Затмение - Уинстон Грэм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сегодня мы ничего не сможем сделать, — сказал он. — На борту будет безопаснее.
В этот беззвездный июльский вечер c топотом ног, скрипом колес и голосами взбудораженных французов Росс не особенно опасался за собственную безопасность в этой сутолоке. В худшем случае он мог объясниться по-французски, а повелительные манеры помогли бы ему справиться, но Боун и Эллери не знали ни слова по-французски, и на них могли напасть, приняв за шпионов, поскольку сейчас все подозревали всех.
Они почти добрались до лодки, когда с ними поравнялся одинокий всадник. Даже в темноте его фигуру нельзя было спутать ни с кем другим.
— Де Сомбрей! — окликнул его Росс.
Лошадь остановилась.
— Кто здесь? А, это вы, Полдарк. Почему вы не на корабле?
— Привез двух друзей поразмять ноги. У вас есть пять минут?
— Даже час, если пожелаете, мне все равно, где его провести — здесь или где-то еще. Решение принято. Или это еще только начало? Просто кошмар.
— Отведи Эллери в лодку, — сказал Росс Боуну. — Я догоню через пять минут.
Де Сомбрей спрыгнул с лошади и похлопал нервное животное по морде. Даже обычная сельская лошадь заразилась всеобщим беспокойством.
— И что теперь будет, Шарль? — спросил Росс, указывая на мерцающий свет движущейся колонны.
Француз пожал плечами.
— О, я знаю, я знаю. Кто так решил? Не я. Иногда я присутствую на совете, иногда нет. Вообще-то я отсутствовал, когда д'Эрвильи протолкнул свое решение. Разумеется, впереди нас ждет сражение. Разумеется. Враг неподалеку. И отозвав войска, мы получили сильную позицию. Кто нападет первым? Но не все решается в сражении.
Некоторое время они стояли молча.
— Шарль.
— Да, друг мой?
— Я здесь совершенно бесполезен, вы это знаете?
— С вами можно разделить пищу и бокал вина, а это весьма ценно.
— Да-да, но я чувствую себя калекой, потому что не состою в регулярных английских войсках, и к тому же англичане ходят по острию ножа, чтобы не выглядело так, будто мы вторглись во Францию.
— Если было иначе, вы не стали бы моим другом.
— Это было понятно, еще когда я решил поехать. Но вы же знаете мою изначальную цель. В ближайшем будущем ее не достигнуть.
— Что ж... сражение еще предстоит. Если бы Гош был на нашей стороне, я чувствовал бы себя лучше.
— Простите, но хотя высадка была удачной, она не достигла успеха, на который мы рассчитывали. Помните, как де Марези в Киллуоррене скатывал ковер? Тогда он сказал, что армия роялистов прокатится по всей Франции.
— Луи всегда был склонен к театральным жестам.
— Так значит... — Росс взял француза за руку. — Я могу позабыть об этих честолюбивых планах, оставить вас здесь и попытаться достичь своих целей другим путем?
— Нет, Росс. Это не так. Честолюбивые планы лелеяли вы, а не мы. Я их принял, как и многие другие. Мне хотелось бы, чтобы вы были рядом, в моем полку во время сражения, но это невозможно, и считайте себя свободным отправиться домой.
— Не домой.
— Не домой?
— Не домой.
— А... Понятно.
Где-то вдалеке, у Сент-Барба, прогрохотала пушка, но на этом всё кончилось.
— Но для этого, — сказал Росс, — мне потребуется лодка.
— У вас их много.
— Французская. Рыбацкая лодка. Кеч или небольшой люггер.
— Что ж... на этом побережье их в достатке.
— Я не могу просто реквизировать лодку. Но вы можете.
Шпоры де Сомбрея звякнули.
— На каком основании? Меня это вовсе не радует. Находиться между нашими войсками и этими необразованными крестьянами — уже больше чем достаточно.
— Так значит, я не получу лодку?
— Друг мой, не могу сказать, что вы получите лодку. Но не могу сказать, что и не получите, правда? В Кибероне во всех деревнях, на каждом причале вы найдете такие лодки. Сейчас такая неразбериха. Кто-то хватится лодки, но ведь вы будете осторожны, и никто не узнает, куда она делась?
— Что ж... Благодарю, надеюсь, что не наврежу этим нашим отношениям.
— Не думаю. Не думаю. Но это будет непросто. Сделайте это ночью и после тщательной разведки.
Они прошли несколько шагов, и де Сомбрей положил руку на седло.
— И в этом вашем предприятии тоже будьте осторожны. Это не так легко, как вам кажется.
— Вероятно, и вовсе невозможно. Пока не увижу собственными глазами, не узнаю. А пока, друг мой... Если нам уже не суждено увидеться...
— Не суждено? Никогда? — засмеялся де Сомбрей. — Через год или два вы приедете в мой замок в Лимузене, и мы будем пить лучшее вино, что вы когда-либо пробовали. Мой виноградник, хотя и небольшой, один из лучших во Франции.
— Я не говорю «никогда». Только во время этой авантюры.
— Что ж, да. Да. Но конечно, возможно и никогда. Впереди — жестокое сражение... Знаете, так странно — потерять семью, зарезанную этими санкюлотами, и вместе с ней потерять страну, поместье, дом предков. Человек словно отстраняется от жизни и перестает ей дорожить.
— И все-таки вы дорожите ею, ведь это всё, что у нас есть.
— Это всё, что у нас есть, но чтобы терпеть эту жизнь, должна быть какая-то веская причина. Это вторжение будет для меня решающим в выборе.
— А мадемуазель де ла Блаш?
— Ах да. Как только всё это закончится, мы поженимся. Когда я смогу вернуться вместе с ней домой и мирно жить с новой семьей...
Именно этим я и занимался, подумал Росс, но всё равно покинул семью.
— Если вы увидитесь с мадемуазель де ла Блаш раньше меня, а это вполне вероятно, могу я попросить передать ей это кольцо? Оно принадлежало моей матери. Я нашел его в кошельке незадолго от отъезда. Оно ничего не стоит.
Росс достал свой кошель и опустил туда кольцо.
— И мою любовь, — добавил де Сомбрей.
— И вашу любовь.
— Это простая безделушка, — сказал де Сомбрей. — Не знаю, зачем я его хранил.
— Я не могу обещать, что доставлю его.
— А кто может? Вы или я? Посмотрим... Когда вы отбываете?
— О, не раньше чем завтра или послезавтра. Как вы сказали, лодок тут много. Но много и владельцев. В любом случае, если до моего отъезда начнется сражение, я останусь и подожду исхода.
Де Сомбрей улыбнулся в темноте.
— Никакого сражения не будет — ни завтра, ни послезавтра, ни вообще никогда, пока командует д'Эрвильи. Мы будем несколько дней стоять и пялиться друг на друга — мы и те, что в синем, — ожидая, пока противник сделает решающий ход.
Росс подождал еще три дня. В это время республиканцы, воодушевленные отходом противника, быстро заняли Карнак и другие деревни, обороняющиеся шуаны отступили к полуострову или удрали на лодках, в море их подобрали англичане. С ними были женщины и дети и всё имущество, которое они смогли унести. Зрелище не ободряло. Республиканцы приблизились к форту Пентьевр на расстояние ружейного выстрела, а затем отступили, как приливная волна. Они заняли позиции на возвышенности у Сент-Барба и зажгли костры вдоль всего побережья.
Итак, обе армии уставились друг на друга. Граф д'Эрвильи наконец-то придумал план наступления. Разведчики докладывали, что армия противника почти вдвое превосходит его собственную, но Гош не знал, что в его тылу находится армия шуанов. Д'Эрвильи считал, что если обе армии атакуют Гоша одновременно, то могут одержать внушительную победу. Такое, конечно, было вероятно, но никто не знал, как этого добиться. Росс больше не мог ждать. Настало время отправиться в путь. И он тихо ускользнул.
Это была типично бретонская рыбацкая лодка — двухмачтовый люггер, очень похожий на подобные корнуольские лодки. Примерно сорок пять футов длиной и четырнадцать шириной, лодка несла парус размером в тысячу триста квадратных футов, ей было легко управлять при обычных порывистых ветрах у побережья, для чего люггер и предназначался. Вполне годился для людей, не слишком чувствительных к легкому ветерку летних вечеров.
К счастью, той ночью, когда они взяли лодку, дул постоянный западный бриз. Трегирлс заметил люггер двумя днями раньше, и всё это время они наблюдали. Рыбаки обычно выходили в море с отливом, но эту лодку не использовали. Трегирлс провел полдня в деревне и обнаружил, что три недели назад владелец скончался, и все ждали его брата из Вана, наследника.
Не так-то просто оказалось проникнуть туда в темноте. Вокруг шаталось слишком много солдат, слишком многие военные жили в коттеджах, так что крохотная бухточка никогда не спала, как в прежние времена. Но отсутствие полной тишины играло им на руку. Если их увидят, то меньше вероятности, что остановят. Да и кто точно знает, какие приказы отдало высшее командование?
И вот они двинулись по камням от одной тени к другой. Пару раз тявкнули собаки, полдюжины мертвецки пьяных валялись у пристани. Трегирлс забрался на борт, потом Дрейк, а за ними и остальные, и под конец Росс. До сих пор никто не закричал «Держи вора!» Но были и тревожные минуты, пока «Сарзо» отвязывали от пристани и тихо выводили в устье бухты. Мелькнула тень последнего угла каменной пристани, они подняли один парус, потом второй. По-прежнему никаких криков. Когда лодка стала слушаться руля, Росс снова смог нормально дышать.