Обратимость - Shatush

- а что за наследник?- вмешалась тут я,- о каком наследнике шла речь в книге? Или это тоже нельзя было предсказать точно?

- В иерархии вампиров заведено так, что обязательно для господина должна быть и госпожа. Однако старший Керран был исключением. Он обладал такой силой, что ему совершенно не нужна была поддержка. Он сам был поддержкой себе…хотя я сомневаюсь, что он вообще знал такое слово. У Каэлана это оказалось роковым местом, брешью, которая проявилась неожиданно, о которой никто не предполагал.

Каэлан оказался слишком чувствительным к феномену вампирства, возможно, он воевал против самого себя. Он ломал все, что было вокруг него, но не стоит его осуждать за это. Так он выражал свой протест против того, кем стал насильно. Может быть, виной всему хрупкая душа, требующая к себе стороннего нежного внимания и опеки.

Итак, он ослаб. В этом случае ему нужна была поддержка. Он должен был дать начало тому, кто сможет сменить его и стать достойной опорой для клана. По правилам клана он должен был выбрать себе спутницу и дать начало наследнику. Только сильные вампиры обладают такими возможностями. Они уникумы и могут гораздо большее, могут то, что невозможно с уверенностью зафиксировать в рукописях и предсказать заранее. Однако, как ты понимаешь, он не сделал этого. В результате баланс был нарушен, что послужило толчком для пробуждения Аластара, проспавшего много веков.

Аластар проснулся, потому что Керран допустил его пробуждение. Аластар забрал всю силу Керрана принудительно. Это очевидно и зафиксировано в рукописях: слабый отдает власть сильному. Однако и дьявольская мощь Аластара не смогла проявить себя. Они взаимно уничтожили друг друга. Юноша смог найти в себе силы для противостояния, это удивительно в данном случае. Никогда еще в истории не было такого. Керран обладал такими возможностями, которые и сам видимо не осознавал. Повторюсь, что есть такие вещи, которые не сможет предсказать ни один мудрец, который зачастую скрыты и от самого человека. История зависит от каждой отдельной личности и от ее возможностей скрытых или явных. Мы сами зачастую можем перевернуть свою судьбу так, что гадалкам придется перекраивать сызнова весь свой гороскоп под нас.

- Что случилось с Каэланом? Его убили?

- вампира нельзя убить. Керран исчез. Он ушел туда, куда нет дороги простым смертным. Здесь все покрыто тайной для наших душ.

Достаточно расспросов. Я посвятил тебя в то, во что не обязан был. Задавай вопросы прежде всего себе, и находи силы для ответа тоже в себе. Иначе в твоих изысканиях, устремлениях и желаниях нет смысла. Ступай.

Смущению моему не было предела, я и не думала возражать. Покорно поблагодарив старца, я попрощалась с ним и ушла.

Я должна была быть благодарна ему за то, что он выстроил все мои разрозненные знания в порядок, что должна была сделать я. И ожидать от него большего было бы совершенной наглостью с моей стороны.

Добравшись до дома, и почувствовав вдруг себя совершенно разбитой, я упала на постель и тут же уснула. Пробудившись от тяжелого сна только под вечер, я долго лежала в постели, глупо уставившись в потолок. В голове впервые за долгое время царила совершенная пустота. Единственное, что жило во мне сейчас это боль в груди, которая не прекращалась, казалось, никогда. Пролежав так до двух ночи, я опять уснула.

Утром ко мне в окно заглянуло солнце, осветив яркими лучами мою постель, а заодно и назойливо защекотало лицо. Свет ударил в мои закрытые веки из-за чего я проснулась. Кое-как приведя себя в порядок, я поняла, что меня вновь жутко тянет в особняк. Не желая противиться этому чувству, уже через час я стояла перед ним.

Мне показалось, что он немного обветшал, словно время для него работало гораздо быстрее, чем для всего остального в этом мире. Призрачная тревога закралась ко мне в душу, однако я старалась отогнать ее, убеждая себя, что мне показалось.

Заброшенность особняка чувствовалась сейчас еще сильнее. Я ходила по его безмолвным, уснувшим комнатам, не веря своим глазам. Все выглядело так, будто я и не была знакома никогда с его хозяевами и сейчас просто бродила по мертвым комнатам, стараясь представить какими они были, и кто в них жил.

Сквозь запыленные окна едва ли проникал свет, рассеивая блеклые лучи по серым от пыли предметам интерьера. Все часы в доме остановились, словно и не ходили никогда. А на диванах, креслах и прочих мест для сидения появился, почему-то очень быстро, тонкий слой пыли.

Я слонялась по особняку, слепо глядя вокруг себя, стараясь зацепиться взглядом хоть за какую-нибудь таинственную вещь, которая бы могла бы помочь мне как-нибудь. Да, я не оставляла надежды вернуть Каэлана, хотя он и исчез, казалось, безвозвратно, но я просто не могла об этом думать. Для меня он не погиб, ведь вампиры не могут умереть второй раз, для меня он просто исчез и сейчас мне предстояло подумать куда. Из-за этого сознание мое вступило в жесткую борьбу с душой. Первое приводя все логические доводы и объяснения внушало мне, что все кончено, что второе воскресение невозможно. В какой-то степени мне приходилось соглашаться с этим. Но тут же во мне восставала душа, полностью поглощенная одним желанием- вновь увидеть Керрана. Она гнала меня вперед, заставляя задавать себе бесчисленные вопросы «где он?», «как вернуть?», она так страстно желала его возвращения, что порой затмевала собою все другие чувства и мысли во мне. Порой я думала только об этом.

Следующую пару дней я вновь появлялась в особняке, как привидение, бесцельно бродя по комнатам и коридорам. В один из этих дней я осталась на ночь в особняке, не в силах покинуть его. Всю ночь я плакала, лежа в постели.

Мозги мои затуманились до такой степени, что совершенно перестали продуктивно работать, я твердила себе под нос только одну фразу, ставшую уже моей молитвой.

«Где же ты? Как ты мог так поступить? Прошу вернись, вернись, если в твоих силах вернуться! Ты не мог так просто уйти….»

Дома я появлялась только потому, что во мне еще жили физические ощущения тела, требующие ухода за ним: еда, отдых, душ и.т.п.

Как раз когда я находилась дома ко мне приехал Баррон. Как выяснилось только с одной целью: забрать меня с собой. Он сильно волновался за меня, хотя и не говорил ничего. Его мягкие предложения об отдыхе я отклонила. Он очень тактично и аккуратно старался заинтересовать меня чем-нибудь. Все его предложения я откланяла. В конце концов он почти насильно «заинтересовал» меня рукописями о Керранах, которые он успел сделать. Баррон увез меня к себе, с тем, чтобы я провела в его доме несколько дней, вместо того, чтобы терзать себя и скитаться по особняку. Выделив мне веселую комнату, в ярких цветах и к тому же на солнечной стороне, он завалил меня своими выписками, и еще присовокупил к ним книги, которые, якобы, тоже могли бы быть полезны мне.