Реальность сердца - Татьяна Апраксина

Архиепископ Жерар, глава Ордена Блюдущих Чистоту, удивительно мало напоминал духовное лицо. В подобающем сану одеянии его видели лишь во время богослужений, в остальное время он расхаживал в щегольском охотничьем костюме и с неизменным хлыстом для верховой езды в руках; гладко выбритые щеки, ухоженные волосы и сапфировая серьга в левом ухе могли принадлежать мирянину, но никак не главе ордена Церкви Собраны, известного своим исключительно суровым уставом. Более всего архиепископ походил на благородного алларца, которым в миру и являлся; дядя двух нынешних собранских герцогов, младший сын Мишеля Алларэ, Старого Герцога, ушел в Орден после ссоры с отцом и против его воли, но не оставил привычек молодости. Жерар был страстным охотником, отменным наездником и, как говорили, больше времени проводил со шпагой, чем с молитвенником.

Тем не менее, он не только обладал удивительным, необычайной силы даром, но и именно его трудами за последние двадцать лет Орден был реформирован, очищен от старых предрассудков и нерадивых членов, обрел новые могущество и достоинство. Уважение, восхищение и почитание окутывали главу Ордена сверкающей мантией, что бы он ни делал… даже если просто смотрел на разбушевавшуюся за окном грозу. Брат Жан, три дня как формально назначенный третьим секретарем его высокопреосвященства — слишком высокая, не по чину для молодого брата-расследователя должность, — а на самом деле, негласно, старший наставник «послушника Эрина», смотрел на архиепископа, стоявшего у окна рядом с принцем Элграсом, своим дальним родичем, и удивлялся, до чего эти двое похожи друг на друга. Одинаковый очерк лиц, один и тот же яркий золотой цвет волос, точеные руки и властная королевская осанка, уже заметная у младшего и естественная, вошедшая в плоть и кровь у старшего. Подобное сходство несколько удивляло. Последний брак Сеорнов и Алларэ был заключен более ста лет назад, тогда на свет появился король Лаэрт; впрочем, не стоило забывать и о выборе короля Аллиона, навеки закрепившего взаимную верность двух родов. Верность, о которой забыл ныне покойный король Ивеллион — не за это ли он был наказан безумием и преждевременной кончиной?.. Молодой монах отмахнулся от крамольной и непочтительной мысли. Все, что он услышал от герцога Гоэллона и в Тиаринской обители, где знали все столичные новости, все короткие обмолвки архиепископа и неохотные рассказы принца Элграса — послушника Эрина — привели его к выводу, что Ивеллиона настигло то же безумие, что терзало короля Эниала и принца Элора; но ему не полагалось думать об этом, и вдвойне грешно было думать так о погибшем от рук злоумышленников короле из династии, благословленной Сотворившими. Только вот не думать — не получалось; может быть, и потому, что, услышь архиепископ Жерар его мысли, брат Жан не был бы строго наказан. Бывший брат-расследователь знал это, хотя и никогда не решился бы заговорить с архиепископом на подобную тему. За узким зарешеченным окном, напоминавшим прорубленную в монолитной каменной стене щель, бушевала гроза. Сердце ее билось прямо над обителью, и тяжелая кладка древнего замка, помнившая еще короля Аллиона, содрогалась до самого основания. Ярые раскаленные молнии переплетались прямо над двором в злые опасные сети, струи воды хлестали по толстому стеклу. Вспышки молний отражались в глазах архиепископа и послушника — синевой в синем. Лицо принца казалось напряженным, он жадно любовался разбушевавшейся стихией, Жерар же явно скучал. Холеные руки поигрывали тонкой серебристой цепью — наматывали на пальцы, завязывали узлами, встряхивали, распуская, и вновь начинали свою пляску. Жан не понимал, зачем его позвали к архиепископу. Время было уже позднее, послушнику Эрину давно полагалось спать в своей келье, да и братия уже час как должна была отойти ко сну после молитвы. Однако ж, он получил приглашение и немедленно поспешил через двор, по колено залитый водой. Ветер гнал нешуточные волны, бросал в лицо пригоршни чуть солоноватой влаги. Гроза пришла с моря. Теперь мокрая ряса облепила тело, а волосы можно было выжимать. То же самое — и у принца, значит, он пришел сразу перед наставником. В комнату вошел молоденький послушник, прислуживавший его высокопреосвященству, принес две чаши с ярко пахнущим пряностями грогом. На сгибе руки он тащил два плаща из шерстяного камлота, с меховой подпушкой. Поставив тяжелые чаши из старинного черненого серебра на стол и сложив плащи на спинку стула, мальчик удалился.

— Надевайте и пейте, — бросил архиепископ. — Не желаю видеть вас простывшими.

Монах развернул роскошный темный плащ, набросил его на плечи принца, потом взял второй. Серебристый мех ласково скользнул по пальцам. Одеяние, пропахшее мятой и лавандой, словно само обхватило замерзшее тело, укрыло и согрело.

— Мое приглашение несколько несвоевременно, но в этом возникла крайняя необходимость, — продолжил архиепископ. — Я только что получил письмо из столицы. Известия, полученные мной, требуют поставить вас в известность о происходящем в Собре. Решение герцога Гоэллона поставило меня в весьма двусмысленное положение.

Его высокопреосвященство ронял слова, словно капли ртути, тяжелые и округлые. Брат Жан внимал им, понимая, сколь многое стоит за каждой фразой, высказанной с придворным изяществом.

— Герцог Алларэ разыскивает принца Элграса. Было оглашено незаконное происхождение принца… ныне короля Араона, и вы, Элграс, должны занять престол.

— Мой брат? — изумленно вымолвил мальчик. — Он?..

— Ваш брат — подкидыш, безродный сирота. Им подменили недоношенного и умершего при родах законного сына короля. Он незаконно занимает престол, опираясь на герцога Скоринга. Тот же опирается на еретиков, последователей веры истинного завета. Герцог Алларэ желает возвести вас, Элграс, на трон в ближайшее время. Однако ж, герцог Гоэллон решительно настаивал на том, что вы должны скрываться вплоть до его появления. Я в затруднении… — узкое строгое лицо не выражало решительно ничего; именно поэтому брат Жан и поверил в то, что архиепископ в тяжких раздумьях. — Более того, именно герцог Скоринг и Араон виновны в убийстве короля Ивеллиона, тому получены несомненные доказательства. Самозванец назначил герцога Скоринга регентом в обход решения Ассамблеи, созвал новый королевский совет и правит при помощи десятка бруленских и скорийских владетелей. Коалиция, собранная герцогом Алларэ, объединила представителей большинства земель, однако, стране нужен законный король из династии Сеорнов. Глава Ордена отвернулся от окна и уселся в кресло, закинув ногу на ногу. Голенища высоких сапог были потерты со внутренней стороны, выдавая, сколько времени архиепископ проводит в седле. Охотничий костюм из серого шелка облегал стройную поджарую фигуру. Орденский перстень с раухтопазом был едва заметен среди многих колец с крупными, чистой воды сапфирами.