Мыс альбатросов (СИ) - "-Edelweiss-"

В раздражении Грейнджер грозно скомандовала:

— Акцио, бадьян! Немедленно!

Через несколько секунд стало ясно, почему настойка бадьяна отказывалась вылетать: пузырёк раскололся, не пережив путешествие.

«Всё получится. Всё получится. Всё получится», — как мантру повторила Гермиона и смочила подушечки пальцев в каплях целебной жидкости, оставшейся на осколках пузырька. Пробормотав заклинание обеззараживания, она резким точным движением вытащила засевшую в плече ветку и тут же накрыла кровоточащее отверстие пальцами. Между ними заструились струйки зелёного дыма.

— Прости, прости, — пробормотала Гермиона, когда молодой человек под ней выгнул спину, но не сдвинулась с места.

Регулус прокусил нижнюю губу.

— Потерпи немножко.

Отвернувшись, он прохрипел:

— Делай своё дело, мясник.

— Я так понимаю, это благодарность? — голос у Гермионы дрожал, как и руки. Рана медленно, но верно затягивалась. Было так странно ощущать это собственными пальцами. — Не думаю, что за пригорком прячется светило колдомедицины.

— Прошу… прощения, мисс. Мои родители, увы, не обучили меня манерам.

Гермиона улыбнулась прежде, чем смогла себя остановить. По крайней мере, она могла втянуть Блэка в разговор и хоть немного отвлечь от болезненной процедуры.

— Огонёк, — протянул Регулус, глядя куда-то вверх.

Грейнджер подняла голову и увидела светящийся сгусток кроткого золотистого света, перекатывающийся по веткам над ними.

— Болотный огонь. Хагрид рассказывал об этих существах на третьем курсе и велел держаться подальше. Интересно, откуда он тут взялся?

— Его прислал Богги Глот.

— Кто?

— Богги Глот — персонаж из детской песенки, — отстранённо пояснил Регулус, но Грейнджер только приподняла брови, будто ни капли не поверила. Он облизал пересохшие губы и осипшим голосом внезапно пропел: — За мосточком у реки, в черноте болот, где гуляют огоньки, жил-был Богги Глот. Вечно голоден ходил в лиственном наряде, он куличики лепил из болотной грязи…

— Ты ударился сильнее, чем я думала, — констатировала Гермиона, решая про себя: стоит ли зашивать края раны, на которые не хватило зелья. Вот и пригодится умение превращать щепки в иголки.

— Дядя часто напевал эту песенку, когда мы с Сириусом были детьми. Я верил, что существо по имени «Грязище» живёт под моей кроватью. Мама так и говорила: «Ну и грязища у тебя там!» Если запустить туда носком, монстр трусливо ретировался.

Потом он закрыл глаза и начал что-то бессвязно бормотать. Гермиона тронула его предплечье.

— Значит, кто-то мечтал стать истребителем чудовищ?

Регулус кивнул.

— Ну, а перед тобой — маленькая принцесса, пересмотревшая романтических фильмов. Я мечтала, как однажды по водостоку в моё окно заберётся прекрасный пират в чёрной маске, и я попрошу его увезти меня на его корабле в страну волшебства, где меня перестанут бояться из-за магических выбросов. А он ответит мне: «Как пожелаешь». Увы, он так и не появился ни в тот день, ни на следующий. Пришлось самой искать дорогу в магический мир.

— Пират? — рассеянно уточнил Регулус. Она даже удивилась тому, что он слушал её болтовню. — Не принц?

Гермиона оторвала от собственной мантии полоску ткани и приступила к перевязке.

— Если бы ты был восьмилетней девочкой и увидел на экране Кэри Элвеса, спасающего Робин Райт от коварного принца, ты бы меня понял. (1) Между ними была химия!

Блэк замолчал, позволяя Гермионе работать. Она изредка посматривала на него, чтобы удостовериться, что он в сознании.

— Я впервые упал с метлы, — через какое-то время нарушил тишину Регулус.

— Очень странно, если учесть, какие пируэты ты выписывал.

— Мне кажется, на моих рёбрах остались вмятины от твоих пальцев, — с усмешкой, которая быстро растаяла при взгляде на Гермиону, Регулус добавил: — Только не смотри на меня так, словно я при смерти.

— При смерти только моё терпение. Все эти хромые шуточки… Можешь прекратить это, потому что я вижу тебя насквозь.

— Насквозь? Это вряд ли, рана почти затянулась.

— Как можно быть таким умным и бестолковым одновременно?

Регулус рассмеялся.

— Ай! — он дёрнулся, потянувшись к повязке, но Гермиона ловко перехватила его пальцы. — Знаешь, Алекто была загонщицей.

— Ничуть не удивлена, — проворчала Гермиона, потрогав то, что недавно было «Чистомётом». Рон будет в ярости, когда узнает, что стало с его метлой.

Она с сожалением отложила переломившееся надвое древко и перевела взгляд на лежащего перед ней среди папоротника юношу. Сумрак леса и потеря крови придали ему бледность и обострили черты.

Гермиона внезапно засмущалась, поймав себя за откровенным разглядыванием.

— Мальчики, конечно, попадали в переделки с пауками, кентаврами, даже троллем, и трёхголового пса нельзя списывать со счетов, но ты самый настоящий магнит для неприятностей.

Блэк издал звук, похожий на мычание. На его губах появилась загадочная улыбка сфинкса.

Оставался животрепещущий вопрос, который Гермиона старательно отодвигала, однако другого подходящего момента могло не подвернуться. Сейчас Блэк, похоже, туго соображал. Этим необходимо воспользоваться.

— Почему ты поцеловал меня? — спросила она, внезапно заинтересовавшись муравьём, спешащим по стеблю камнеломки.

— Ты так боялась лететь. Я решил, что это поможет тебя отвлечь. Переключить внимание…

Гермиона чуть не задохнулась от возмущения.

Муравью повезло, что Грейнджер не поджигала предметы силой мысли. Каждая клеточка в её теле страстно желала одного: оставить Блэка в лесу на съедение малышам Арагога. Зачем она так церемонилась с его плечом, вытаскивая ветку? Надо было протолкнуть её глубже и повернуть, чтобы расшевелить его мохнатое сердце!

Регулус посмотрел на неё из-под ресниц и по какой-то причине странно рассмеялся.

— Ты неподражаема, Гермиона. Даже жаль, что ты не всегда такая.

— О чём это ты?

— Ты ещё такой ребёнок, — сказал он с необычной теплотой в голосе. — И так очаровательно краснеешь, когда меня стесняешься.

— С чего бы мне стесняться?!

— Самому интересно знать. На будущее: я не возражаю, если девушка мной любуется. Я довольно симпатичный.

«Заметил всё-таки».

— Пока не открываешь рот, — практически беззвучно процедила она, но Регулус услышал и прямо-таки закатился от хохота. Самовлюблённый индюк.

Пассом палочки Гермиона в один миг починила ему рубашку и отодвинулась, кое-как отряхнув форменную юбку.

— Кто-то ударился слишком сильно, вот и мерещится всякое.

Блэк страдальчески вздохнул, вспомнив, почему смех — не лучшее решение в его ситуации.

— Как скажешь, — он задрал голову и с восхищением сказал: — И всё-таки как красиво…

— Ты становишься бессвязным, — мрачно прокомментировала Гермиона.

Блэк вздохнул.

— Я серьёзно.

Там, где сначала был один огонёк, появился второй, который словно осторожничал, прячась в дупле. Ниже кружились ещё трое.

— Надо идти, — проговорила Гермиона, покосившись на светящиеся точки.

— Да.

Она помогла Блэку подняться и нашла корягу для опоры, но та удостоилась презрительного взгляда и была моментально отвергнута.

— Обойдусь без костылей, — заартачился Регулус, при этом еле держась на ногах. Даже молодой неопытный кентавр успеет нашпиговать его стрелами раньше, чем тот пошевелит рукой.

Парадоксально: чтобы выбраться из леса, нужно было углубиться в чащу.

Время от времени Гермиона проигрывала в уме заклинание перемещения, но аппарировать по-прежнему не получалось. Хогвартс раскинул блокирующие чары на несколько миль от стен замка. Даже в глуши ещё теплилась его магия, будь то разрезавший сумрак солнечный луч, бусины росы на перистых листьях папоротника или далёкая птичья перекличка.

Когда-то Гермиона любила гулять по подлеску. Это была семейная традиция. Осенью отец отвозил её с мамой в лес Дин, где они собирали в общую корзину шишки, чтобы потом посыпать самые красивые золотыми блёстками и сделать венок для входной двери.