Письма о смирении, самоукорении и терпении скорбей - Макарий Оптинский

Мир тебе и всем твоим сестрам! 20 сентября 1849 года.

Письмо 351

Пишешь о матери Д., что посоветовала ей оставить к тебе ход; ибо она ходит тайно от И., что и ты должна скрывать. Как мне это не нравится! У вас такой дурной обычай, что связывается свобода; почему ж не пойти кому куда в келлию? Ведь не все для откровения и наставления, а и так, — когда развлечь скуку, только спроста, без пристрастия. Ведь вы все собрались о Христе сестры, ищущие спасения: на что ж шайки или партии? Все должны друг друга горе вести, а не долу низводить; а то так даже дурно слушать: когда кто ходит к какой матери, то уже и никуда не ходи, — разумеется, не для излишнего рассеяния, а для свободы духа, только беречься надо осуждения и переговоров, как и что делается, а особо об начальнице. Велик на них лежит крест, и не всяк может понести; вся обитель ограждается ими. Ежели что не так делают, то сами дадут ответ Богу. Многогрешный И. М.

Письмо 352

На письмо твое доселе не собрался отвечать, ожидал от вас еще вестей, не будет ли чего касательно твоего страха о болезни К., но не получил, да и с дочками твоими, матерью Р. и С., все не выбрал времени переговорить; вот только на днях поговорил. — На представляемые от них резоны я старался склонять их к истинному повиновению и смирению, и чтобы, живши в чужой келлии, не быть в тягость хозяйке и не искать, чтобы было по их воле то или другое, а отсекать свои хотения; но ведь одно дело учить, а другое исполнять, особо где враг свои козни строит и расставляет сети. Неимеющие смирения в них запутываются и уловляются. Они просили меня попросить тебя, чтоб ты их обличала в их неисправностях: но я, зная, что они не несут обличений, говорю: когда будете принимать обличения, то она будет вам говорить; а ежели не понесете, то как же вам говорить? И так мы с ними ничем еще не решились; что далее будет, тогда напишу к тебе. Желая тебе от Господа духовного утешения и здравия телесного, остаюсь многогрешный И. М. 5 ноября 1849 года.

Письмо 353

Два письма твои получил я от 3 и от 9 ноября; в первом описываешь скорбь свою, от матери N. происшедшую: а во втором касательно Р. и С-ии. Для меня очень прискорбно, что и то и другое скопилось в одно время, хотя это и участь наша: не знаем, откуда, как и когда находит искушение?

Относительно матери Н. не так важно: она живет не вместе; слушает, — хорошо, а не слушает, — на ее воле, да и только: сама суд свой понесет. Но о Щ-ских по духовной и общительной связи гораздо труднее устроиться миру, который с обеих сторон поколеблен из корня. Они просят меня наставить их, как им жить: а ты, отпуская их, советовала им не приезжать таковыми же. Я им много говорил и говорю, но не могу ничего сделать доброго. — Ежели бы они были на машине или пружине, то куда хотел бы, так и повернул; а как мы самовластные, да к тому ж брань вражья неотдышная, а мы ей противляться не можем по нерадению, а паче по гордости, то враг великую имеет силу. Я им предлагал чин повиновения, откровения и проч., не ныне только, но и прежде. И когда бы с начала жительства так себя вели и держали, то, может быть, стяжали какое-нибудь смирение и успокоение; а как шло иным порядком, как тебе м. А. высказала, — они видели то не так, другое не так и проч.; а ты с твоей стороны видела их не согласующихся с твоим разумом и с порядком вещей: то и было оскорбление с обеих сторон; ненавидяй же добра враг все это старался представить в большем виде, только бы смутить. Теперь же, как я вижу, с обеих сторон стало весьма трудно: они уж возросли, привыкли и уверяются, что надобно бы так быть, и кое-чем тяготятся; а тебе, как хозяйке, так же тягостно себя нудить на то, чего им хочется, хотя и делаешь. Еще: где бы мир был, то можно бы и понести друг друга тяготы; а как нет ни терпения, ни любви, ни смирения, то и торжествует один враг, а вы страждете; притом же и между собою у них нет мира. Что делать в таком случае? Истинно я теряюсь и не нахожу средств к успокоению вашему.

Лучшее бы дело, — купить им себе келлию, да и нет ее; а идти в другой монастырь, — и стыдно и срамно, и нам и им; да и то еще сомнительно: найдут ли там мир? Не знаю, что и делать; советую тебе и еще потерпеть, а им смириться и начать новую жизнь, или положить начало к исправлению. Помоги Господи! И. М. 19 ноября 1849 года.

Письмо 354

В письмах твоих зазираешь себя о своих немощах, что в 30 лет не приобрела ничего доброго. Можем ли мы похвалиться чем? Когда бы мы всегда зрели своя согрешения, то было бы смиренное наше мудрование, и помощь Божия помогала бы нам: а то, как оного нет, то и бродим как куры слепые; видим за людьми: от того и язык наш износит, что хранится в сердце. — Положим начало ко благому и призовем Бога в помощь.

Ты пишешь, что не согласна иметь с Ш. общение по трапезе, чтобы имели свой стол; находишь это неудобным, видя из моего письма, что не знаю, как вас согласить; но ведь мы не всегда находимся в одном устроении: нынче буря, а после мир. — Когда я писал, тогда точно видел в них щекотливость, конечно, по вражьему приражению, но теперь нахожу посмягченнее. Много было говорено и читано, но ведь сердце человеческое труднее преклонить к добру, нежели из камня или металла сделать какие-нибудь вещи хорошие, по нашему произволу. Я уже прошу тебя и советую потерпеть еще до весны или до лета, жить, как жили; а там уже, когда не будет исправления и будет невместимо, тогда да будет на воле твоей; а тотчас это сделать, — послужить для многих претыканием и соблазном. Что они к тебе не писали, я не знаю, от чего происходило; но чтобы были немирны к тебе, этого не видно.

Ежели бы мы управляли жизнь свою по учениям св. отцов, то и страсти наши умалялись бы; а то только имеем книги отеческие, а на делания не подвизаемся: от сих же первый есмь аз. — Помолись обо мне: да не како иным проповедуя, сам неключим буду (1Кор.9:27). Много с ними говорил и внушал; да как сам неделатель, то и на них мало действует мое слово.

Мир тебе и всем твоим единомысленным! И. М. 3 декабря 1849 года.

Письмо 355

Духовные о Господе чада твои, мать Р. и С. возвращаются паки в обитель свою с благим намерением делать заповеди Божии и по возможности хранить послушание и мир по келлии: а в случае возмущения, по зависти злокозненного врага, уничтожать оное самоукорением и смирением: о сем много было у нас собеседования, и вышло, что в подвиге нашего спасения должно иметь самоотвержение, а мы оного и не знаем и не понимаем, а только знаем, что трудно; что ж может быть без труда? — А паче приобретение Царства Небесного, которое, по слову Самого Спасителя, нудится, и нуждницы восхищают е (Мф.11:12). Они едут в полной надежде на твое материнское снисхождение к их немощам и желают положить начало благое.

Благодарю тебя, что позволила им быть по прежнему, как жили; а силен Господь призреть на их благое произволение и даровать им Свою помощь. Приняв А. Щ-скую от пострижения, да поможет тебе Господь наставить ее на путь истинный и спасительный, чего всем вам усердно желаю, многогрешный И. М. 15 декабря 1849 г.

Письмо 356

Пишешь, что тяжко тебе от безотчетной горести душевной: это духовный крест, попущенный от Бога к испытанию нас в любви Божией. — Не тогда наша любовь к Богу явственна бывает, когда мы находимся в благодатном утешении и радости; но когда доблественно терпим лишение оных.

Мать Г. скорбит от имени напрасно. Имя не спасет; что ж делать, когда так случилось?

У нас на святках отошли в вечность три довольно пожилых старца: 27 числа, о. игумен Варлаам, 28, о. Нифонт, да в монастыре о. Димитрий. И вот три дня сряду были у нас погребения. Жаль старичков, а особо о. Варлаама: без них как будто пусто, — молодые хороши при старичках.

Мира, здравия и спасения тебе желаю, многогрешный И. М. 31 декабря 1849 г.

Письмо 357

Видя из письма вашего, Н. и С., что мир не водворяется в обиталище вашем, или в вашем сообществе, скорби сердца моего о сем велики; я все меры и слова отеческие предлагал к умиротворению и благому общему жительству вашему; но ничто же успел. Познал сему причину и не облегчил скорбь мою, но более уязвился оною. — Причина та, что я предлагаю слово читанное, а не от дел моих стяжанное; а потому оно и воспользовать не могло вас; что ж мне делать? Сознаю, что точно легче говорить и учить, нежели делать; а паче тем, кои не стараются или не понимают, как должно подвизаться против страстей и противиться оным; да я и сам от сих первый есмь. Мню нечто ведети, а делам ниже перстом касаюсь: не приму ли лишнего осуждения? Но как бы то ни было, и при всей моей худости, а все не отступаю от желания моего вам умиротворения и спасения; но только желание и слабая грешная моя молитва, — вы же все совокупно присовокупите и ваши молитвы и тщание о сем; то, негли, и устроится желанный мир, и соделываться будет общее спасение. И. М. 10 января 1850 г.