Операция «Переброс» - Павел Иевлев

Олег, лишённый малейших иллюзий по поводу своих боевых навыков, даже не пытался принять участие в этой кровавой свалке, а кинулся наверх, на галерею, где с белым от ужаса лицом стоял, раскачиваясь в прострации, профессор. И, уже отступая задом на лестниц у, он увидел картину настолько дикую, что решил, что это чересчур даже для такой ночи. Раненый полковник Карасов, подползая к убитому чудовищу, жадно слизывал с пола его чёрную кровь…

На профессора было жалко смотреть. Глядя из-за ограждения галереи на развернувшуюся внизу бойню, он был бледен как мел, на глазах теряя остатки адекватности.

– Что же делать? Что делать! – пробормотал он срывающимся голосом, обращаясь к Олегу.

К сожалению, священник сам был не в том состоянии, чтобы поддержать впавшего в отчаяние научника. Он никак не мог поверить, что это происходит на самом деле – грохот выстрелов, крики умирающих и мечущиеся в лучах фонарей чудовища. Это не то, к чему готовила его жизнь, – такие вещи должны случаться исключительно по ту сторону киноэкрана, с персонажами фильмов ужасов. В жизни этой картине сильно не хватало зловещей музыки и рапидной съёмки – всё было слишком реально. Особенно звуки и запахи.

Силы защитников вокзала таяли – не готовые к отражению подобной атаки солдаты расстреляли носимый боекомплект, а пополнить запас патронов не хватало времени. В рукопашной же у людей шансов не было. Какой-то момент ситуацию удерживал один Гилаев, поливавший тварей из ручного пулемёта, но потом в пристёгнутом коробе кончилась лента, и его смяли, отшвырнув с пути, сразу два рвущихся внутрь инсектоида.

В этот момент на галерее появился полковник Карасов. Вид его был страшен – залитый своей – красной – и чужой чёрной кровью, он выглядел не менее ужасно, чем бушевавшие внизу чудовища. Схватив за шиворот профессора, он буквально бросил его к аппаратуре.

– Портал! – заорал он. – Портал включай, сука! Бегом!

– Но… – начал было научник, однако одного взгляда в бешеные глаза полковника ему хватило, чтобы заткнуться и, мелко закивав, начать щёлкать переключателями.

Вращавшийся внизу маховик взвыл, меняя тональность, и стал слышен – до этого привыкшее к ровному гулу ухо просто не воспринимало фоновый звук. И в тот же момент твари прекратили атаку, остановились, как бы задумавшись на секунду, и, развернувшись, кинулись к выходу. Олег подскочил к окну и увидел в тусклом свете нескольких уцелевших на улице ацетиленовых фонарей как десятки инсектоидов бегут к арке портала.

– Они же идут туда! – с истерикой в голосе констатировал очевидное профессор. – Там же люди! Надо выключить установку!

Он сделал движение к пульту, но наткнулся носом на ствол пистолета Карасова.

– Стоять, сука, – сказал полковник неожиданно спокойным тоном. – Пристрелю на хер.

Глядя поверх ствола в искажённое лицо Карасова, научник торопливо сделал шаг назад. За окном в наступающих предрассветных сумерках чёрные твари ныряли в арку портала.

– Все, вырубайте, – сказал полковник устало, убирая в кобуру пистолет, когда скрылись последние твари. – К полудню мне понадобится вся мощность установки, надо компенсировать потери.

Утром Олег помогал выносить трупы и паковать их в специальные мешки – и такой инвентарь оказался заботливо припрятан на складе. Да, это было логично, но от такой предусмотрительности священнику стало окончательно нехорошо. Выглядели растерзанные тела ужасно, пахли ещё хуже, но он крепился изо всех сил. Мрачные, с осунувшимися лицами военные складывали погибших товарищей на платформе, готовя к отправке за портал, и ряды мешков всё росли и росли. Из сотни с лишним человек уцелело меньше половины. Олег сначала хотел попросить у Карасова разрешения прочитать над ними молитву, но потом решил, что уж на это ему ничьего разрешения точно не требуется.

– Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежде живота вечнаго преставившихся рабов Твоих, братьев наших…

Солдаты обнажили головы и слушали молча. Многие из них были ранены и тоже ждали отправки, сидя на краю платформы. Тяжёлых вынесли на носилках – у военных имелся медик, способный оказать первую помощь, и, к счастью, в ночной бойне он уцелел. Когда Олег дошёл до «…Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь», портал уже активировался, и маневровый дизелёк подал открытый товарный вагон под погрузку. Из портала снова, как чёртик из табакерки, выскочил Серый, и они с Карасовым отошли подальше – видимо, выяснять отношения. Олег не слышал их беседы, но вид у полковника был самый что ни на есть мрачный. Удивительно, но рана его, похоже, совершенно не беспокоила – он не только не собирался сопровождать своё разбитое войско в портал, но и, кажется, действовал рукой совершенно спокойно, хотя Олег отчётливо помнил, что лапа чудовища буквально насквозь пробила плечо. Между тем солдаты выносили из вокзала тварей, которых всё-таки смогли убить ночью, – три буквально превращённых пулями в кружево тела. Соотношение потерь было не в пользу людей… Убитых инсектоидов закинули в тот же вагон, правда без мешков, завернув в полотнище брезента. Карасов и Серый расстались, явно недовольные друг другом, Серый вспрыгнул на подножку тепловоза, и маленький скорбный поезд отбыл за портал. Олег с запозданием подумал, что, наверное, он мог бы уехать с ранеными – отчего-то ему казалось, что никто не стал бы препятствовать этому. И удивился себе – почему эта мысль не пришла ему в голову? На самом деле, это вряд ли было хорошей идеей – подумав, он решил, что с той стороны его точно не оставят в покое и не отпустят восвояси, уж слишком много ему стало известно. Но ведь и это рассуждение ему пришло после, как самооправдание, – значит, внутреннего порыва немедленно сбежать не было. А ведь, казалось бы, после пережитого ужаса он должен был только об этом и думать!

Незаметно для себя Олег, совсем недавно будучи буквально похищенным, теперь стал добровольным участником деятельности остатков импровизированного гарнизона. Бессонная и кошмарная ночь, залитый кровью вокзал, который сейчас наскоро отмывали оставшиеся солдаты, усталость физическая и моральная – всё это ввело его в какой-то транс, отключив эмоции. Кровь убитых тварей пахла полынью и миндалём, кровь убитых людей пахла куда хуже…

После отправки раненых портальную установку выключили – шёл цикл накопления, и ноющий на высокой ноте маховик снова сотрясал здание неприятной вибрацией. Олег так и не понял, зависел ли расход энергии от времени работы портала или от массы перемещаемых предметов, но явно за один раз доставить всё нужное оказалось невозможным. Профессор был предельно мрачен и не отвечал на вопросы – впрочем, удивляться этому не приходилось. Карасов метался по территории, пытаясь наладить хоть какое-то боевое охранение – людей категорически не хватало. Три десятка уцелевших, среди них несколько легкораненых, которые то ли сами не захотели отбыть через портал, то ли им запретил полковник, – это всё, что было в наличии. К удивлению Олега, полковник оставил при себе Гилаева – и это несмотря на полученные в бою тяжёлые раны. Карасов, проявив необычную для него заботливость, лично поил раненого чем-то из фляжки, а когда Олег попытался предложить свою помощь – наорал на него и прогнал прочь.