Рай земной - Ширл Хенке

– Немногие могут противостоять святой палате брага Томаса, дон Диего, – устало сказал Лоренцо, и это лишь усилило напряженность между ними. «Как он еще может остаться в живых?»

Словно прочитав его мысли, Аарон улыбнулся холодной хищной улыбкой и сказал:

– Я вижу, что ты очень удивился, увидев меня живым и невредимым, Лоренцо. Я тоже удивился, что ты жив, когда в прошлом году приезжал в Севилью. Твоя жена и мои родители, мой брат и его жена Рафаэла – все они были сожжены Торквемадой и его приспешниками. Как же ты один уцелел? – Переполненный отвращением, он сверлил глазами Лоренцо. Он был уверен, что герцог Медина-Сидония вмешался, чтобы спасти своего племянника.

– Я происхожу из старинной христианской семьи. Меня никто не обвинял, – скорбным голосом ответил Лоренцо.

– Рафаэла тоже. Она была преданной христианкой и все же погибла вместе с Матео, – горько возразил Аарон.

Лицо Лоренцо помрачнело, он изо всех сил пытался сохранить перед губернатором выражение благочестивого горя.

– Возможно, моя семья более влиятельна. Я ничего не знал о твоем брате и его жене, которые жили так далеко, в Арагоне.

– Если твои родные настолько влиятельны, они, конечно бы, могли спасти Анну. А что с твоей дочерью Оливией? – спросил Аарон, хотя знал, что ребенок был в безопасности с его дядей Исааком.

– Анна призналась раньше, чем я смог спасти ее. – Он, как бы ища поддержки, посмотрел на губернатора. Пожалуйста, всеэто так тяжело. Оливию похитили твои еврейские родственники, которые живут во Франции, ты уже, наверное, знаешь об этом. Я был просто вне себя, когда увидел, что не могу вернуть ее. Поэтому я решил отправиться в Индию и начать новую жизнь.

– Я вижу, как ты переживаешь потерю дочери, – с горькой иронией заметил Аарон.

В лог момент Лоренцо отвел взгляд от грозного Диего Торреса и стал рассматривать его жену, которую в Изабелле все восхваляли за красоту. Он начал было грациозный придворный поклон, но колени его чуть не подогнулись, когда она сделала шаг вперед и сбросила вуаль, стряхивая кайли дождя со своих волос.

Маг… Магдалена Вальдес, это вы, госпожа? Мы думали, вас с прошлой весны нет в живых, что вас убили разбойники.

Магдалена холодно улыбнулась мужчине, которого она невзлюбила с самого первого раза, когда встретила его при дворе.

– Но, как вы ясно видите, я вполне жива и замужем за доном А… Диего Торресом. Это из-за нашей помолвки я покинула двор при таких… странных обстоятельствах.

Серые глаза Лоренцо сузились и потемнели от подозрения.

– Вы были помолвлены с Диего Торресом? Странно, но ваши родители никогда об этом не говорили. Но потом, после большой трагедии… – Он помолчал и оглядел собравшихся с выражением ужаса на лице. – Ну, разумеется, вы не знали. Боюсь, донья Магдалена, мне придется передать вам страшную месть. – Он повернулся к Кристобалю. Губернатор, может, нам лучше вернуться в приемную и предложить даме сесть? – спросил он, беря Магдалену под руку.

Быстрым движением собственника Аарон притянул ее к себе и проводил в большую комнату, где в первый раз встретился с нареченной женой. Впереди шел губернатор, а его помощник следовал за Лоренцо. Теплая рука Аарона крепко сжала ее локоть, и он тихо прошептал:

– От этого труса можно ждать чего угодно.

– Да. У меня в Севилье тоже ничего не осталось, так же как и у тебя, Диего, – сказала она, из предосторожности назвав его христианским именем.

С тех пор как брат Буил и его приспешники вернулись назад, в Кастилию, оставив одного брата Пина спасать души таинцев, исчезла угроза доносов в инквизицию. Однако сейчас Магдалена была напугана. Род Гусманов был могущественным, близким ко двору. Если Лоренцо избежал святой палаты, в то время как все остальные, связанные с семьей Торресов, были казнены, может, у него связи с Торквемадой? Было что-то такое в его елейных манерах придворного и в холодных серых глазах, из-за чего волосы у нее на затылке зашевелились. Что было в нем такого, из-за чего она всегда, испытывала к нему непреодолимое отвращение?

Аарон почувствовал, как Ma?далене неуютно, и понял, что она боится Лоренцо. Но пусть лучше Лоренцо Гусман боится Аарона Торреса, мрачно подумал он, когда все расселись. Холодные как лед голубые глаза сверлили высокую щегольскую фигуру придворного, который не смотрел на Аарона, а обратил все свое внимание на Магдалену.

– Боюсь, что у меня для вас самые плохие новости, я даже не знаю, как вам сказать, – с мрачной торжественностью произнес он.

– Говорите прямо, – резко предложил Аарон, все еще держа руки на плечах жены.

Лоренцо прочистил горло и сказал:

– Ваш отец, дон Бернардо, умер.

И когда это не вызвало никакой реакции, но только недоуменный взгляд, он неприязненно продолжил:

Обнаружилось, что он… э… присваивал деньги, принадлежавшие короне и святой палате. Похоже, король почувствовал… ну, вы же знаете, что ваш отец был крестоносцем в Севилье, – сказал он, бросив нервный взгляд на застывшее холодное лицо Аарона.

– Да, я знаю, кем был мой отец, – холодно ответила она. – Прошу вас, продолжайте.

Лоренцо замер от ужаса, он посмотрел сначала на губернатора, потом на его помощника, как бы спрашивая, в каком ключе ему продолжать.

– Отец госпожи попал в руки королевского правосудия? – спросил слегка удивленный Кристобаль. Вальдес был хоть и умным, но подлым человеком.

– Король получил информацию от одного из его прежних министров, – продолжал Лоренцо, на этот раз ни на секунду не поднимая глаз на Аарона, – от Исаака Торреса, который находится в изгнании во Франции. Он доложил, что ваш отец не предоставил точного отчета о конфискованном имуществе Бенджамина Торреса. Обманутыми оказались и королевская казна, и казна инквизиции. Дону Бернардо предъявили обвинения, и святая палата допрашивала его.

– И конечно, оп был признан виновным, – резко сказала Магдалена. «О, Бенджамин, как темные силы наказывают себя! Ты всегда предвидел это».

Аарон почувствовал, что Магдалена напряжена, но в то же время держит себя ужасающе спокойно, словно радуется смерти отца. «Я бессердечная дочь, я пыталась убить своего отца граблями», эти слова эхом разнеслись в его голове, и он почти поверил им.

– Скажите мне, дон Лоренцо, а королевское правосудие, – она помедлила, чтобы усилить иронию своих слов, – обвинило других членов моей семьи?

На этот раз Аарон почувствовал, что она боится, но он подозревал, что не за мать, а за сестер.

– Нет. Погиб только ваш отец. Конечно, вашу мать заставили покинуть двор и отправили жить вместе с вашей сестрой Марией и ее мужем.

– Для этой дамы такая судьба хуже смерти, ядовито заметила Магдалена. – Власти сожгли дона Бернардо?