Ад как он есть - Елена Тихомирова

– Если бы ты всё же соизволила Кодекс Охотников почитать, то знала бы, что те, кого сюда приводят, в Рай уже точно попасть не могут. Обычно такие человечки совершают какие-либо церемонии, чтобы получить желаемое. А в результате вешают на себя своеобразные маячки. Ритуалы-то совсем небезобидные. Они отравляют энергию душ, делая её непригодной для Рая. Так что такие как ты, попадают сюда исключительно редко… На мой взгляд, вряд ли бы ангелы так отнеслись к тебе, если бы ты заключала сделку.

– Что-то меня это не утешает. Обычно таким занимаются по глупости или для развлечения. Мало кто по-настоящему в это верит, – сразу подумав про различные описания магических обрядов в интернете, ответила второй заместитель.

– Разве это так важно? Никогда не следует забывать истоки знаний, – рассудительно вмешалась в разговор Дарра.

– Пожалуй. Есть же пословица. Кто старое помянет – тому глаз вон, а кто забудет – тому оба.

– Не уверена, что автор имел в виду именно тот смысл, что в эту фразу вкладываешь ты, – заметила Дайна и с воодушевлённой улыбкой добавила. – Но задумка мне нравится.

– Нельзя быть такой кровожадной, – попыталась образумить демонессу Лея.

– У меня нет души, чтобы задумываться о такой мелочи, – отмахнулась та. – Вообще, ты можешь сказать, что такое «добро» или «зло»?

– Конечно, – уверенно ответила девушка и надолго задумалась.

Понятия «добра» и «зла» неотрывно следовали за человеком на протяжении почти всей его истории. Столько войн во имя «Света», революций «за Светлое будущее»… Лея, как и большинство людей независимо от вероисповедания или возраста, не представляла мир без такого деления. Но как было дать однозначное толкование?

Добро – это не зло.

Зло – это не добро.

А, может, стоило задуматься, откуда они возникли? Может, как мама впервые говорит ребёнку: «Нельзя»? Или может с момента образования общества? Ведь, чтобы таковое существовало, нужны некие правила, применимые для каждого. Однозначное толкование поступков. Это привнесло бы стабильность, упорядоченность и предсказуемость. А чтобы обеспечить контроль и была придумана, легко воспринимаемая религия.

Удивительно, Лея была уверена, что любое действие или бездействие могло быть расценено как добро или зло, но что под этим «делением» подразумевалось, даже не задумывалась. В голове суетились какие-то общие обрывки мыслей в стиле «что такое хорошо и что такое плохо», но точно сформулировать и ответить на вопрос у неё не получалось.

…Вот уж верно писалось в сказках, не стоит вести разговоры с демонами. Запутывают только так в чём угодно и на ровном месте!

– Ну вот. Теперь, понимая, насколько искусственны эти понятия, как ты можешь как-либо судить обо мне? – осведомилась через некоторое время телохранительница. Девушка решила не отвечать на это колкое замечание и задала свой риторический вопрос:

– Как вы при своей культуре ещё друг друга не уничтожили-то?

– Просто у нас дальновидные планы на окружающих, – даже не затруднилась с ответом Дайна.

– Особенно на чортанков, – ехидно подначила Лея и, подумав, что на этот раз её слово должно остаться последним, перевела разговор на другую тему. – Меня поражает, что Хдархет перестал играться. Уже столько времени никаких подлостей.

– Я так понимаю, что здесь ты не учитываешь ваше «дружелюбие» при встречах?

– Хорошо ещё, что при таких редких встречах. Видеть его хоть немного чаще было бы невыносимо!

– Просто ты не осознаешь границы того, что можно вынести, – голос Дайны стал на удивление жёстким.

– Всё равно. Это как затишье перед бурей. Я просто уверена, что он припас какую‑нибудь гадость и только ждёт подходящего момента. У меня сердце не на месте! – возбуждённо призналась молодая женщина, и телохранительница резонно сообщила:

– Если бы оно было не на месте, то это была бы патология, и мы бы её заметили.

– Дайна, я не дословно! – раздражённо возмутилась второй заместитель наместника Аджитанта.

– Знаю, – улыбнулась Кхалисси. – Просто у меня хорошее настроение и хочется совершить или сказать какую-нибудь гадость, чтобы сделать его ещё лучше.

– А я подопытный кролик, получается…

– Верно, – демонесса расцветала, как будто каждая возмущённая фраза в ответ и правда приносила ей удовольствие. – А по поводу господина Хдархета, думаю, ты права. Но, увы, не знаю, что именно он замышляет. Если бы это было то, о чём я подозреваю, то у него уже была уйма времени на осуществление.

– И о чём же ты подозревала? – насторожила ушки Лея.

– Не имеет значения. Всё равно не сходится с действительностью.

По тону воительницы сразу стало понятно, что ответа можно не ждать. Когда Дагна говорили: «Так нужно» или, как сейчас: «Не имеет значения», то верно и пытки не могли выбить из них лишнего словца.

От столь приятного времяпрепровождения собеседниц оторвала Дана. Она вышла из комнаты архивов и первым делом с мученическим выражением на лице посмотрела на бездельниц. Дайна осталась стоять, как ни в чём не бывало, а вот Лее тут же стало стыдно. Пока она прохлаждалась за болтовнёй, кое-кто занимался не самым лёгким делом.

Вообще, молодая женщина в очередной раз поразилась, сколь похожи и различны были Дагна. Да, все они были на одно лицо, в их характерах усматривались общие черты, но каждая из них была особенной и иной. Порою Лее казалось, что даже если поменять им причёски, то по манере разговаривать она вполне сможет понять, с кем из них имеет дело. И причина заключалась даже не в том, что демонессы старались говорить различными голосами. Дайна обладала низким и с хрипотцой. У Даны он был ровным, старающимся не выражать эмоций. Прицокивающим у Детты. Серьёзным у Дорры, у неё даже вертикальная морщинка на лбу имелась… Дагна были разными внутри. Как если бы близнецов разлучили при рождении, и те воспитывались в очень разных семьях.

Дана тем временем положила на стол кипу свитков и бумаг, а затем так же молчаливо, с чувством оскорблённого достоинства, удалилась.

– Похоже, работа, – печально констатировала очевидный факт Лея.

– Надо же в жизни что-то полезное делать, – «утешила» Дайна и занялась подпиливанием ногтей.

Молодая женщина развернула свиток. Голову сразу наполнила звенящая пустота. Мозг в последние месяцы работал так, как ему ещё не доводилось в жизни, и отнюдь не стремился продолжать в том же духе. Хотелось произнести: «Это пусть другие забивают голову знаниями, а моя будет не пустой, она останется светлой и просторной!».

Эту фразу Лее довелось услышать от отличницы одноклассницы, у которой была безответственная младшая сестра. Родители долго ругали нерадивую девочку, сравнивали со старшей дочкой, говорили, что у той пустая голова. Вот на последний укор и прозвучал сей легендарный ответ. Жаль, что сама