Противостояние II - Александр Раевский

Марина кивнула и переместила палец на первый глубокий провал.

— Это первый шарик картечи, — пояснил я.

Она снова кивнула и переместила палец на следующий глубокий провал.

— А это второй?

— Да это второй. Масса относительно большая, поэтому провалы такие глубокие. Свинец...

— Подожди! Ты ничего странного не замечаешь?

Я замолчал, рассматривая график. Вроде всё нормально.

— Что ты имеешь в виду?

— Малыш, ну присмотрись внимательно! Что с тобой? На поверхности же лежит!

Вмешалась Иванка.

— То что график после первого провала снова вверх пополз? Вы это имеете в виду?

Марина усмехнулась.

— Правильно, Иваночка!

И тут я понял! После того, как Сергей отправил первый свинцовый шарик в нирвану, уровень его внутренней энергии предсказуемо обвалился, но тут же, без всякой задержки, пополз вверх. Прямо как будто кто-то тонкой струйкой вливал энергию в его тело. И это был не я! Когда я добавляю кому-нибудь энергии, она в организме этого человека повышается скачком!

Я моментально проглядел весь график. Везде аналогичная картина. И при удалении из тела Антоши картечи, и при удалении осколков рёбер, и даже во время удаление крови из плевральной полости и из трахеи. Всюду, после первоначального резкого падения уровня энергии, идёт постепенное её накопление! Недостаточно быстрое, чтобы восполнить потерю от предыдущего шага, но всё же заметное. К моменту запуска сердца её оставалось совсем немного, поэтому Сергей и потерял сознание, но если бы этого таинственного пополнения не было, он потерял бы сознание уже к моменту извлечения третьей картечи.

Я посмотрел на Марину. Она не улыбалась и взгляд её был озадаченным. Наверно, таким же озадаченным, как и у меня самого. Марина вытряхнула из пачки следующую сигарету и чиркнула зажигалкой. Так часто она никогда не курит, и я понял, что она нервничает.

— Что происходит, Малыш? — негромко спросила она. Тон её был нарочито спокойным, но меня не проведёшь. Очень уж давно я её знаю. С двух лет. Она серьёзно обеспокоена. Иванка тоже что-то такое почувствовала. Она сидела, сложив руки на столе, как примерная школьница на уроке, и приоткрыв рот смотрела на Марину.

Я перевел взгляд на информационное окошко, увеличил его вертикальный размер и поместил под зелёным графиком ещё один. Новый график отражал состояние жизненной энергии Юли. Его я сделал жёлтым.

Марина поняла. Она снова подалась вперёд, внимательно рассматривая оба графика. Мы с Иванкой вытянули шеи заглядывая в окошко сбоку. Иванка, похоже, тоже поняла мою идею. Марина вытянула два пальца, с зажатой между ними тонкой сигареткой и постучала в одном месте нового графика. Впрочем, я уже и сам заметил. Там, где на зелёном графике имелся глубокий провал, на жёлтом также имелся заметный спад. Кривая достигала некоего минимума, тут же меняла направление движения, за пару секунд достигала первоначального уровня, проскакивала его, образуя невысокий пик, и тут же начинала плавно спадать, возвращая уровень энергии Юли к исходному состоянию. Впрочем, по сравнению с провалами зелёного графика, эти выбросы вниз и вверх на жёлтом были невелики. Но они были заметны на всём протяжении графика.

Через минуту Марина откинулась на спинку стула и спокойно сообщила:

— Эта девочка помогала ему.

Я энергично помотал головой.

— Да не может такого быть! Для неё всё случившееся было полнейшей неожиданностью! Да и попала она в Вологду совершенно случайно!

— Тем не менее это так... И в этом нет ни малейшего сомнения... Ты что, сам не видишь?

— Вижу,.. но не понимаю.

— То, что мы с тобой не видим логики...

— ... не означает, что её нет, — пробормотал я концовку её любимой фразы.

— Да, это так. Нужно разбираться, Малыш. Так дальше дело не пойдёт. Непонятности вокруг нас начали множиться. Давай-ка отправляй меня в её сознание. Только на эти пять минут. Может, удастся что-нибудь понять.

***

Через пару минут она вернулась к себе. Взглянула на Иванку, перевела взгляд на меня и вздохнула.

— Ничего особенного не увидела. Испуг. Сильный испуг. Любопытство. Очень сильное любопытство. Жалость к убитой. Немного брезгливости. Это когда в нос ей ударил запах свежей крови. Сильное желание помочь и досада на себя от того, что ничего не в состоянии сделать. Ну и пара посторонних мыслей: почему пространство вокруг них осталось пустым? Почему не слышно голосов и криков, хотя видно, что люди кричат? Но это всё на краю сознания. Главное всё же, это желание помочь Сергею. Пожалуй, только это хоть как-то может относиться к делу.

Помолчали. Потом она задала вопрос:

— Но если не она, то кто? Антонина?

— Нет, очень сомнительно. К тому моменту, когда Сергей создал вокруг неё барьер и сам подбежал к ней, она уже была мертва. Сердце не билось и дыхания не было. Все процессы в организме затухали.

— Может, всё-таки он сам? — И сама же ответила на свой вопрос: — Нет, не может. Иначе у него не наступил бы такой энергетический голод.

— Никак не может, — подтвердил я. — Я ведь с ним достаточно долго занимался. Без внешней подпитки с помощью транслятора его запасов энергии не хватало даже для самых элементарных вещей. Например, для нейтрализации поля тяготения на пару минут. Даже локально, в радиусе одного метра.

Марина кивнула, поняв, о чём я говорю, но тут же усомнилась.

— Как-то странно. А почему тогда у меня получается? Чем мы с ним принципиально отличаемся друг от друга?

Я только пожал на это плечами. Марина подумала ещё немного и сказала:

— Ну ладно, оставим его пока. Но если не он и не его подружка, то кто? Может, кто-нибудь из окружавших их людей? Тех, из толпы?

Я подумал над вопросом, прежде чем ответить.

— Тоже вряд ли. Тот барьер, который он соорудил, прежде чем начать реанимацию, не пропускает внутрь ничего.

— Как это ничего? Свет ведь он пропускает?

— Да, только свет в видимой части спектра... Ну и нейтрино, разумеется.

— Только это? — с подозрением посмотрела она на меня.

Я ещё немного подумал и вспомнил.

— Точно! Совсем забыл про «тёмную» энергию! Помнишь, я как-то о ней рассказывал?

— Смутно... Напомни, что это такое?

— Современные физики называют это «тёмной материей», но в Книге она обозначается как «тёмная энергия». В общем-то, это одно и то же. Точно так же, как обычная материя легко переходит в энергию, так и