Бизнес – класс - Всеволод Данилов

– Он предатель, – жестко сформулировала Целик.

– Тогда, очевидно, я тоже. Потому что оснований для описи имущества компании не вижу, – объявил Коломнин.

– То есть как это? – под требовательным взглядом судебного пристава Маковей недоуменно развел длинные руки, перегородив ими добрую треть фархадовского кабинета.

– А вы понимаете, чем чревато противодействие судебному приставу? – на этот раз пристав обращался непосредственно к Коломнину.

В кабинет вошел Богаченков. С кроткой полуулыбкой кивнув сидящим, протянул Коломнину тоненькую папочку:

– Только что привез.

Коломнин быстро пробежал текст глазами. Удовлетворенно кивнул:

– Полагаю, теперь разговор о противодействии беспредметен. Наше мнение разделяет арбитражный суд. Заявление о банкротстве не принято как преждевременное.

И, аккуратно перевернув, протянул текст приставу. Дождался, пока тот ознакомится.

– Полагаю?..

– Что ж, – пристав поднялся, передал постановление Маковею. – Это тот случай, когда моя миссия закончена, не начавшись.

Раздраженно глянул на обескураженного руководителя группы:

– Надеюсь, наши договоренности в силе хотя бы в части?.. Если уж другое организовать не умеете.

– Да, да, – пробормотал Маковей, не в силах оторваться от магического листка. – Но как же это? Ведь действовали по закону. Три месяца с момента невозврата долга истекли. Катенька перехватила документ.

– Суд ссылается на дополнительное соглашение, которым кредит был продлен. Но ведь соглашения мы в «Нафту» не передавали. Откуда же это стало известно суду? Она пристально посмотрела на Хачатряна. – Я?! Да вы что? – Хачатрян перепугался.

– Копию допсоглашения суду передал я, – выручил его Коломнин.

Маковей подскочил, растопыренная кисть его ухватилась за собственное сердце, будто вывинчивая, и, окровавленное, отбросила в сторону:

– Вы?! Чтоб вы сдали банк?! Кто угодно, но чтоб вы?!

– Что значит «сдал»? Я в банке не работаю, – Коломнин оказался в перекрестье взглядов. – Вчера по факсу направил заявление об увольнении. Так что можете передать Дашевскому, что вас принимал вице-президент «Нафты».

– Но, Сергей Викторович, почему? Ведь вы, считай, заработали такую премию, что… – Маковей, припомнив об астрономической, по его мнению, сумме контракта, сбился. – И так вот, разом отказываетесь!

– Да что ему теперь эта мелочевка, Паша? – тонкая усмешка змеей скользнула по Катенькиным губам. – Господин Коломнин отныне на иной уровень нацелился. Рассчитываете, Сергей Викторович, крупно поживиться? Наслышаны, как вы тут обаяли вдовушку.

Коломнин потемнел.

– А что, неправда? – закричала перетрусившая Катенька. – А ты, Пашка, дурак дураком! Тоньше надо было все делать. Предлагала же предъявить стандартный иск, описать здесь все для начала, чтоб не рыпнулись. А потом и обанкротили б не спеша! Нет, все шумного успеха хочется. Разом. Вот и получил по носу.

Маковей насупился. Пожалуй, только теперь до него окончательно дошел смысл происшедшего: банкротство сорвалось. То есть ему, Маковею, придется вновь возвращаться в банк не солоно хлебавши и объясняться, почему предложенный им план быстрого захвата «Нафты» провалился. И Маковей проникся острой неприязнью к человеку, выставившему его на осмеяние:

– Торжествуете, Сергей Викторович? Так вот при всем моем уважении (при этом пассаже Коломнин скривился), вы встали на пути у банка. И не заблуждайтесь: никакой вы для нас не вице там президент. Отныне вы перебежчик. И мы докажем вам, что никому не позволено безнаказанно предавать банк. Пусть сегодня вы выгадали еще месяц…

– Полтора, – непроизвольно уточнил пунктуальный Хачатрян.

Гневным взглядом Маковей затолкал ему несвоевременную реплику назад в глотку.

– Полтора месяца конвульсий ничего не решат. Но когда мы вернемся, то выметем из-под вас все! Тогда вы поймете цену предательства. Надолго не прощаюсь!

Кивнув, Маковей решительно шагнул к выходу, неловко споткнулся о ближайший стул.

– Все! – повернулся он. Потряс длинным и сухим, как карандаш, пальцем. – Вплоть до вот этого последнего стула.

И, отбросив его в сторону, стремительно вышел, едва не ткнувшись лбом в косяк.

Следом все с той же усмешкой разочарования вышла Целик.

– А что я мог сделать? – проходя, пробормотал Хачатрян.

– Обидчивый мальчик. Крепко мы грохнули по его самолюбию, – Коломнин подбадривающе улыбнулся Богаченкову. – Теперь всей громадой навалятся. Не страшно, Юра?

Тот, не отвечая, выдернул из карандашницы ножницы, достал пластиковую карточку сотрудника банка «Авангард» и неспешно, смакуя, перерезал ее пополам.

Рубикон был перейден.

Раскрылась внутренняя, замаскированная под цвет обоев дверь, и из комнаты отдыха вышла Лариса. Сочувственно потрепала Коломнина за вихры, деликатно провела ладонью над головой Богаченкова, стараясь не растрепать редкую, вдумчиво уложенную расительность.

– Ну что, перебежчики, кое-как отбились? Может, поехали отметим победу? Как раз в центре новый японский ресторанчик открылся. Давно я суши не пробовала.

– Некогда отмечать, – отказался Коломнин. – Да и нечего.

– Вот это похоже на правду, – грустно согласился Богаченков. – Выиграли мы пока всего лишь полтора месяца. Но как только истечет официальный трехмесячный срок с даты невозврата, ни один суд не откажет им в иске о банкротстве.

– Дальше все зависит от того, как мы это время используем, – Коломнин потащил к себе чистый лист бумаги, заставляя тем остальных подсесть поближе. – Главное, на чем следует сосредоточиться, – немедленно начать скупать долги компании.

Лариса, требуя разъяснений, вздернула подбородок.

– Юра, объясни вкратце, – Коломнин, вынув ручку, погрузился в записи.

Богаченков смутился, как всегда при Ларисе.

– Механика, Лариса Ивановна, тут нехитрая: при банкротстве собственники и администрация отстраняются от управления. Власть переходит к арбитражному управляющему. Фактически это главная фигура. Можно сказать, человек на ключе. Именно он определит, кого признать кредитором, кого нет, через кого и в чьих интересах направить финансовые потоки. Да и все остальное. – Поэтому, если банкротства нельзя избежать, следует добиться через арбитраж, чтоб назначили нашего человека, – оторвался на минуту от записей Коломнин.

– Но и Гилялов захочет того же, – сообразила Лариса.

– Правильно! – Коломнин отбросил карандаш. – Перед арбитражным слушанием проводится собрание кредиторов, на котором предварительно определяется, у кого сколько накоплено долгов. Вот у кого их больше, тот и возглавит Совет кредиторов. А значит, и протащит в арбитражном суде свою кандидатуру. – Тогда это будет банк «Авангард»!

– Не факт! – не согласился Коломнин. – У банка всего пять миллионов.

– Хорошенькое «всего», – Лариса присвистнула. – Где мы найдем за полтора месяца столько денег, чтоб вернуть?

– И не будем искать! – ее непонятливость вызвала у Коломнина приступ раздражения. – Вернуть, как же. Слишком далеко зашло. Деньги нам понадобятся для другого: скупать собственные долги. Не забывай: на сегодня у «Нафты» за тридцать миллионов долгов перед поставщиками и подрядчиками.

– Но мы же договорились их заморозить!

– С кем?! – на сей раз не сдержался Богаченков. И тут же смутился своей пылкости. – Лариса Ивановна, извините, но эти соглашения отныне ничего не стоят. Кредиторы в любую минуту могут от них отказаться и сами подать на нас в суд.

– Вот чтоб они не отказались, мы и скупим у них долги «Нафты»! – объявил Коломнин.

– Ты предлагаешь «Нафте» собирать собственные долги?! – хихикнула Лариса.

– Обязательно, – подтвердил Коломнин. – Не самой, конечно. А через дочернюю компанию. Это сегодня главное: выкупать долги!

– Не вижу логики, – Лариса растерянно пожала плечом. – Если у нас нет пяти миллионов вернуть «Авангарду», откуда появятся сорок миллионов?…

– Да от верблюда! – Коломнин, извиняясь, погладил ее ладонь. – От верблюдика. Во-первых, никто не собирается платить таких денег. Ты что думаешь, кто-то всерьез надеется получить от «Нафты» свой долг сполна? Предложим десять процентов и – отдадут за милую душу. Кроме того, не обязательно платить сразу. Это вопрос переговоров. Главное, как можно быстрее переоформить долги на себя.

– Но деньги-то все равно понадобятся? И немалые. Даже если десять процентов. А у меня каждый рубль рассчитан на достройку трубопровода. Не замораживать же?

Коломнин и Богаченков обескураженно переглянулись.

– Если понадобится, заморозим! – непререкаемо объявил Коломнин. – Тебе что важнее: сохранить для себя месторождение или достроить трубопровод и – с поклоном отдать его Гилялову?

– Допустим, это логично, – неохотно согласилась уязвленная Лариса. – Надо так надо. Завтра и начнем.