Вино грез - Ева Джонс

— Храните ее получше, — сказал ей Вейкман.

Она подняла на него глаза.

— Есть что — нибудь новое?

— Пеллиг может появиться с минуты на минуту Ракеты садятся непрерывно. Мы ведем наблюдение за прилетающими. Рита, корабль уже почти готов. Помочь вам закончить с багажом?

Картрайт вышел из оцепенения.

— Послушайте, я не хочу быть пойманным в космическом пространстве. Я… не хочу…

Вейкмана удивили эти слова и мысли: неприкрытый, глубокий, первобытный страх полностью завладел психикой старого человека.

— Мы не будем пойманы в пространстве, — быстро произнес Вейкман. — Наш корабль является экспериментальной ракетой С+. Она единственная может взлетать с горных хребтов. Почти сразу же мы достигнем места назначения. Никто не может приблизиться к С+, когда она находится в движении.

Картрайт, нервно сжав посеревшие губы, сказал:

— Вы думаете, что лучше будет разделить Корпус? Вы сказали, что кто — то останется здесь, а остальные отправятся с нами. А я знаю, что вы не можете читать на таком расстоянии. Не получится ли…

— Черт возьми! — взорвалась Рита. Она бросила бобины. — Прекратите так себя вести! Это на вас не похоже.

Картрайт жалобно застонал и принялся рыться в куче рубашек.

— Я сделаю так, как вы говорите, Вейкман. Я верю вам.

Он продолжал неловко упаковывать чемоданы, но мозг его был скован ужасом, и страх буравил его, разрастаясь все более. Он ощущал непреодолимое желание убежать и скрыться в бронированном кабинете Веррика. Вейкмана слегка трясло от натиска этого первобытного страха, от необузданного желания скорее куда — нибудь спрятаться. Он решительно переключил свое внимание на Риту О’Нейл.

Новый удар ожидал его. Тоненькая струйка леденящей ненависти проистекала от девушки в его сторону. Удивленный этим внезапным проявлением нового чувства, он начал исследовать его.

Рита увидела его лицо, и мысли ее изменились. Она мгновенно почувствовала, что Вейкман зондирует ее, и теперь она думала о том, что слышала в наушниках, а Вейкман был оглушен чудовищной смесью голосов, выступлений, докладов, выдержек из книг Престона, дискуссий, комментариев.

— В чем дело? — спросил он у нее. — Что — нибудь не получается?

Вместо ответа Рита поджала губы так, что они стали казаться бескровными, затем вдруг резко повернулась и вышла из комнаты.

— Я могу сказать вам, в чем дело, — произнес Картрайт. Он закрыл крышку окованного чемодана. — Она считает, что вы в этом повинны.

— В чем?

Картрайт поднял два наполненных чемодана и медленно направился к двери.

— Вы знаете, я ее дядя. Она привыкла видеть мое превосходство: я, отдающий приказания, составляющий планы. Теперь же я связался с вещами, превосходящими меня. — Его голос перешел в неуверенный шепот. — С ситуациями, которыми я не могу управлять; и я вынужден довериться вам. — Он посторонился, чтобы пропустить Вейкмана, открывшего перед ним дверь. — По — моему, я изменился с момента моего приезда сюда, и она считает, что в этом повинны вы.

— Ох… — произнес Вейкман.

Везде сопровождая Картрайта, он отдавал себе отчет в двух вещах: что он не так хорошо понимает людей, как это казалось раньше, и что Картрайт, наконец, решился поступать соответственно с указаниями Корпуса.

На спасательной платформе в центре главного здания стоял готовый к взлету корабль С+.

Как только Картрайт, его племянница, Вейкман и группа телепатов поднялись на борт, люки герметично и бесшумно закрылись, крыша исчезла, открыв яркое полуденное солнце.

— Это маленький корабль, — сказал Картрайт. Он был необычайно бледен, руки его, дрожа, застегивали спасательный пояс. — Интересно, какой будет его траектория?

Вейкман быстро застегнул пояс Риты, затем свой. Она ничего ему не сказала, но с ее стороны ощущалось уже меньше враждебности.

— Мы можем потерять сознание, но не волнуйтесь; корабль полностью автоматизирован, — сказал Вейкман.

Он расположился поудобрее и мысленно послал сигнал отправления сложному и чувствительному механизму. Тотчас ответили реле, и недалеко от них зарычали мощные реакторы.

Ощутив ответ корабля, Вейкман представил его гигантским продолжением своего тела, сделанным из стали и пластика. Он расслабился, впитывая мягкую вибрацию и тепло заработавших двигателей.

Это был великолепный корабль, единственный в своем роде.

— Вам известны мри чувства, — вдруг оборвала Рита приятные мысли Вейкмана. — Я ведь знаю, вы меня зондировали.

— Мне известно, какими были ваши чувства, но, надеюсь, они изменились.

— Может быть, и нет. Я не знаю; Есть что — то неестественное в том, чтобы винить вас в происходящем. Ведь вы делаете все, что в ваших силах.

— Я думаю о том же, — сказал Вейкман. — Надеюсь, что я нашел лучшее решение. И я сейчас хозяин положения. — Он на мгновение замолчал и объявил: — Корабль готов к взлету.

Картрайт лишь покачал головой:

— Я готов.

Вейкман помедлил еще мгновение.

— Никаких признаков? — подумал он в сторону Шеффера.

— Приближается новый рейсовый корабль. Через секунду он будет в зоне зондирования.

Пеллиг прибудет в Батавию — это было ясно. Ясно было и то, что он тут же бросится на поиски Картрайта. Неясным оставалось, каким образом выловить и убить Пеллига. Можно было с уверенностью утверждать, что если ему удастся проскочить через сеть телепатов, то ему удастся так же локализовать и их убежище на Луне. И в этом случае…

— На Луне нет никакой защиты, — подумал он Шефферу. — Отправляя его туда, мы отказываемся от какой бы то ни было возможности защититься.

— Это точно, — подумал Шеффер. — Но я надеюсь, что мы схватим Пеллига здесь, в Батавии. Как только мы войдем в контакт, все будет кончено.

Вейкман решился.

— Хорошо, рискнем. Шансы в нашу пользу.

По мысленному сигналу корабль переключился на отправление. Автоматические щупальца настроили его на цель полета, бледное всевидящее око устремилось в полуденное небо.

Вейкман закрыл глаза и расслабился.

Корабль сдвинулся с места. Сначала почувствовался толчок классических турбин, затем колоссальный толчок С+, включившего свои стандартные функции.

Одно мгновенье корабль, сверкая на солнце, поболтался над Директорией, затем С+ набрал силу и вырвал корабль у сил земного притяжения, сообщив при этом ему скорость, от которой все на борту погрузились в черноту бессознательного состояния.

Сквозь потемки, овладевшие сознанием Вейкмана, пробивалось чувство удовлетворения. В Батавии Кейт Пеллиг не найдет ничего, кроме собственной смерти. Его же, Вейкмана, стратегия должна увенчаться успехом.