Остров Немого - Гвидо Згардоли

– Дравле? Никто не готовил его лучше, чем Суннива Бьёрнебу, – заявила она.

– У Карин получается еще вкуснее! – отметила Сюннёве. – Сама попробуешь, тетя Лив!

Лив подошла к Арнульфу и посмотрела на него. Казалось, будто они видят друг друга первый раз в жизни. Но потом Лив спросила:

– Как идет ловля креветок, Арнульф?

– Креветок? Твою налево!

10

Элиас Олсен смотрел на могилы.

– Вот старик Арне Бьёрнебу, – произнес он, сидя на гладком камне возле надгробий, частично покрытых нежными цветками клематиса. – И его жена Гюнхиль Йолсен. Не представляешь, сколько раз я слышал это имя от моей бабушки! Она гордилась тем, что ее звали как Гюнхиль с острова. Думаю, никто никогда не понимал эту женщину до конца!

Видар стоял рядом с ним и слушал, почти не дыша.

– Ваша бабушка? Ваша бабушка рассказывала вам о маяке?

– Можно на ты. Мне так больше нравится. Иначе я чувствую себя слишком старым.

– Как скажешь.

– Рассказывала, и даже очень часто, – продолжил Элиас. – Ее отец, Эмиль, родился здесь. Он был сыном Арне. Эмиль уехал на север искать счастья; наверное, он не хотел быть смотрителем маяка. Но он всю жизнь помнил о своей семье и скалистом острове, где родился и вырос. Он сумел передать своим четырем детям любовь к этому месту, интерес к этой тяжелой работе и к своим корням. Прошлое Эмиля поселилось в памяти его детей, а потом и внуков: бабушка Гюнхиль пересказывала воспоминания отца уже своим детям – моему отцу Эрику и моим дядям, одного из них как раз назвали в честь Эмиля. Я вырос на рассказах о героизме Эйвинда и самоотверженности Эйнара и старался донести эту память до своих детей. Правда, не уверен, что у меня получилось. Бабушка всю жизнь жалела, что не смогла увидеть остров своими глазами. Я не хочу сожалеть о том же до конца своих дней.

Видар был ошеломлен.

– Я даже подумать не мог, что всё так… – пробормотал он, но крики птиц заглушили его слова, поэтому казалось, что он просто шевелит губами.

– Семья, – сказал Элиас Олсен. – Самое важное в жизни.

Видар кивнул.

– Я знаю твою историю, Видар-из-воды. – Элиас пристально посмотрел на Видара зелеными пронзительными глазами.

– Вы… ты знаешь мою историю?

– Ну конечно. Прежде чем сюда приехать, я навел справки. Я знаю, что Мортен спас тебя после кораблекрушения и усыновил. И для меня очень ценно, что именно ты придумал устроить праздник в честь юбилея маяка – тот, в ком нет ни капли крови Бьёрнебу. Не спеши огорчаться – твоя замечательная идея только лишний раз подтверждает мои слова. Семья – это самое главное, и неважно, течет ли в нас общая кровь. Ты, Видар, точно так же, как и я, являешься частью этой семьи.

Видар посмотрел на него. Ему захотелось обнять этого человека, но они еще так мало были знакомы. И потому он только улыбнулся.

– Ты позаботился об этом месте, – продолжил Элиас. – Чем старше я становлюсь, тем оно мне дороже. Не бойся, я не приеду сюда умирать, если ты вдруг об этом подумал, – сказал он, хлопнув Видара по колену. – Но мне становится легче и спокойнее оттого, что остров существует и я отсюда родом. И мне приятно думать, что ты и Ранхиль всё еще здесь, что вы его храните.

Лицо Видара потускнело.

– Я что-то не так сказал? – спросил Элиас Олсен.

– Вовсе нет. Твои слова тронули меня. Правда. Я о другом. Видишь ли, годы идут, и, даже если кажется, что на острове ничего не изменилось, прогресс всё равно наступает.

– Ты о чём?

– Об электрификации острова. И маяка.

Элиас кивнул.

– Думаю, я понимаю. Маяк станет автоматическим. Так?

– Да. Уже много маяков по всей Норвегии работают без участия человека. Смотритель маяка скоро станет роскошью, которую государственные органы не смогут себе позволить. Наш маяк, – с горечью произнес Видар, – не исключение.

11

Тобиас Бойер и Рубен Хунсайд сидели рядом в тишине.

Они уже обсудили погоду, цвет моря и чемпионат по футболу, поговорили о детях, оценили пиво, словом, исчерпали все темы.

Появление Вильяма Корвальда, зятя Теи и Корнелиуса Лу, вызвало у них новый интерес.

– Доброе утро, дядя Асбьёрн, – поздоровался Вильям.

– Вильям! Добро пожаловать! Хочешь колбасок?

– Я буду пиво. – Увидев остальных, он помахал рукой: – Привет!

– Для тех, кто не знает, это – Вильям, – объяснил Асбьёрн. – Супруг моей племянницы Боргильды.

Тобиас представился.

Рубен, который уже знал Вильяма, помахал ему:

– Как поживаешь, Вил?

– Всё отлично! А ты?

Рубен кивнул и глотнул пива.

Время от времени он встречал Вильяма Корвальда в городе – тот не был любителем посидеть в баре и посмотреть матч по телевизору. Вильям работал в сберегательном банке Арендала и даже по воскресеньям носил голубой или светло-серый костюм, будто в любой момент был готов отправиться на работу.

Однажды Рубен обратился к нему за кредитом. Их старый холодильник приказал долго жить, но они ждали близнецов, и средств на новую бытовую технику не было. Вильям отказал – он знал, что два года назад Рубен уже взял деньги на покупку мебели. А чтобы открыть новый кредит, ему следовало погасить предыдущий. Когда Рубен уже почти закрыл за собой дверь банка, Вильям сказал, что, если ему так нужны деньги, он может погасить кредит за него. И это было хуже, чем отказ. Рубен не желал благотворительности. Даже от родственника. В тот раз деньги дал его тесть, Асбьёрн, и он всё еще был ему должен.