Воина миров. Второе пришествие - Михаил Хрипин

Он проспал все время перехода. Лишь под конец, когда лодка перешла на особенно крадущийся режим передвижения, чтобы без проблем пришвартоваться, во сне Джека мелькнули неясные образы. в проблесках света, вспышками фотоаппаратов выхватывающих из темноты фрагменты сцены, Джек заметил знакомую фигуру жонглера, бешеный калейдоскоп вращающихся предметов перед ним. от попытки уследить за движением по кругу у Джека закружилась голова. Приступ тошноты вывел его из забытья, заставил вскочить из гамака, ухватиться руками за поручни. Слабость была не во сне, а в реальности. Потребовались долгие секунды, чтобы справиться с ней. Желание скорее покинуть лодку вытолкнуло Джека в проход, он подхватил вещи и побежал к выходу, торопясь ощутить под ногами неподвижную поверхность.

Джек с облегчением выбрался из стального нутра лодки, вошел в шлюз форпоста. Здесь пришлось остановиться, дыхание сбилось, сердце колотилось, кололо в боку.

«Что со мной? — подумал Джек, наваливаясь плечом на холодный бетон стены. Ртом тяжело хватал воздух. — Совсем нервы ни к черту!»

Гулкий удар эхом прокатился по коридору.

— Ох, леший тебя побери! — выругался подозрительно знакомый голос.

Джек обернулся. Заполнив собой весь проход, у входа в шлюз стоял Кулибин, нелепо потирая набухающую на макушке шишку.

— Эй, Джек, хорошо, что вы все-таки остановились, — морщась проворчал великан. — Вы так пронеслись мимо меня, я даже вслед крикнуть не успел. — Он пощупал шевелюру. — А догонять вас — себе дороже!

— А вы здесь откуда? — спросил Джек, забыв от удивления поздороваться или хотя бы извиниться.

— А есть варианты? — Кулибин был явно не в духе.

— Похоже, что нет, — согласился Джек.

Кулибин пригнулся с запасом, чуть не обдирая спиной потолок втиснулся в трубу туннеля. Бесцеремонно подтолкнул Джека, затопал следом.

— Проходите уже, — ворчал он за спиной. — Не хватало еще застрять тут, как этому вашему Винни Пуху!

Поднявшись наклонным туннелем, оказались в помещениях, где раньше располагался партизанский форпост. Пустота и тишина встретили их, но Джек стряхнул с себя удивление, вспомнил, что база переехала вглубь города. «Даже в прямом смысле», — усмехнулся он мысленно. Теперь здесь было только самое необходимое, что использовал сменный караульный пост, встречающий и отправляющий лодки.

Навстречу прошагал партизан, кивнул приветственно, словно попрощался с ними только вчера. Его куда сильнее интересовали грузы, присланные с базы. Джек свернул в небольшую комнатку, пустую, как и многие другие теперь.

— Давайте передохнем, — предложил он Кулибину. — Этот переход так вымотал меня, даже сам удивляюсь. Нам все равно ждать, пока кончится разгрузка. на базу отправимся вместе со всеми.

— И то верно. — Кулибин с охотой расположился в тесном углу. — Присесть на дорожку — это у нас очень приветствуется.

— Как же вас отпустили сюда, Иван?

— Ну должен же я проверить в действии свои штуковины? Изобретаешь их, а как они тут, помогают ли вам, представляешь очень смутно. Доклады, конечно, весьма радостные, но своими глазами — оно как-то лучше.

Кулибин сощурил голубые глаза, показывая, как именно собирается наблюдать за своими «штуковинами». Джек присмотрелся. Тренированный взгляд нашел характерные несоответствия в выражении лица, в чуть затуманенном взоре собеседника.

— Врете ведь… — строго глядя на русского заметил Джек.

— Вру, — без малейшей паузы заявил Кулибин. — Вас обмануть и не надеялся, но тренировка не помешает.

— Из-за нее?

— А как же еще?

— Понятно.

«Еще один потерявший покой поклонник. Интересно, она еще не наигралась с ними? Последние съемки были в этом отношении настоящим пиршеством. — Джека вдруг тронула слабая догадка. — Так вот, наверное, в чем дело! Вот зачем она сюда приехала. и верно — тесный мужской коллектив, бравые солдаты, герои. Ясно теперь, почему она на меня так взъелась. Еще бы — живой свидетель ее маленькой слабости. не знала, бедняжка, что мне это давно безразлично. Звездной болезнью я уже переболел. Эх, молодое актерское дарование!»

Джек улыбнулся, одними глазами, стараясь не подавать вида. Кто может знать, насколько сильное значение имеют для Ивана эти чувства?

— Что именно понятно? — во взгляде Кулибина мелькнула холодная искорка.

— Что вы самый счастливый человек на свете, — ответил Джек со всей возможной серьезностью. — Разрешите вам тайно завидовать?

— Только если тайно, — буркнул Иван и расслабился. Его фигура оплыла, словно сдулась. Джек только теперь оценил, насколько тот был напряжен во время разговора.

«Что делают с человеком эмоции? — подумал он. — Хотя вряд ли стоит ему сейчас говорить о подобных вещах. Надо сменить тему».

— Ну что, двинемся навстречу своему счастью? — он встал, стряхнул пыль.

— А вы тоже не смогли отсюда насовсем…

— Знали бы вы, насколько это было трудно, — кислая усмешка исказила лицо Джека.

— Да уж. Война — странная вещь. Вроде все просто, а скольким неожиданным вещам находится в ней место…

«На философию потянуло парня, — отметил Джек, но тут же одернулся. — А если это и есть тот самый случай? Бывает же, мы что-то ощущаем заранее».

Группа прибывших последним рейсом двигалась по туннелю канализации. Достаточно вместительному, чтобы даже Иван не пригибался. Он и пользовался этим, вышагивая в полный рост, так и эдак перехватывая массивный ящик с чем-то неимоверно тяжелым, который не доверил тронуть никому. Сам выгрузил из лодки, сам намерился тащить до места хранения. Кулибину ноша не доставляла особых хлопот — умудрялся закидывать ее на плечо, не сбавляя хода, шедшие рядом опасливо шарахались, когда он в очередной раз менял хватку.

Джек поразился, когда узнал, что как раз перед переносом базы в новое место партизанам удалось обнаружить в путанице входящих в очистной комплекс туннелей один, который позволял выходить целой группе в городскую подземную сеть. Джек проклинал спешку, в которой они тогда обживали форпост. Найди они этот выход раньше, гибели Криспина удалось бы избежать.

Джек углубился в размышления о превратностях судьбы, мерно вышагивая позади могучей спины Кулибина. Проводник вел их проверенной дорогой, приближаясь к коллектору, связанному с системой подземных переходов станции метро. Для каких целей проектировщики заложили в проект такие места, Джек мог только гадать, но их роль в осуществлении дерзкого плана использования подземки в военных целях была неоценима.

Проводник подвел группу к широкой металлической двери, почти сливающейся с материалом стены. Было ли так изначально, или партизаны специально выщербили поверхность, покрасили в грязно-серый, чтобы замаскировать дверь? Так или иначе, без проводника Джек с чистой совестью прошел бы мимо.

Дверь отворилась на стук, глухой, без эха, говоривший о том, что здесь не обошлось еще и без шумоизоляции. в проеме дергались скрещенные лучи фонарей, обшаривали стены, выхватывали лица пришедших. Войдя вместе со всеми, Джек очутился в сухом, пыльном пространстве, продуваемом легким, чуть прохладным ветерком, хранящим в себе остатки наружного воздуха, прошедшие долгий путь по вентиляции подземных коммуникаций.

Теперь группу вел новый проводник. Сделали несколько резких поворотов, спустились по узкой, дребезжащей вертикальной лесенке, ведущей в обширный туннель круглого сечения, поразивший Джека черным непроглядным простором. Лучи фонарей уходили вдаль, растворялись в ней без остатка. Осветив пол под ногами, Джек увидел идущие вперед толстые железные бруски — уже подернутые ржавчиной от долгого неиспользования рельсы.

Проводник дал команду грузить вещи на вагонетку. Действительно, чуть в стороне стояла грубо собранная металлическая тележка на двух осях, явно позаимствованных у вагона подземки. Транспорт был самодельный, рассчитанный на перевозку многих мешков, ящиков с грузами, которые крепко удерживали решетчатые бортики. Двое солдат встали у качающегося на центральной опоре рычага, принялись размеренно качать, сначала тяжело, потом, набирая ход, все легче и сноровистее. Тележка покатила в темный мрак, в котором шарили желтоватые лучи электрических головных фонарей.

После духоты туннелей в первой части пути прохлада встречного ветра освежила Джека, он окончательно пришел в себя.

За поворотом показалось светлое пятно, размытое, изрезанное черными тенями на бетонных панелях, укрепляющих стены туннеля. Пятно приближалось, открывая обширное освещенное пространство главного зала подземной станции. Вагонетка, словно грузовой поезд, выезжала к перрону на Глория-Холл. Солдаты поднялись, заранее, еще до остановки, готовясь перегружать тюки и ящики на платформу.