Древо жизни. Книга 3 - Владимир Кузьменко

– Говори! Я же вижу, что ты не все сказал.

– СС предупреждает, что существует вероятность занесения вируса на Землю.

– Что?!!

– Да! Вирус может принять на длительное время латентную форму и не проявлять себя. Дальше его поведение непредсказуемо. Неизвестно, на чем мы его можем занести на Землю. В своём организме, на одежде, с предметами… Это все, Сергей. Мы уже никогда не увидим Землю. Побывав в этой пещере, мы отрезали себе путь домой…

– Дело в том, – продолжал он после длительной и мучительной паузы, – что вернуться на Землю не смогут и те, кто даже не бывал в этой долине. Наши вертолёты совершали после вскрытия пещеры регулярные рейсы, свозя сюда необходимую аппаратуру. Мы даже не можем гарантировать стерильность «Геи», так как не раз посылали туда космический катер.

– Ведь я же знал об эпидемии, – проговорил Сергей с болью в голосе, которую он пытался безуспешно скрыть от Вальтера. – Зачем я разрешил Николаю вскрыть пещеру? Мне нет прощения…

– Перестань, Сергей. Ты ни в чем не виноват. Кто мог знать? Ведь прошли тысячелетия. Кто мог предположить такую стойкость этого вируса? СС не даёт категорического ответа по поводу проникновения вируса в нашу среду, но и не может дать гарантии, что такого не случилось.

– То есть полная неопределённость…

– К сожалению…

– Ясно одно: мы не можем рисковать Землёй. Но это ещё не все. Мы не знаем, как долго будет нас терпеть у себя Кибела. Примирится ли она с нашим присутствием или же поступит так же, как поступила с титанами?

– Пока она нас терпела.

– Пока! Может быть, и терпела, так как знала, что мы её покинем. Теперь же остаётся одно – вести себя так, чтобы наше присутствие не вызывало у неё недовольства. Но как? Ты можешь на это ответить? Мы и так вызвали её недовольство тем, что рыли котлованы. Не случится ли, что наши действия, вполне естественные, будут восприняты ею совсем иначе? Вот что! – Сергей на секунду задумался и решительно продолжал: – Пещеру немедленно замуровать. Делать нам там больше нечего. Всю информацию, которая содержалась в кристаллах, мы успели передать в СС. Теперь она будет её обрабатывать. А что за газ был в пещере, когда мы её вскрыли?

– Наши газоанализаторы не сработали. Газ был слишком сложен по своей природе. Но ты обратил внимание на то, что растительность вокруг пещеры почти полностью погибла. Причём гибель произошла буквально у нас на глазах. Мы, к счастью, были в кислородных масках и на достаточном расстоянии от выхода. Через два дня в пещере не осталось и следов этого газа. У меня подозрение, что сработала какая-то скрытая автоматика, включившаяся при вскрытии пещеры. Её как бы продуло кислородом.

– Это наводит на мысль, не содержит ли автоматика ещё каких-то сюрпризов? К сожалению, мы не нашли искусственный мозг, который, я теперь уверен в этом, существует в пещере и, возможно, вёл за нами наблюдение. Не даст ли он теперь команду пробуждения титанов? Что за этим последует – одному богу известно. Пещера наполнена оружием, большинство из которого нам совершенно непонятно. – Сергей явно колебался.

Продолжая разговаривать, они подошли к временному палаточному лагерю, разбитому в километре от входа в пещеру. Тут же стояли вертолёты, только что разгруженные от новых комплектов аппаратуры. Двое бойцов вынимали из пластикового контейнера «сторожа». Это был сверхчуткий прибор, способный улавливать любые изменения окружающего мира: температуру, содержание газов в воздухе, малейшие шорохи и т. д. Попадая в новую среду, он записывал в свою память её характеристики и реагировал только на их изменения. Одновременно он анализировал причины, определял направление, откуда идёт изменение, и передавал информацию своим хозяевам.

– Рональд! – узнал одного из них Сергей. – Будь добр, проследи, чтобы после помещения «сторожа» в пещеру бункеры были тщательно закрыты. Все посещения пещеры до особого распоряжения отменяются.

– Но там ещё остались три контейнера с кристаллами видеозаписей. СС требует новой информации.

Сергей задумался на минуту, потом решительно приказал:

– Пока ничего не трогать!

– А нам что делать?

– Оставьте троих дежурных следить за «сторожем», остальные могут отправиться в посёлок лапифов. Считайте это краткосрочным отпуском. Подожди! – остановил он парня, который бросился бежать, чтобы сообщить остальным приятную новость. – Подбрось нас с Вальтером в посёлок, а потом вернёшься за остальными. Я очень спешу.

Сергею не терпелось встретиться с сыном. Рождение внука он воспринял так, как и предполагал Владимир. Первым чувством было облегчение, как будто с души сняли постоянно давившую тяжесть. Впервые с того самого часа, когда он «проснулся» в незнакомой комнате института Сверхсложных Систем, он окончательно почувствовал себя человеком, а не «Оборотнем», как его прозвали неогуманисты.

Поглощённый мыслями о внуке, поспешно собирая в большой узел вещи, которые, по его мнению, могли понадобиться молодой матери, – его уже ждали у вертолётов участники экспедиции в долину, – он забыл про Ирину, которая стояла тут же, рядом с ним, и как-то жалобно наблюдала за его сборами.

– А… как же… я? – запинаясь, спросила она, уловив его взгляд.

Вопрос Ирины застал Сергея врасплох. Он беспомощно взглянул на неё и невольно развёл руками. Это было жестоко. Сергей спохватился, но поздно. Ирина залилась слезами. Сергей тщетно искал подходящие слова. Ему стало до боли жалко эту молодую женщину, которую он привык называть дочкой.

– Успокойся, доченька, – как можно ласковее он стал утешать её. – Что-нибудь придумаем, вот увидишь… – он сам не понимал своих слов. «Что она должна увидеть?» – спросил он себя и покраснел от собственной глупости.

Сквозь всхлипывания и бессвязные слова он уловил имя Приходько и сразу же насторожился. Дело в том, что Приходько пропал без вести. Его искали, но не нашли.

– Что Приходько? Что ты о нем знаешь? – насторожённо спросил он.

Ирина, продолжая всхлипывать, сказала, что за два дня до отлёта Владимира в долину Приходько приставал к ней и предлагал быть её мужем на время отсутствия Владимира. Она решила, что предложение Приходько оскорбило мужа, и он решил поэтому её бросить и специально отправился разыскивать Ореаду.

Зная вспыльчивый характер сына и его решительность, Сергей заподозрил неладное. Он вытащил чистый носовой платок и отёр слезы с лица Ирины.

– Собирайся, полетишь со мной, – неожиданно для самого себя он принял решение, забывая, что не хотел её брать, несмотря на все просьбы. И тут же пожалел снова, так как Ирина опрометью бросилась к себе наверх собирать вещи. Слова Ирины не на шутку встревожили и испугали Сергея. Если его сын виноват… то… – Сергей побоялся даже мысленно произнести чуть было не вырвавшиеся у него слова… ему показалось на мгновение, что он заглянул в чёрную пропасть, на дне которой лежало тело его сына. Видение промелькнуло и исчезло.

Все время полёта до долины Сергей хмурился и молчал, не отвечая на вопросы спутников. Ирина, видя его состояние, притихла в углу на заднем сиденье.

Сергей с нетерпением ждал разговора с сыном и одновременно боялся его. Он знал, что на его вопрос сын скажет правду, какой бы она ни была и какие бы ни влекла за собой последствия для него лично. Знал также и о том, как ему придётся поступить, если его сын действительно окажется виновным. И это угнетало. Сергею не хотелось признаться себе, но сейчас Ирина вызывала у него ненависть. «Проклятая баба! – мысленно обозвал он ту, которую ещё недавно нежно называл „доченькой“. – Кто тебя, стерва, тянул за язык? Молчала бы! Неужели суждено во имя справедливости и правды отправить на заклание единственного сына? И когда? В тот самый момент, когда тот подарил внука!»

Сергей почувствовал страшную усталость. Усталость от жизни. Вдруг все, что с ним происходило в его долгом существовании: катастрофа на Перуне, концлагерь, трагическая гибель Эолы, страшный путь на гору, когда он шёл, связанный вместе со своими детьми, чтобы быть сброшенным со скалы, приближение к нему, привязанному к стволу дерева, Джонни с горящей паяльной лампой в руках, мучительное пробуждение в реальном мире, наконец, ожидание смертного приговора в здании суда – все это навалилось сразу на плечи, и он впервые ясно почувствовал, что он устал. Он выполнит свои долг… но это будет его последнее действие. «Ольга, – мысленно позвал он свою жену, – поймёшь ли ты меня и простишь ли?»

Под впечатлением нахлынувших событий и напряжённой работы Сергей забыл, что Вальтер был в тот день с Николаем и Владимиром, и вспомнил об этом только сейчас, когда вертолёт уже приземлялся.

– Где Приходько? – глядя в упор в глаза старого друга, спросил он, спрыгнув на землю.

По его тону Вальтер мигом сообразил, что надо говорить правду, и все рассказал, ничего не скрывая. Закончив рассказ, он с изумлением заметил, что вместо гнева Сергеи не может скрыть охватившей его радости. Хмурое лицо впервые за все дни посветлело.