Женщина с глазами кошки - Алла Полянская

— Что ты пытаешься утаить, урод? Где Наташка?

Пленник рычит и пытается вырваться, но скотч крепко держит его.

Ты, сволочь, ничего еще не знаешь о боли, и сейчас я восполню пробелы в твоем образовании. Уж мне-то хорошо известно, как причинить боль.

— Тори.

— Отвали, Бартон. Он скажет мне. Скажешь ведь, Аслан?

— Скажу, скажу! Ее немного мои парни помяли… ну, пока везли… Но ничего особенного, она была жива. Что? Что это? Почему у тебя такие глаза? Кто ты?

Его сердце — как гроздь винограда…

— Величко, ты спятила? У нас же лопаты нет!

— Здесь недалеко скотомогильник — там, за поворотом, в поле. Здесь раньше были фермы.

— Сама теперь тащи его.

— Плевать, дотащу.

— Ты должна научиться управлять этим, Тори.

— Хватит гундеть, случайно получилось.

— О том я и толкую! Нам надо где-то вымыться и отдохнуть. Без тебя они их не увезут.

— А Наташка?

— И Вольдек у них. И тут уж как карта ляжет.

Мы едем в ночь — купаться в озере. Мыло и чистая одежда есть, но машина вся провоняла кровью.

— Я за рулем, так будет быстрее. — Керстин снова в своем репертуаре.

— Да я понятия не имею, где находится военная часть!

— Ты что, думаешь, я сунулась сюда, не изучив карты местности? Прекрасно знаю, куда ехать.

— И сколько ты изучила карт?

— Сколько было нужно для выполнения задания. Отдыхай, Величко, силы нам с тобой еще понадобятся.

Мы оставляем машину в километре от нужного места и идем сквозь лесополосу. Несколько гранат, револьверы с патронами и ножи — не знаю, хватит ли для штурма. Хотя штурмовать никто и не собирается.

— Скажи, кто схватил ребят?

— Если честно, то уж и не знаю. Думаю, служба, подконтрольная той группе лиц, о которой я тебе говорила. Банкиры, известная семья, заправляющая не только в Штатах, но и во всем мире.

— Почему их не перебить всех до единого?

— Потому что на их место всегда найдутся другие гады, которые будут начеку. А этих мы знаем, время от времени преподаем им урок. Конечно, им тоже удается нанести удар по нам, но лучше враг известный, чем новый. Тут ведь надо ломать не их, а систему, позволяющую мерзавцам так себя вести, а на это никто не пойдет, слишком много денег серьезных людей завязано на том банковском семействе. Сейчас важнее найти того, кто варит для них кашу в Вашингтоне, а судя по всему, это кто-то серьезный, очень высоко стоящий. Мир катится в задницу, Тори. И я иногда думаю, что сама ими займусь когда-нибудь.

— Тоже верно.

Военная часть за высоким забором стоит недалеко от дороги. Высокие зеленые ворота с красными звездами, за забором тихо. Но мы не такие глупые, чтобы пытаться войти через парадный вход, поэтому перелезем через забор.

— Смотри, слева…

Керстин, словно тень, метнулась к ближайшему строению. Вокруг тихо, но скоро утро, и нам бы надо гораздо раньше, чем рассветет, понять, где держат наших и что здесь вообще происходит. Но то, что место обитаемо и было обитаемо все эти годы, совершенно ясно — здания в порядке, дорожки чистые. Если б было заброшено, все бы уже по кирпичику растащили, но нет.

Иду за Керстин, вижу, как та заглядывает в большой ангар, затем проскальзывает внутрь. И вдруг понимаю: не надо было ей туда, там…

— Ищите вторую, она где-то здесь, — доносится до меня.

Я сливаюсь с травой — хорошо, что здешние обитатели поленились выкосить сорняки везде, убрали только вдоль дорожек. Двое выносят Керстин, ее тело безвольно висит в их руках, кровь заливает лицо. Ярость сжигает меня изнутри — если кто и убьет эту суку, то только я, больше никто!

— Обыщите территорию, вторая тоже должна быть тут, — оживает рация в руках парня в камуфляже.

— Здесь никого нет.

— Ищите, она где-нибудь рядом. И будьте начеку, эта краля может быть опасна.

Им не сказали, насколькоя могу быть опасна…

Из ворот ангара выходят трое и идут в ту сторону, куда унесли Керстин. Там стоит двухэтажный дом — когда-то, видимо, в нем размещалась администрация или штаб. Парни о чем-то говорят, но я не прислушиваюсь, потому что слышу: в ангаре кто-то есть, и этот кто-то спокоен — его сердце стучит в обычном ритме. Вот у него-то я и спрошу, что тут происходит.

Незаметно проскальзываю в ангар. Мне нужно торопиться, потому что если убьют Керстин, Эрик будет безутешен и дети потеряют мать, а я не могу этого допустить. Да, она сука еще та, но как-никак моя сестра. Родственников не выбирают. Прошлого не изменить, а будущее в моих руках.

Кто-то притаился за дверью — как же медленно он движется. Я так хочу убить его… но пока не убью — у меня много вопросов, и вот главный:

— Где?

Человек понимает, о чем спрашиваю — обо всех сразу, да. И обязательно даст ответ, потому что я смотрю ему в глаза, и он уже напустил полные штаны. Умереть, обгадившись, — это обидно, но ничего иного уже не будет. Ни для кого из них.

— В штабе… Вон тот дом, там был командный пункт…

— Нас ждали?

— Да. Вы же забрали Аслана… С преступниками всегда так — ненадежны.

— Ты тоже. Не лги мне.

— Нет, нет! Боже мой, что у тебя с глазами? Почему у тебя такие глаза? Это линзы?

— Нет. Ты кто?

— Я просто водитель. Видишь, машины здесь… А начальство из самой Москвы, какая-то охранная структура. Зря вы появились здесь, они…

— Где люди, которых привез Аслан?

— За ними скоро прилетят. Через сорок минут… Через тридцать восемь… Послушай, я просто водитель, ты не…

Его рука метнулась ко мне, блеснуло лезвие и оцарапало мне бок — но мои пальцы уже вырвали ему горло. Хлестнул фонтан крови, и мужчина, подавившись ею, осел на пол. Надо же, прозевала момент удара… Ничего, рана поверхностная, хотя одежда быстро намокает. Вот ублюдок!

Я выхожу из ангара и снова ныряю в траву. До нужного строения недалеко. Вон по той дорожке несли Керстин — ее кровь осталась на ней, и пахнет она не так, как та, другая. Прижимаюсь к стене, которая успела остыть за ночь. В фундаменте окошки, и я ныряю в одно из них — прямо в подвал, какие-то осколки вонзаются мне в руки. Неожиданно вспоминается подвал в доме Педро Монтои — там было гораздо приятней. Здесь пахнет цементом, пустотой и влагой — где-то капает вода.

Нужно идти и искать. Сверху слышны голоса и хор бьющихся в разном ритме сердец. Некоторые из них сегодня перестанут биться. И я найду те, которые нужны мне.

Кто-то спускается вниз по ступенькам. Я тихо двигаюсь навстречу. Человек освещает себе путь фонариком, а мне фонарик ни к чему — мир и так четкий и пронзительный, полон звуков, запахов, предметов. Проскальзываю за спиной вошедшего, вогнав нож в основание шеи — он не успел упасть, я уже выбралась наружу.