Болгарская неожиданность. Книга 5 - Борис Владимирович Попов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но убили же, поди, его в конце-то концов?
– Да где там! Тут же опять в зарослях исчез.
Большое село появилось через полчаса. К обеду зримо потеплело, солнце сияло во всю свою мощь, поэтому с крыш и деревьев даже начала капать талая вода, но на длинной сельской улице не было видно ни одного человека.
– У нас бы в такую погодку весь народ на улицу высыпал! – Наши любят, как потеплеет, вместе с соседями поболтать, посмеяться, – удивлялся Ванюша, – а эти болгарские селяне по домам попрятались! Здесь, видимо, сплошные нелюдимы живут.
– Это-то пустяки, – забеспокоился и Богуслав, – а вот почему, слыша нас, чужих людей, ни одна местная собачонка голос не подала, вот это всем загадкам загадка! Передохли они все от собачьей чумки что ли? Ладно, сейчас поедим, выпьем малость с устатку и расспросим полового. Не дай Бог наша Марфа подцепит здесь какую-нибудь местную заразу!
Только и в придорожной корчме на другом краю этого села нас встретили как-то странновато. Опередившие нас Ванча с Людмилом уже бойко хлебали какое-то варево за столиком в углу, а у нас сходу начались непонятные трудности и неувязки. Осанистый мужичок в темной жилетке и белой рубахе, украшенной яркой вышивкой, то ли половой, то ли сам хозяин, их тут сразу и не разберешь, вовсе не кинулся заваливать наш столик харчами, а занялся какими-то непонятными выяснениями.
Видимо распознав нашу национальную принадлежность по необычной для этих мест одежде, он первым делом спросил:
– Русичи?
Разговор с болгарином взялся поддерживать словоохотливый Ваня, который последнее время полюбил разговаривать на иностранных языках, ранее ему неведомых.
– Именно русичи! – с большой гордостью ответил истинный патриот нашей земли.
– Чем заняты? Купцы или боляре?
– Истинные бояре! – заверил наш скромник.
– Охотники?
– В основном за бабами, – рявкнул единственный среди нас истинный боярин. – Хватит пустые разговоры разговаривать! Поскорее жрать тащи, да выпивки побольше!
– Жрать тащи, все что есть в печи! – тут же добавил наш отрядный сочинитель скверных стишков Иван.
Против ожидания половой не понесся выполнять такой заманчивый в финансовом плане заказ, а задумчиво потеребив себя за кончик носа, переспросил:
– Так я не понял, вы у себя на Руси охотились или нет? Сумеете ли выследить и добыть какого-нибудь опасного зверя в лесу?
Этот разговор и такое поведение полового заинтересовали меня своей необычностью. Здесь таилось что-то непонятное, возможно очень опасное, и лезть на рожон не разобравшись, явно не следовало. Поэтому я положил ладонь на сгиб локтя закипающего гневом Богуслава и шепнул:
– Ты обещал вести себя мирно.
А сам спросил:
– И какая же тебе, мил-человек, разница, умеем мы охотиться или нет? Ты скажи, не таись, мы к вам, болгарам, очень хорошо относимся.
Сервитьор потоптался в нерешительности, потом глубоко и медленно вдохнул, затем решительно выдохнул и выпалил:
– Помогите избавиться от белой волчицы! Совсем нам от нее житья нет! Ее стая всех собак в нашем селе сожрала, сейчас эти волки за коз и коров принялись! У бабки Аглики на днях любимую козу утащили, к моему свояку Калояну в загон залезли и корову зарезали!
Их вожак, Белая волчица, никого и ничего не боится. В последние подходит к людям прямо среди бела дня, посреди села, и долго-долго на них смотрит! А глаза у нее, вы не поверите, голубые-голубые! Людей в этот момент какая-то оторопь берет, ничего сделать не могут. Сава от ужаса из рук топор выронил, а Огниан вилы. А за Белой еще десять здоровенных волков зубы скалят! У человека всего одна мысль в голове в этот момент крутится: сейчас сожрут! Обязательно сожрут! Мы из домов высунуться боимся!
В других селах вокруг нас тишь и благодать – никаких волков и не видели, и слыхом не слышали. Нанимали мы и охотников, и болярских ловчих, проку никакого! Не отыскивают они в нашем лесу волков. Следов полно, места лежек видны, а волков нету. Охотники говорят, что опустел наш лес, пропала куда-то вся дичь. Исчезли все зайцы, кролики, серны, олени. Мелькают среди деревьев одни кабаны, да и тех немного.
И мы никак понять не можем: то ли все животины от лютого мороза в теплые края перекочевали, то ли их волки Белой съели и теперь за нас готовятся взяться.
Охотники по всем волчьим тропам капканов понаставили, попались только два шакала да один хорек. Три раза облавы устраивали, обтянули весь лес красными флажками, вообще никто не попался.
Вот мне и подумалось: у вас в русских лесах этих волков, поди, невпроворот, а боляре что у вас, что у нас, поголовно рьяные охотники, а значит должны суметь этих зверюг в нашем лесу извести.
Слезно вас просим: поохотьтесь несколько дней в нашем лесу! Изведите Белую с ее стаей! А мы уж в долгу не останемся – последние монеты из карманов, кисетов и сундуков выгребем. Если вам какая помощь потребуется, все мужики, парни и мальчишки нашего села от мала до велика в загонщики пойдут, бабы флажков любого цвета нашьют, кузнец каких хочешь капканов накует. Только ради Бога помогите!
Мне безумно захотелось помочь селянам, да и Ваня с Наиной, похоже, испытывали те же чувства, но ведь мы отнюдь не охотники, где уж нам в этих лесах кого-нибудь изловить!
А наш завзятый и опытный охотник, можно сказать боярин-волкодав, что-то заартачился.
– Мы сильно торопимся, а одним днем место лежки волчьей стаи в вашей чащобе не отыщешь.
– Так вас же трое! Разойдетесь в разные стороны, да махом и сыщете. Чтобы большого риска для вас не было, староста каждому по десять крепких мужиков с дрекольем в подмогу даст.
– Да я в нашей ватаге единственный опытный охотник. А эти двое и на охоте-то сроду не были, им впору только вооружившись для храбрости какими-нибудь вилами с ближайшей опушки «Ау-у-у!» кричать.
– Может ваша собака нужный след возьмет? Она здоровенная, ее может волчары и не осилят сожрать?
– Собачка у нас чудо как хороша, и в схватке один на один любого волка быстро задушит, потому как врожденный волкодав. Вот только она, быстро догоняя волчью стаю по свежему следу, махом от людей оторвется,
