Семейный альбом - Даниэла Стил

Вард засмеялся и приложил руку к сердцу, изображая, будто в него выстрелили.

– Ну и удар! Я, конечно, хотел бы, чтобы ты держался подальше от этого проклятого бизнеса. – Он говорил искренне, но Лайонел пожал плечами.

– Но вам-то с мамой он по душе.

– Иногда мы так устаем от него…

Да, случалось, он чувствовал усталость, как сейчас, например. Он даже хотел уговорить Фэй куда-нибудь съездить отдохнуть. Она закончила фильм и теперь была свободна.

Вард взглянул на Лайонела, и его осенило.

– Ты ведь не собираешься переезжать сейчас же?

– Я буду искать жилье. Не хочу вам мешать.

– Ты нисколько нам не мешаешь, – Вард виновато улыбнулся, вспомнив, каким грубым бывал с сыном. – Может, ты поживешь еще месяц и присмотришь за девочками?

– Конечно. – Лайонел удивился. – А в чем дело?

– Да я хочу увезти твою маму. Ей нужен отдых, и мне тоже.

У них не было и пяти минут передышки с тех пор, как девять месяцев назад он порвал свою связь и переехал обратно домой. Они пережили тяжелые дни, и сейчас самое время отправиться в путешествие. Лайонел улыбнулся.

– Я был бы счастлив, папа, вам обоим это просто необходимо.

Вард светился, выходя из ресторана. Они с сыном снова друзья, и даже больше, чем когда-то. Мужчины… Как бы странно это ни казалось.

В тот же вечер Вард сообщил о своих планах жене.

– На этот раз я не хочу слышать никаких аргументов, никаких отговорок. Ничего насчет работы, детей, актеров, с которыми тебе надо переговорить. Мы уезжаем через две недели, если считать с сегодняшнего дня.

Вард заказал билеты; они отправятся в Париж, Рим, Швейцарию. На сей раз вместо того, чтобы пуститься в споры, жена посмотрела на него горящими глазами.

– Ты серьезно? – Фэй зачарованно глядела на мужа, потом порывисто обняла его.

– Да, вполне. И если ты не поедешь по доброй воле, я тебя украду. Мы едем на три недели, а может, и на месяц.

Он тайком проверил ее рабочий график и знал, что она может позволить себе столь долгое отсутствие на студии.

Фэй легко спустилась по лестнице, сделала пируэт в ночной рубашке, а он принялся обсуждать перспективу насчет Парижа и Рима.

– Мы так давно ничего подобного не совершали, Фэй.

– Да. – Она уселась на кровать и посмотрела на Варда. Они дважды едва не расстались навсегда. И чуть не потеряли двоих детей – дочь… сына… И отдали внука. Любовник сына погиб… Да, нелегкое время для обоих. Если бы год назад ее спросили, можно ли спасти их брак, она бы сказала – нет. Но сейчас, глядя на мужа, Фэй понимала, что по-прежнему любит этого человека, со всеми его недостатками, любовными похождениями, даже несмотря на то, что некогда он так подвел ее, несмотря на муки, которым он подверг их сына. Она любила Варда Тэйера, любила столько лет. И, возможно, будет любить всегда. После двадцати двух лет совместной жизни иллюзий не осталось, но она продолжала его любить. И в тот вечер, отправившись в спальню, они занимались любовью с такой же страстью, как и в молодости.

27

Париж в ту весну был прелестен. Они бродили вдоль Сены, ходили на центральный рынок за луковым супом, гуляли по Елисейским Полям, заходили к Диору, потом перекусывали «У Фукс», ужинали «У Максима», пили вино в кафе «Флор и Демаго». Они смеялись, обнимались, целовались, беспечно потягивая вино и закусывая сыром.

Все было так, как мечтал Вард. Их второй медовый месяц. Они нашли хорошее место, чтобы забыть все беды прошедших двух лет, отключиться от детей, фильмов, ответственности. Потом они поехали в Лозанну. Глядя на Женевское озеро, Фэй улыбнулась.

– Ты знаешь, я счастлива, что вышла за тебя замуж. – Она сказала это каким-то обыденным тоном, отхлебывая кофе и откусывая круассан.

– Ужасно рад это слышать. И почему ты так решила?

– Ну… – Она задумалась, глядя на озеро. – Ты хороший человек. Ты, конечно, доставлял мне неприятности, но у тебя хватило ума и порядочности вернуться на круги своя и все исправить. – Фэй подумала о Лайонеле и почувствовала глубокое облегчение, что они с Бардом снова подружились.

– Я очень стараюсь. Хотя и не так умен, как ты, Фэй.

– Чушь собачья!

– Ты выражаешься прямо как Вэл. – Он неодобрительно посмотрел на жену, и та рассмеялась.

– Ну ладно, я не умнее тебя. Просто упрямее.

– У меня никогда не хватало характера так держаться на плаву, как ты. Иногда мне хотелось бежать от всего. – Он убегал дважды, но она принимала его обратно, и Вард был благодарен ей. К его удивлению, жена неожиданно призналась:

– Иногда мне тоже хотелось убежать. Но когда я представляла, что случится, если я это сделаю… Кто присмотрит за Вэл, кто убедится, что все в порядке у Энн… Ванесса… Грег… Лай… – Она улыбнулась Варду. – Ты, наконец. Я, наверное, эгоцентрична, думая, что без меня все будет не так, как надо. Это, конечно, самомнение, но именно потому я все время оставалась.

– Я очень рад. – Он тоже улыбнулся и взял жену за руку. Их до сих пор связывало любовное романтическое чувство, несмотря на все пережитое. – Потому что ты права. Все пошло бы прахом, если бы ты убежала. И я счастлив, что ты этого не сделала.

– А вдруг я еще возьму и убегу, заведу безумный роман с каким-нибудь симпатичным рабочим сцены? – Фэй рассмеялась, а Вард помрачнел.

– Да, это всегда меня беспокоило. Я сходил с ума, когда ты работала с некоторыми актерами.

Муж впервые признался в этом, и она была тронута.

– Я всегда старалась вести себя как следует.

– Да, я знаю. Потому что не спускал с тебя глаз.

– Да неужто? – Фэй ущипнула мужа за ухо, он поцеловал ее, и Тэйеры пошли в отель, забыв о Женевском озере, Альпах, детях и карьере. В эти оставшиеся дни они думали только друг о друге и загрустили, когда пришло время сесть в самолет и лететь домой.

– Это были замечательные каникулы, правда, любимый?

– Да. – Вард улыбнулся жене, она взяла его за руку и положила голову на широкое плечо.

– Я бы хотела, чтобы вся жизнь прошла, как это дивное время.

– Ну это вряд ли, – рассмеялся Вард. – Ты бы сошла с ума. На следующей неделе ты уже будешь по уши в своей новой картине и станешь злиться, что все просто невозможны, костюмы ни к черту не годятся, сценарий отвратительный и никто не выучил роли. Ты с корнями будешь рвать свои прекрасные волосы. Без этого ты не проживешь ни дня, разве не так?

Фэй рассмеялась: муж очень точно описал ее деловую жизнь!

– Ну что ж, может, пока я и не готова расстаться с кино, но в один прекрасный день…

– Только дай знать, когда.

– Обязательно. – И Фэй кивнула. Да, когда-нибудь…

Но Вард был прав. Уже через две недели ее жизнь точно соответствовала его описанию. Фэй сходила с ума, крупнейшая звезда бесила ее, двое других принимали наркотики, еще один появлялся на площадке пьяным и вообще каждый день напивался за ланчем. А как-то раз вся съемочная площадка выгорела дотла, и профсоюзы угрожали забастовкой. Словом, жизнь вошла в норму. Зато оба за отпуск немного ожили. Лайонел хорошо справлялся с девочками; Энн, казалось, прижилась в школе, близнецы были более-менее в порядке, от Грега приходили хорошие новости, а через месяц, подыскав подходящее жилье, переехал Лай. Хотя Фэй понимала, как ему будет одиноко без Джона, но в глубине души думала, что, может, это и к лучшему. Лай снимал фильм у «Фокса», и когда она позвонила, сообщил, что работа идет нормально. Единственная проблема – Энн, которая хотела переехать вместе с ним. Но Лай сказал, что она не может это сделать. У него своя жизнь, как и у нее. Ей надо привыкать к школе, заводить друзей, обновлять старые связи, но жить придется в родительском доме.