"Раскопанная Библия". Новый взгляд археологии - Израэль Финкельштейн

В 1920-х и 1930-х годах, в то время как Олбрайт и его ученики становились всё более убеждёнными, что они нашли археологическое свидетельство завоевания Иисуса Навина, немецкий библейский учёный по имени Альбрехт Альт разработал совершенно иную гипотезу. Альт, профессор Лейпцигского университета, был настроен весьма скептически относительно того, что книгу Иисуса Навина можно считать исторической. Как и многие его немецкие академические коллеги, он был убеждённым сторонником критического подхода к Библии. Он был убеждён, что библейский рассказ был составлен веков после того, как предполагаемые события имели место, и должны рассматриваться как героический национальный миф. Тем не менее, Альт не был готов к выводу, что историческое объяснение о происхождении израильтян было совершенно вне пределов досягаемости. Несмотря на то, что он не доверял повествованию в книге Иисуса Навина, он был готов принять возможность исторических реалий в конкурирующем источнике — в первой главе книги Судей. В ходе своего путешествия по Палестине в первые годы 20-го века Альт увлёкся образом жизни и расселения бедуинов в степных районах в Негеве и в Иудейской пустыне. И на основе своих знаний древних текстов и его обширных этнографических наблюдений жизни бедуинов, особенно их связи с сельскими общинами, он сформулировал совершенно новую теорию происхождения израильтян.

В основе этой новой теории было понимание того, что ближневосточные кочевники-скотоводы не блуждали, а перемещались со своими стадами в постоянном сезонном порядке. Их сложные перемещения основаны на чётком понимании сезонных климатических изменений. Так как дождь идёт только зимой, и на протяжении длинного, сухого лета зелёные пастбища являются дефицитным ресурсом, пастухи-бедуины вынуждены очень тщательно управлять своими стадами.

Альт отметил, что во время зимнего сезона дождей, когда обширные пастбища были даже в относительно засушливых районах степи и пустыни, бедуины перемещались далеко от населённых районов, создавая лагери на краю пустыни. Когда приходил сухой сезон и зимние пастбища исчезали, группы бедуинов переносили свои стада ближе к зелёным, заселённым сельскохозяйственным районам страны, где можно было найти пастбища. Бедуины едва ли были чужими в этом регионе. На протяжении столетий они создали привычные и взаимовыгодные отношения с жителями сельских общин. Им было разрешено, чтобы их животные бродили по недавно собранным полям постоянных деревень, паслись в стерне и удобряли землю. Но в разгар лета, даже этот источник пастбищ исчерпывался, и до прихода первых зимних дождей оставалось несколько месяцев. Это было самое критическое время для выживания стада. И в это время бедуины поворачивали к зелёным пастбищам нагорья, двигаясь со своими стадами между оседлыми деревнями, пока, в конце концов, не приходил сезон дождей, и они снова уходили на окраину пустыни.

Этот ежегодный порядок зависел от колебаний во времени и в количестве зимних осадков, и Альт также указал, как резкие изменения климата или политических условий могли повлиять на бедуинов, заставляя их отказаться от старого образа жизни и осесть. Это изменение образа жизни заняло много времени; кочевой образ жизни, с его обычаями, ритмами, и невероятной гибкостью, во многом является более безопасной стратегией выживания, чем возделывание единственного земельного участка. Но процесс, тем не менее, стал заметный, так как в определённых областях летних пастбищ, куда группы бедуинов привыкли возвращаться каждый год, стали появляться небольшие сезонные участки. После посева в небольших участках пшеницы или ячменя, они со своими стадами уходили, чтобы вернуть в конце следующей весны, во время сбора урожая.

Сначала небольшие группы возделывали изолированные участки, несмотря на то, что они продолжали выпасать свои стада. Часть семейства могла оставаться вблизи полей, в то время как остальные продолжали перемещаться вместе с животными. Эти сезонные участки постепенно росли, и бедуины-земледельцы на них стали более зависимыми от зерна, которое они должны были получить от торговли с крестьянами. А так как время и усилия, затраченные на сельское хозяйство, постепенно увеличивались, размер их стада уменьшался, так как они были вынуждены оставаться возле своих полей и уже не могли участвовать в длительных миграциях. Последним этапом в этом процессе было постоянное поселение, со строительством домов и отказом от выпаса скота, кроме как в непосредственной близости от полей. Альт отметил, что это был постепенный и в значительной степени мирный процесс — по крайней мере, в начале – так как бедуины первоначально селились в малонаселённых регионах, где земля и вода были в относительном изобилии, а собственность на землю не была тщательно контролирована. И только на более позднем этапе, когда только что оседлые бедуины начали конкурировать за землю и воду с жителями близлежащих деревень, начался конфликт, иногда яростный конфликт.

В своих наблюдениях этого процесса заселения кочевников-скотоводов Альт считал, что понял ситуацию, описанную в книге Судей. Со временем он сформулировал то, что стало известно как теория мирного проникновения, одна из теорий происхождения израильтян. Согласно Альту, первоначально израильтяне были кочевниками-скотоводами, которые зимой повседневно бродили со своими стадами между степными районами на востоке, а летом – в горах западного Ханаана. Обе области были описаны древними египетскими источниками как малонаселённые. Даже если очень лесистую местность было трудно очистить и выровнять, там было много свободной земли для возделывания. Таким образом, Альт считал, что в конце поздней бронзы некоторые группы кочевников-скотоводов начали практиковать сезонное полеводство около своих летних пастбищ в горах Ханаана. И процесс постоянного заселения начался.

Как и в наше время, вначале этот процесс был постепенным и мирным. Тем не менее, Альт предположил, что когда количество новых поселенцев выросло, а их потребность в земле и воде всё более увеличилась, у них начались проблемы со своими ханаанскими соседями, особенно теми, которые жили в отдалённых и изолированных городах горной местности, таких как Иерусалим и Луз (Вефиль). Эти конфликты за права на землю и воду, предположил Альт, в конце концов привели к местным стычкам и длительного конфликта, которые были задним фоном борьбы между израильтянами и их ханаанскими и филистимскими соседями в книге Судей.

Несмотря на то, что гипотеза мирного проникновения была полностью теоретической, это было заманчивое предложение. Она была логичной, она соответствовала демографическому и экономическому положению страны, и она соответствовала историям книги Судей, которые в любом случае выглядели более историческими, чем эпические боевые отчёты книги Иисуса Навина. Она имела ещё одно большое преимущество: она, казалось, была подкреплена древними египетскими текстами. Египетский папирус времён Рамсеса II (13-го века до н.э.), который засвидетельствовал соревнование между двумя писцами по географии Ханаана, описал нагорье как прочный, лесной, почти пустой регион, населённый бедуинами Шасу. Таким образом, Альт считал, что израильтян действительно можно отождествить с этими Шасу. Их начальные стадии заселения гор не вызывали враждебность египтян, так как Египет в основном был заинтересован в плодородных землях вдоль побережья и в северных долинах, недалеко от стратегических международных сухопутных маршрутов торговли.

В начале 1950-х годов, Йоханан Аҳарони, один из самых горячих сторонников Альта среди израильских археологов, считал, что он нашёл убедительное доказательство в Верхней Галилее. Аҳарони исследовал эту холмистую и в значительной степени лесистую область на севере страны и обнаружил, что в позднем бронзовом веке эта область была почти не заселена ханаанскими поселениями. В последующий период – первом железном веке — там было основано сравнительно большое количество мелких, изолированных, бедных поселений. Аҳарони идентифицировал поселенцев с первыми израильтянами, а точнее с людьми из племён Неффалима и Асира, которые согласно географическим главам книги Иисуса Навина поселились в горах Галилеи.

Неудивительно, что выводы Аҳарони горячо оспаривал Игаль Ядин, который считал, что свидетельства массового пожара позднего города Хацора бронзового века (город описан в книге Иисуса Навина как «глава всех тех царств») исключали какую-либо теорию мирного проникновения любого вида. Ядин, который придерживался теории единого завоевания, утверждал, что до тех пор, пока город Хацор всё ещё был могущественным, израильтяне не могли поселиться в Галилее. По его мнению, первым актом в этой истории должно было быть уничтожение израильтянами Хацора в конце 13-го века до н.э. Только тогда, когда Хацор лежал в руинах, израильтянам открылся путь для поселения в Верхней Галилее и, по сути, также на развалинах самого Хацора.