Пробуждение сердца - Пейдж Брэнтли

Хью заметил своих сводных братьев, сидящих среди избранных гостей на помосте. До этого он был занят разговорами с соседями, но теперь, когда все вокруг увлеклись едой, Хью мог без особых помех наблюдать за ними. Братья прибыли с женами. Не сразу Хью сообразил, что молодые женщины, сидевшие рядом с Гилбертом и Уолтером, – дочери Нортумберленда, поскольку если они чем и напоминали отца, так это надменностью. Уолтер с жадностью накинулся на еду и прерывался лишь для того, чтобы приложиться к кубку. Сидевший справа от него Гилберт разговаривал со старшим из сыновей Перси, тем, кого он называл Буйным. Тогда-то Хью и заметил алчный взгляд Симона де Лаке, направленный мимо него на Санчу.

Когда трапеза подходила к концу и гостям подали фрукты, сахарное печенье, цукаты и очищенные орехи, Хью случайно обратил внимание, что у Санчи на руке нет кольца с рубином.

– Почему ты не надела кольцо? – спросил он спокойно.

– Ой! Как же это я забыла его! – воскликнула Санча, изобразив удивление и сожаление, и пообещала сходить за ним в их комнату, как только кончится ужин.

Но Хью проронил:

– Не надо, это будет выглядеть глупо.

За пиршественным столом было не место продолжать расспросы. Они сидели рядом с де Энфранвилями, и им приходилось принимать участие в общей беседе, весьма оживленной и шумной. Слуги еще убирали со столов, а в зал уже входили музыканты, числом сорок или больше того, неся в руках разнообразные инструменты. Затем начали свою пантомиму актеры, принялись выделывать кульбиты акробаты, запели трубадуры. Когда последний из них завершил балладу о любви рыцаря и его подвигах, было объявлено, что теперь музыканты в распоряжении тех из гостей, которые хотят танцевать.

Старшие сестры де Энфранвиля, побагровевшие и отяжелевшие от съеденного и выпитого, поднялись, чтобы отправиться в туалетные комнаты. Остальные последовали их примеру. Санча присоединилась к дамам. Ей хотелось избежать дальнейших расспросов Хью и собраться с мыслями. Роскошь туалета, украшенного зеркалами и статуями, поразила их. Дамы обнаружили там такое чудо изобретательности, как водопровод: стоило повернуть серебряную ручку, и из устроенных в стене каменных желобов в виде цветов лотоса начинала литься вода. Здесь гостий поджидали служанки, предлагавшие надушенные полотенца.

Когда дамы, освежившись, вернулись в зал, леди де Энфранвиль и ее сестры встретили свою знакомую. Санчу познакомили с дамой, и обе обменялись вежливыми улыбками. Выждав приличествующую паузу, Санча ускользнула от оживленно болтающих женщин и отправилась бродить в толпе разодетых в шелк и бархат гостей. Медленно продвигаясь по залу, Санча оказалась перед танцующими, окруженными плотной толпой зрителей. Она уже было хотела повернуть обратно, как на нее кто-то налетел, едва не сбив с ног.

Сильные руки обхватили ее.

– Ах я медведь! – воскликнул приятный низкий голос по-французски. – Умоляю о снисхождении, мадемуазель, простите мне мою неловкость.

Санча подняла глаза. Перед нею стоял приятный молодой человек с оливкового цвета кожей, темными вьющимися волосами и темными же глазами под тяжелыми веками. Он был превосходно одет, и его выговор выдавал в нем человека, принадлежащего к парижскому двору. Санче было невыразимо приятно вновь говорить на родном языке, хотя это и пробуждало в сердце тоску по дому.

– Ах, это такой пустяк, не стоит извиняться! – сказала она.

Молодой человек ответил ослепительной улыбкой.

– Вы дочь Франции, это несомненно, потому что говорите, как ангел. – И добавил заговорщицким тоном: – Ангел милосердия, моя дорогая Санча. – С этими словами он что-то вложил ей в руку.

Это было ее обручальное кольцо с рубином! Санча потеряла дар речи от неожиданности. Не веря своим глазам, она взглянула на сверкающий темно-красный камень, потом на молодого человека, который вряд ли был намного старше ее.

– Меня послала мадам Изабелла.

Тут музыканты заиграли веселую мелодию, и танцующие закружились вокруг них. Санча была настолько потрясена, что не сопротивлялась, когда Ги увлек ее в круг танцующих.

– Мадам хочет непременно видеть вас. Это вопрос жизни и смерти. Больше я ничего не могу вам сказать. Умоляю, не отказывайтесь.

– Нет-нет! – поспешно ответила Санча. – Я никогда не откажусь помочь Мадам.

У нее голова пошла кругом от его слов, сказанных по-французски и, конечно же, правдивых, поскольку они только подтверждали ее опасения. Но как она может отозваться на призыв Мадам? Как усыпить бдительность Хью и обмануть его? Он ей запретил даже говорить о Ричарде и Изабелле, глупо надеяться, что он разрешит ей помогать маленькой королеве. Изящно кружась под громкую навязчивую музыку, Санча объяснила партнеру свои затруднения. И тогда молодой человек, назвавшийся просто Ги, посоветовал, как ей поступить.

В стороне от танцующих де Энфранвиль толкнул локтем Хью, который обсуждал достоинства длинных луков с хмельным братом де Энфранвиля и несколькими молодыми племянниками Перси.

– У твоей жены появился поклонник, – хриплым голосом сказал он.

Хью оглянулся на танцующих, ожидая увидеть Симона де Лаке, который во все продолжение ужина не спускал глаз с его жены. Вместо этого он увидел незнакомого молодого человека среднего роста, хорошо сложенного, со вкусом одетого и смазливого, как девчонка. Глаза Хью вспыхнули.

– Похоже, это так, – ответил он и улыбнулся, хотя неожиданно почувствовал жгучую ревность и гнев.

– С кем это ты танцевала? – спросил он, когда Санча вернулась к столу.

– Со своим соотечественником, – ответила она, сияя улыбкой. Кольцо с рубином, спрятанное на груди, покалывало кожу, напоминая о том, что следует быть осторожной. – Было так приятно поговорить на родном языке, хоть и недолго.

– Кто он? Он представился как подобает?

– О да, он вел себя как настоящий рыцарь.

– Как его имя?

Санча с легким смущением взглянула на мужа и, пожав плечами, ответила:

– Не помню. Ты же не сердишься на меня из-за этого?

Хью язвительно усмехнулся:

– Мне кажется, ты танцевала с одним из трубадуров.

– Он дворянин, – сказала она уверенно, будто это и так было ясно, – и прекрасный танцор. Ты обратил внимание?

Хью вновь усмехнулся и, погладив согнутыми пальцами ее щеку, прошептал на ухо:

– С удовольствием бы переломал ему ноги, чтобы он больше никогда не смог танцевать.

– Ты нарочно так говоришь, чтобы поддразнить меня? – Санча принужденно засмеялась, но сердце у нее упало.

– Да, – согласился он. – И все же он мне не нравится, потому что я видел, как он смотрел на тебя.

Только через несколько часов Хью и Санча вернулись к себе. Гасти ждала их. Они поинтересовались, как она провела время, и Гасти сказала, что поужинала со слугами, но какой-то толстяк приставал к ней, поэтому она вернулась рано. Пока Гасти рассказывала, Санче, хотя ее руки и дрожали от волнения, удалось «найти» кольцо с рубином там, где оно, по ее словам, и находилось – в ее шкатулке. С облегчением она надела его на палец.