Пропавшее войско - Валерио Массимо Манфреди

— Определяй в сани, и двинемся дальше.

— Нет, ребенок вот-вот родится; нужно лежать неподвижно. Осталось немного. Ступай, оставь мне слугу и мула с санями, мы вас догоним. Я легко найду вас по следам.

Ксен с неохотой согласился, зная, какая я сильная и какой опыт приобрела, научившись правильно вести себя в трудных ситуациях.

— Будь внимательна и осторожна! — Он помахал рукой на прощание и ускакал к своим разведчикам.

Снег продолжал падать, шум удаляющейся армии постепенно смолкал вдали. Слуга нервничал и беспокоился.

— Пойдем, — говорил он то и дело. — Больше ждать нельзя. Мы погибнем, если отстанем.

— Еще немного, еще чуть-чуть — и она родит, — отвечала я все менее уверенно.

У Листры, измученной и усталой, не получалось тужиться. Я пыталась помочь, нажимала на живот и кричала:

— Тужься! Давай рожай, маленькая потаскуха, рожай это дитя десяти тысяч отцов! — Но с каждым мгновением чувствовала себя все более беспомощной, а тревога становилась все сильнее.

Я задыхалась при мысли о том, что не смогу победить в битве со временем. Кричала, плакала, умоляла:

— Тужься, выталкивай этого ублюдка, проклятие, тужься! — А потом звала: — Ксен, Ксе-е-ен! — Как будто он мог меня услышать.

Листра лежала бледная, ледяная, вся в поту, глаза ее ввалились, вокруг образовались синяки. Дыхание превратилось в болезненный свист. Она посмотрела на меня тоскливо и потерянно.

— Не получается, — сказала она еле слышно. — Прости, не получается.

— Все у тебя получится, тужься, проклятие! Ну вот, я уже вижу волосики, рожай же, осталось совсем чуть-чуть, выталкивай его, давай!

Листра еще мгновение смотрела на меня со слезами — они текли по ее впалым щекам, — после чего запрокинула голову и осталась лежать неподвижно, глядя на падающий снег широко раскрытыми глазами.

Я схватила ее за плечи и стала трясти:

— Не умирай, не умирай, очнись! Держись, я унесу тебя отсюда, я тебя унесу!

Сама не понимала, что говорю, произносила бессмысленные слова, пытаясь расшевелить безжизненное тело. Руки Листры болтались, как у сломанной куклы. Я упала на нее, словно желая поделиться теплом, замерла и стала плакать — не знаю, сколько я так пролежала.

Очнувшись, огляделась, чтобы попросить помощи, и с ужасом поняла, что осталась одна. Сколько времени прошло? Где слуга? Куда ушла армия? Валил густой снег, вокруг стояла такая тишина, что в ней тонули все звуки, в том числе шум дыхания.

Попыталась встать, но не смогла: снег покрывал все кругом, он стоял между небом и землей подобно густому, непроницаемому туману. В какой-то момент мне показалось, будто вижу, как ко мне приближаются какие-то черные тени.

Кричала что было мочи, пока крик не замер у меня в горле. Потом стала искать следы армии, но все выглядело одинаковым: я осталась наедине с трупом, теперь уже полностью скрытым под слоем снега.

Я тоже умру.

Скоро.

Последую за Листрой и ее ребенком.

И больше не увижу Ксена.

И грязной деревни Бет-Када. Колодца… подруг… свою мать. Ничего…

Я погрузилась в сон, в тяжелое и сладкое оцепенение. Помню, у меня было видение. Пока это состояние понемногу овладевало мной, приснилось, будто вижу приближающуюся фигуру. Она обрела очертания фантастического существа. Белый всадник на белом коне, с лицом, скрытым краем белого плаща. Он спрыгнул на землю, легкий, словно хлопья снега, и подошел ко мне.

— Кто ты? — спросила я.

Он преклонил колени и поднял меня. Потом и этот образ растворился в вихре снега, и я лишилась чувств, окунувшись в забытье, куда даже сны и видения не могут проникнуть.

Я думала… что это смерть.

Ксен.

Это его лицо появилось передо мной в бледном вечернем свете.

— Где мы?

— В лагере. Ты в безопасности.

Я тут же вспомнила о Листре, и на глаза навернулись слезы.

— Листра умерла.

— Я так и подумал. Сожалею.

— Как ты меня нашел?

— Тебя обнаружили часовые — там, снаружи, под елью, почти окоченевшую.

— Это невозможно.

— Я тоже не могу объяснить себе этого.

— Мне кажется, я видела…

— Что?

— Человека… он был весь в снегу, весь белый.

— Может, речь идет о моем слуге? Вероятно, он нашел тебя и привез сюда.

— А где мой спаситель теперь?

— Наверное, где-то поблизости. Но искать его сейчас бесполезно. Скоро совсем стемнеет. Слишком опасно.

Я проспала всю ночь. На следующее утро отряд разведчиков обнаружил трупы мула и нашего слуги. Волки оставили от них лишь кости. Ксен приобрел у купцов, по-прежнему следовавших за обозом, еще одного слугу, и мы снова двинулись в путь.

По-прежнему шли на восток — много дней подряд, все время держась реки, и каждый вечер на совете военачальники настаивали на том, что продолжать идти в том направлении — безумие: ведь мы уже преодолели большое расстояние, но нет никаких подтверждений тому, что река приведет нас к морю. Один из них, с бесконечно длинным именем — я буду называть его Нет, — высказал тревожное предположение:

— Есть вероятность того, что эта река впадает в реку Океан, которая окружает Землю, а не в Понт Евксинский, как вы надеетесь.

— Ну что ты такое говоришь? — возразил Ксен.

— Докажи мне, что такое невозможно, — ответил Нет.

— Мы сейчас несем самые серьезные потери с тех пор, как выступили, — проговорил Ксантикл. — Из-за холода и голода потеряли больше людей, чем в битвах против Великого царя, кардухов и других племен этой дикой земли.

— И ответственность за это лежит на тебе, Ксенофонт! — воскликнул Нет.

— Нет, — прервал его Софос, — ответственность лежит на мне. — Я верховный главнокомандующий. И я убежден в том, что Ксенофонт прав. Мы должны идти вдоль реки, и вскоре она приведет нас к морю. Столько усилий потратили на то, чтоб добраться сюда; если вернемся, они окажутся напрасными.

Ксен вмешался:

— По моим сведениям, никто никогда не добирался до реки Океан, кроме флотоводца Великого царя, одного грека из Карианды, и, насколько мне известно, она очень далеко — в тысячах стадиев. Помните, что говорил Кир? «Империя моего отца столь велика, что на севере люди не могут жить из-за холода, а на юге — из-за жары».

— Но он не говорил о востоке! — не унимался Нет.

— Это ничего не меняет: крайняя точка на востоке и крайняя точка на западе находятся на одном расстоянии от святилища в Дельфах; эта река не может впадать в Океан: в противном случае она должна быть длиннее Нила.

— Я знаю, почему ты хочешь идти вдоль ее течения, — продолжал нападки Нет. — Думаешь, что это Фазис, и хочешь организовать колонию в его устье!