Крымские «армагеддоны» Иосифа Сталина - Виктор Еремин

Вся одежда покойных, деньги, документы и ручные часы (у Михоэлса — золотые) оказались в сохранности. У часов Михоэлса отсутствовало лишь стекло, однако часы эти, как и часы Голубова-Потапова, в момент осмотра трупов были на ходу.

Судебно-медицинским исследованием трупов, производившимся 13 января главным судебно-медицинским экспертом Министерства здравоохранения БССР Прилуцким и экспертами-врачами Наумович и Карелиной, установлено, что смерть Михоэлса и Голубова-Потапова последовала в результате наезда на них тяжелой грузовой автомашины.

У покойных оказались переломанными все ребра с разрывом тканей легких, у Михоэлса перелом позвонка, а у Голубова-Потапова — тазовых костей. Все причиненные повреждения являлись прижизненными. Судя по наступлению и развитию трупных явлений, смерть их наступила за 15–16 часов до момента исследования трупов, т. е. примерно в 20 часов 12 января, вскоре после выхода из гостиницы. Состояние пищи в желудке подтвердило тот факт, что пища эта была принята часа за два до смерти и состав пищи соответствовал той, которая подавалась им в ресторане.

Никаких данных о том, что Михоэлс и Голубов-Потапов погибли не от случайного на них наезда, а от каких-либо других причин, расследованием не добыто.

В результате проведенных агентурно-оперативных и следственных мероприятий, намеченных первоначальным планом, версия о том, что Михоэлс и Голубов-Потапов перед тем, как их настигла грузовая автомашина, направлялись к знакомому Голубова-Потапова — инженеру Сергееву, не подтвердилась.

Все собранные материалы дали основание полагать, что Михоэлс и Голубов-Потапов по каким-то причинам намеревались посетить какое-то другое лицо и эту встречу тщательно зашифровали от своих знакомых и окружающих, назвав при этом вымышленную фамилию инженера Сергеева.

В связи с этим был составлен план дополнительных мероприятий, утвержденный затем министром госбезопасности БССР генерал-лейтенантом тов. Цанава и министром внутренних дел БССР генерал-лейтенантом тов. Бельченко.

Так как контингент знакомых Михоэлса и Голубова-Потапова состоял главным образом из среды артистического мира, разработку которых целесообразнее вести органам МГБ, то добытые следственные и агентурные материалы, касающиеся этих лиц, были переданы 2 Управлению МГБ БССР, и вся дальнейшая проверка этих связей проводилась аппаратом 2 Управления.

Остальные мероприятия в части выявления автомашины и водителя, совершившего наезд, стали выполняться оперативным составом милиции и работниками госавтоинспекции.

По имеющимся спискам автохозяйств были проверены и тщательно осмотрены в первую очередь все те машины, которые отсутствовали в гаражах в ночь на 13 января, а затем и все остальные, однако у этих машин ничего такого, что могло бы иметь отношение к делу, обнаружено не было.

Очевидно, у машины, совершившей наезд, никаких следов от этого не осталось.

По агентурному донесению была установлена автомашина ЗИС-5, водитель которой вечером 12 января курсировал в районе, прилегающем к месту обнаружения трупов, причем на нижних частях этой машины были даже обнаружены волосы, однако экспертизой, производившейся в Москве профессором Бронниковой, было установлено, что волосы эти отношения к делу не имеют, так как они оказались овечьей шерстью.

Необходимо отметить, что работа по выявлению скрывшегося водителя представляет большие трудности. В автохозяйствах гор. Минска имеется свыше 4-х тысяч машин. Кроме того, значительное количество машин ежедневно прибывает в Минск из других областей, а также и из воинских подразделений, дислоцированных в Минской области. Проверку последних производит КРО МГБ Белорусского Военного Округа. Таким образом, несмотря на все принятые меры, установить водителя, совершившего наезд на Михоэлса и Голубова-Потапова, пока не представилось возможным.

Дальнейший розыск производится под непосредственным руководством начальника республиканской милиции — комиссара милиции 3 ранга тов. Красненко.

Следствие было в самом начале, когда в минский морг потянулись евреи-театралы — посмотреть на труп знаменитости[436]. Голубов никого не интересовал — шли смотреть только на Михоэлса. Фактически это было глумление над останками несчастного. Служащий морга показывал труп режиссера за деньги, вертел его мертвое тело перед любопытствующими, демонстрировал повреждения, разъяснял что к чему… Как выглядит окоченевшее мертвое тело, много часов пролежавшее в снегу на морозе, с отпавшей нижней челюстью, в растрепанной оледенелой одежде, можно только представить… Одна нога была в ботинке, на другой сохранился только заскорузлый носок… Это чудовищное издевательство продолжалось несколько часов — каталку с трупом выствили близ наружных дверей морга. Но самое худшее, видимо то, что именно из минского морга от безграмотный в медицине театральных истреичек пополз слух об убийстве великого режиссера. Зафиксированную всеми экспертами ссадину на голове Михоэлса молва представила проломленным черепом — вдруг появилась дырка в несколько сантиметров. Со временем дырка в сплетнях росла-росла и выросла в отрезанную голову! О Голубове ничего подобного не рассказывалось, он где-то потерялся — сплетников не заинтересовал.

Затем была минская судмедэкспертиза по всем правилам, со вскрытием. Она-то и установила, что Михоэлс все время предывания в Минске был трезв, а в крови Голубова алкоголь был обнаружен в минимальных количествах. После экспертизы останки обеих жертв погрузили в оцинкованные гробы и увезли в Москву.

Соломон Михоэлс

Там 14 января покойного Михоэлса осмотрели столичные светила, о судебной медицине имевшие весьма смутные представления. Академик медицины Б. И. Збарский (более химик, чем медик), будучи личным другом Михоэлса, взял тело к себе в институт, чтобы подготовить его к гражданскому прощанию. Воспользовавшись возможностью, он и двоюродный брат Михоэлса академик медицины М. С. Вовси (главный терапевт Красной Армии) провели общее освидетельствование трупа. Из показаний артиста В. Л. Зускина на процессе ЕАК: «14 утром в Москву прибыл гроб с телом Михоэлса. Перед этим нам позвонил академик Збарский, который был дружен с Михоэлсом, и сказал, что как только прибудет гроб с телом в театр, чтобы позвонили ему, так как он хочет осмотреть, в каком состоянии находится тело и можно ли его выставлять для прощания. И в 11 часов, как только прибыло тело, прибыли академик Збарский[437], Вовси[438] (брат Михоэлса) и художник Тышлер[439].

Когда раскрыли оцинкованный гроб, около гроба мы были впятером, мы увидели проломанный нос, левая щека сплошной кровоподтек, и тогда мне академик Збарский заявляет, что он заберет труп к себе в институт, где обработает лицо, чтобы можно было выставлять…

Когда Збарский приехал на похороны, он мне говорил, что, безусловно, смерть Михоэлса последовала вследствие автомобильной катастрофы, и объяснил мне, что одна рука сломана и потом эта же щека в кровоподтеке. Это случилось вследствие того, что одна машина, шедшая навстречу, налетела на другую и их обоих отбросило в сторону, значит они погибли в результате удара машиной. И здесь же он мне сказал, что он умер хорошей смертью. Если бы ему оказали сразу помощь, то может быть можно было кое-что сделать, но он умер от замерзания, потому что он лежал несколько часов в снегу»[440].

Не зная о показаниях Зускина, его рассказ дополнил, а точнее — все запутал в 1965 г. участник событий художник А. Г. Тышлер: «Я сопровождал его тело к профессору Збарскому, который наложил последний грим на лицо Михоэлса, скрыв сильную ссадину на правом виске. Михоэлс лежал обнаженный, тело было чистым, неповрежденным»[441]. Другими словами, никакого наезда автомобиля не было, никаких следов минского судмедвскрытия не сохранилось (кто бы позволил не выполнить инструкцию и не провести вскрытие?!), имелись только повреждения головы! Правда, защитники Тышлера объясняют, что он слегка солгал, чтобы таким образом намекнуть читателям на убийство в противовес версии о дорожно-транспортном происшествии. Своей цели художник добился — его рассказ на долгие годы стал для кухонных сплетников главным свидетельством убийства Михоэлса.

Итак, перед нами две наиболее близкие к правде версии гибели режиссера и его спутника. Они, бесспорно, во многом противоречат друг другу, но хотя бы не столь глупы, как принятая ныне за неопровержимую истину.

1. Минская версия. 12 января 1948 г. между 20.00 и 21.00 направлявшихся пешком в неизвестном направлении Михоэлса и Голубова сбил краденый грузовик. Оба погибли сразу от травм, несовместимых с жизнью. Трупы всю ночь пролежали на морозе, под обильным снегопадом.