Убик - Филипп Дик

— Я стою на углу Ваг Несс и Маркет в деловой части Сан-Франциско, — говорил Брискин приятным голосом. — И мы здесь только для того, чтобы увидеть открытие нового подземного здания сэра Френсиса Дрейка — первого среди целиком подземных зданий. Справа от меня, как бы воплощая здание, как очаровательная женщина из сказки и…

Вольт выключил телевизор и прошлепал босиком к окну. Он раздвинул шторы и увидел теплую, искрящуюся улицу Сан-Франциско, холмы и белые домики. Было субботнее утро, и ему не надо было идти на работу в Пало Алто Ампекс Корпорейшн. Вместо этого — что приятно звенело в мыслях — у него будет свидание с девушкой Пат Кристенсен, которая славилась современными взглядами.

Он прошел в ванную, сполоснул лицо, затем пустил струю воды на крем для бритья и начал бриться. И пока брился, разглядывал себя в зеркале. Внезапно он увидел прикрепленную к руке записку:

ЭТО ИЛЛЮЗИЯ. ТЫ СЭМ РЕГАН, КОЛОНИСТ НА МАРСЕ.

ИСПОЛЬЗУЙ СВОЕ ВРЕМЯ ТРАНСЛЯЦИИ,

ПРИЯТЕЛЬ, ВЫЗОВИ ПАТ.

Записка была подписана Сэмом Реганом.

«Иллюзия, — подумал он, переставая бриться. — Ну, и что из того?»

Он постарался собраться с мыслями. Сэм Реган, Марс, убогая лачуга колонистов… Да, он смутно представлял себе это, но все казалось далеким, туманным и неубедительным. Пожав плечами, он продолжал бриться, озадаченный и немного подавленный.

Все правильно, записка верна. Он вспомнил тот, другой мир, Мир мрачной квази-жизни, насильственного изгнания в неестественную среду. Ну и что? Зачем его уничтожать? Он сорвал записку, скомкал ее и швырнул в мусорный бункер.

Окончив бриться, он провидеофонил Пат.

— Слушаю, — отозвалась она сразу живым и невозмутимым голосом. На экране светились ее белые волосы. Она их сушила. — Я не хочу тебя видеть, Вольт. Ну, пожалуйста. Потому что знаю, что у тебя на уме, а я не интересна. Понимаешь?

Ее серо-голубые глаза стали холодными.

— Хм-м, — ответил он потрясено, стараясь придумать ответ. — Но в этот день мы могли бы побывать на воздухе. Может, съездим в Парк Золотых Ворот?

— На открытом воздухе слишком жарко.

— Нет, — запротестовал он, сердясь. — Да мы можем погулять вдоль берега, поплескаться в волнах. О'кей?

Она явно колебалась.

— Мы это уже обсуждали…

— Обсуждали? Когда? Я не видел тебя неделю, с прошлой субботы. — Он придал своему голосу уверенность. — Я доберусь к тебе за полчаса и вытащу тебя. Одень купальник, знаешь, желтый. Испанский, с петельками.

— А, — сказала она пренебрежительно. — Он уже совсем вышел из моды. Я получила новый из Швеции, ты еще не видел. Я надену его, если позволишь.

— Давай, — бросил он и отключился.

Получасом позже он приземлился на своем Ягуаре на вершине ее небоскреба.

Пат была в свитере и широких брюках, купальник, объяснила она, надет внизу. С пляжной сумкой в руке, она проследовала за ним на скат, к стоящему там кораблю. Стремительно и довольно она спешила вперед, стуча сандалиями. Все получается так, как он задумал. Теперь будет шикарный день, после дрожи и треволнений, как, впрочем, и задумано Богом.

— Подожди, пока не увидишь купальник, — сказала она, проскользнув в стоящий корабль и пристраивая сумку на коленях. — Он по-настоящему смел. Считай, что его нет. Надеюсь, ты в него поверишь.

Она прильнула к нему, когда он сел рядом.

— Я подумала о том разговоре, что у меня был с тобой. Погоди, дай мне закончить. — Она прижала пальцы к его губам. — Я отлично помню его, Вольт. Ты по-своему прав, ты высказал свою точку зрения. Постараемся же получить как можно больше. Наш век слишком короток… мне так кажется. — Она слабо улыбнулась. — И давай как можно быстрее, мне хочется в океан.

Через некоторое время они приземлились на отгороженной стоянке на краю пляжа.

— Это беспокоит, — сказала Пат трезво. — Каждый день. Не так ли? Пока не станет совсем невыносимым. — Она сдернула свитер, потом, примостившись на сиденье, ухитрилась стащить брюки. — Мы не захотим жить так долго… еще пятьдесят лет, прежде чем кто-то перейдет экватор.

Она открыла дверцу и вышла из корабля. Она была права: вера в невидимость костюма делала его совершенно незаметным. И это было особенно приятно. Для них обоих.

Вместе он и она побрели по мокрому плотному песку, рассматривая раковины, медуз, гальку, осколки, выброшенные волнами.

— Какой сейчас год? — спросила вдруг Пат, внезапно останавливаясь. Ветер откинул ее волосы назад. Они взвились, словно облако желтых, тонких, ярких и совершенно чистых нитей.

— А… по-моему, — начал он и не смог ответить. Это его явно озадачило.

— Черт, — воскликнул он сердито.

— Ладно, не в этом дело. Они шли, взявшись за руки.

— Взгляни вон на то маленькое пятнышко впереди, за горами.

Она увеличила темп. Сильные, упругие мышцы боролись с песком, ветром и привычной гравитацией старого мира, забытого много лет назад.

— Я… Как ее имя? Френ? — спросила она внезапно.

Она остановилась за скалами. Пена и вода окатывали ее ноги. Рассмеявшись, она отпрыгнула. — Или я Патриция Пат, Парки-Пат. Она стала карабкаться на скалы.

— Я привыкаю быть Френ, — бросила она через плечо. — Но теперь это неважно. Возможно, я еще кто-то: Френ, Элен, Мэри. Но это неважно. Верно?

— Нет, — запротестовал он, догоняя ее. Тяжело дыша, он вымолвил:

— Очень важно, что ты Френ. В сущности…

— В сущности…

Она кинулась на песок, чиркнув телом по острой скале. На ее теле остались царапины. Почти тотчас же она поднялась и села лицом к океану. Коснулась руками грудей, приподняла их. На лице появилось выражение замешательства.

— Они, — сказала она, — Пат. Не мои. Мои меньше. Я помню. Ничего не говоря, он сел рядом.

— Мы здесь, — сказала она быстро, — чтобы делать то, что не можем в своей лачуге. Там, где мы оставили наши испорченные тела. А если наша выставка окажется в ремонте, это… — Она указала на океан, потом еще раз неверяще коснулась себя. — Погибнет ли это? Нет! А может, мы сами станем бессмертными. — Она разом легла на спину, растянулась на песке и прикрыла рукой глаза. — И пока мы здесь, мы можем совершать поступки, недозволенные нам в лачуге. И к тому же, по твоей теории, мы и должны их совершать. Мы должны воспользоваться удобным случаем.

Он наклонился над ней, обнял и поцеловал в губы.

Внутри его мозга чей-то голос произнес: — Но я могу сделать это в любое время.

И в членах его тела утвердился чужой хозяин. Он поднялся и отсел от девушки.

— К тому же, — сказал в нем голос Норма Скейна, — я на ней женился.