» налог — сто. Итого — полтора миллиона!

— У нас государство — кровопивец! — Воскликнула Хонока, с горящими глазами слушая выпуск последних семейных новостей.

— И где же была такая раздача… ништяков? — Поинтересовалась Саори, устраиваясь в руках мужа поудобнее и выводя пальцем какие-то узоры у него на щеке.

— А… какая-то «Арена». Нашел рекламный баннер на сайте «Золотой перчатки», когда расписание уточнял… для Кенчи… вот и уточнил. — Он попытался поймать губами юркие пальчики супруги и воодушевился еще больше. — Ящерка моя… а не отпраздновать ли нам это маленькое событие… в холодильнике завалялся подарок от твоих, — Мототсуги кивнул на разобранное оружие на столе. — Немецких заказчиков… Если мне не изменило зрение, то это был игристый «Хейнкель»!

— В этом доме тайн не может быть принципиально! — Вздохнула Саори… и вдруг улыбнулась. — Вообще-то я его на Святого Валентина берегла…

— Торжественно клянусь на «Валентина» купить твое любимое…

— О-о-о, даже так… А слабо донести меня до кухни?

— Зачем же до кухни, дорогая… — Мототсуга чуть смущенно улыбнулся. — Бокалы и ведерко с бутылкой я уже отнес в спальню… Ну… я почему-то подумал…