Рассвет страсти - Сильвия Холлидей

– Да потому, моя милая Аллегра, моя прелестная воровка, – промолвил Грей, подкрепляя слова таким поцелуем, от которого у нее сладко заныло сердце, – что ты украла мое сердце. А потом имела наглость скрыться.

– Ох Грей! – воскликнула она, прижимаясь к его груди. – Ты же знаешь, как мне этого не хотелось. Все до единого слова в моем письме – чистая правда.

– Знаю. – Он ласково чмокнул ее в макушку.

– Прости, что я утащила тот чудесный кинжал. Но у меня не было выбора. Ведь нужно было на что-то жить в Лондоне.

– Это прощено и забыто. Я же сказал, что получил его назад. Мошенник даже посоветовал мне искать тебя в Белль-Инне. Но там я тебя не застал. Где ты была?

– У Долли. То есть у леди Дороти Мортимер.

– Бедная Долли. И Ричард. Я оскорбил их в Бэньярд-Холле – настоящий пьяный мужлан.

– По-моему, они все понимают и будут рады вернуть вашу дружбу. – Аллегра глубоко вздохнула. – Бедная Долли.

– Такие охи? Только оттого, что я вел себя грубо? Что-то ты темнишь.

– Дело не в тебе. А в Джонатане Бриггсе.

– Бриггс? Неужто он нагрубил им?! Он посмел обидеть моих друзей?!

– Ну конечно, нет! – рассмеялась Аллегра. – Единственный его недостаток – непомерная гордыня. И слишком чувствительное сердце.

Грею оставалось только ошалело трясти головой, слушая рассказ о безнадежной, безмолвной любви, что зародилась между его слугой и леди Дороти. Наконец он воскликнул:

– Ну и болван же этот Бриггс! Так мучиться – и молчать! И все из-за отсутствия денег?!

– По его понятиям, это дело чести, и он ни за что не отступит.

– И все это случилось, когда Ричард с Долли гостили в моем поместье? Прямо у меня под носом? Должно быть, я совсем ослеп?

– Ты почти все время был в таком состоянии, что вполне мог считаться слепым, – ласково укорила она.

Грей сердито фыркнул и прижал Аллегру к себе.

– А ты все такая же негодяйка, какой и была. Однажды тебе пришлось заплатить поцелуем за свою дерзость. Между прочим, с тех пор цена успела подняться.

– Вместе с другими вещами, милорд, – хихикнула она, почувствовав, как нечто твердое уперлось ей в живот.

Он рассмеялся в ответ. От его добродушного смеха стало тепло на душе.

– Ну так иди сюда, чертовка, – велел Грей, целуя ее в губы. На сей раз он действовал не спеша и так нежно, что Аллегра трепетала и плакала от счастья. Потом они долго лежали тихо, не шевелясь.

– Я сейчас умру от жажды, – промолвил Грей. – Кажется, Рам положил в мой сундук бутылку доброго кларета.

В ее взоре зажглись тревога и неуверенность. Однако она не посмела возразить, а покорно достала вино и наполнила бокал густой, как кровь, терпкой влагой.

– Не надо так хмуриться, милая, – ласково засмеялся Ридли. – Мне захотелось выпить вина, потому что оно приятно на вкус. А джин я пил, чтобы забыться. Поверь, я еще не пал настолько, чтобы не осознавать разницы.

– Разве теперь что-то изменилось?

– Я не желаю забыть то, что испытал с тобой, – хрипло ответил Грей. – Ни единой минуты. – Он подался вперед и нежно погладил ее по щеке. – Если к утру мы окажемся в окрестностях Ярмута, я уговорю капитана Смита доставить нас в порт. Рам наймет карету, чтобы вернуться в Бэньярд-Холл.

– Нет, Грей, – упрямо возразила Аллегра и отодвинулась. – Я не могу.

– Черт побери, неужели ты так и не одумалась? Мы возвращаемся в Бэньярд-Холл вместе: ты и я. И попробуй только возражать!

– Разве я все еще твоя служанка?! – Она гневно топнула босой ногой, возмущенная этим хозяйским тоном.

– Конечно, нет. Я же сказал тебе…

– Значит, я вольна ехать, куда хочу. И последую за Уикхэмом в Йоркшир.

– Почему ты все время зовешь его Уикхэмом, ведь он Эллсмер? – сердито осведомился он.

– Это имя носила вся их низкородная, проклятая семейка, – презрительно фыркнула Аллегра. – И ничто не заставит меня думать о них иначе. Эллсмер – незаконный титул, присвоенный недостойным людям.

– И за это ты его убьешь?

– Я пойду за ним даже на край света. – С каждым словом ей становилось все горше. – Пока не увижу наконец его могилу.

– Ради всего святого, почему?! – встряхнул ее Грей.

– Пожалуйста, Грей, – взмолилась она, – позволь мне выполнить свой долг.

– Сделай выбор заново, – лихорадочно прошептал Ридли. – Выбери жизнь. Выбери будущее и забудь о прошлом: ведь именно это ты твердила и мне!

Это нечестно, он не должен становиться у нее на пути! Это вопрос фамильной чести, фамильного долга!

– Неужели ты так и не понял? У меня нет права на будущее, пока я не расквитаюсь с прошлым!

В глубине устремленных на Аллегру янтарных глаз тепло сменилось ледяным презрением.

– То есть пока не умрет Уикхэм? – процедил он.

– Да.

– Может, довольно цепляться за эту глупость? Господь свидетель, Аллегра, если понадобится, я верну тебя в Бэньярд-Холл в кандалах. За то, что украла мой кинжал.

– Если ты это сделаешь, то в итоге получишь бездушную куклу, – выпалила она. – Пустую оболочку, не более!

Грей сокрушенно вздохнул, не зная, что на это возразить, и простер к ней руки:

– Давай-ка спать. Утро вечера мудренее. Возможно, мне все же удастся завоевать твое доверие и узнать всю правду. Иди сюда, милая Аллегра.

Как ни хорошо ей было в горячих, любящих объятиях, сон ее был беспокоен и прервался незадолго до рассвета от сильной качки. В иллюминатор лился серый, тусклый свет, а корпус корабля скрипел и трещал под ударами ветра. Капитана не подвел его оракул: начинался шторм.

Осторожно соскользнув с койки, Аллегра оделась. Ветер крепчал, но не настолько, чтобы опасаться быть смытой с палубы за борт. Ей ужасно захотелось глотнуть свежего воздуха: может, это приведет в порядок смятенные мысли. Если все же довериться Грею, если рассказать ему правду, станет ли он по-прежнему удерживать Аллегру от рокового шага? Или ужасная история ее семьи тронет его настолько, что он согласится с необходимостью отомстить?

Погруженная в раздумья, она кое-как миновала коридор и поднялась на палубу. И едва не задохнулась от жестокого порыва ветра. Он мигом запутал ее юбки и растрепал волосы. Заметно похолодало. Аллегра хотела было спуститься в каюту за плащом, но передумала. Она пробудет здесь совсем недолго.

Небо все еще оставалось темным, и на его фоне едва различались силуэты моряков, ползавших по реям и торопливо сворачивавших паруса. Волны вздымались все выше с каждой минутой, на их гребнях белели барашки пены. Аллегра ощутила на языке привкус соли.

Отчаянно цепляясь за снасти, она все же умудрилась добраться до главной палубы. Здесь дуло не так сильно. Аллегра уселась на толстую бухту каната, крепко принайтовленную к доскам. Весь экипаж был поднят по тревоге. Моряки торопились задраить люки, укрепить снасти и выполнить еще сотню разных поручений капитана и помощника.