Император Александр III - Владимир Петрович Мещерский

Памятник смелому Пржевальскому, стоящий на дальнем рубеже нашей восточной границы, тоже говорит, что и этот деятель не забыт Почившим Государем.

Переходя к широкому покровительству Государя искусствам вообще, надо прежде всего сказать о 20 000 руб., ежегодно отпускаемых Кабинетом Его Величества академии художеств с целью наполнять художественными произведениями вновь открывающиеся музеи, как в провинции, так и в С.-Петербурге.

Помимо щедрой помощи искусству указанною суммою, Их Величества, посещая выставки, постоянно приобретали на них картины, лично поощряя родное художество. Художники: Репин, Поленов, Савицкий, Васнецов и многие другие щедро были оплачиваемы за свои произведения.

Одно время среди русского искусства образовался раскол, и группа даровитых художников, желая освободиться от академической рутины, составила «товарищество передвижных выставок». Первоначально начальство академии поощряло его, но впоследствии не находило возможным дать ему приют в стенах своих, что заставило передвижников ютиться где придется. Мудрый Государь наш не оставил и передвижников без поощрения: посещал их выставки со всею Августейшею Семьей и завершил Свое сочувственное отношение к ним учреждением особой комиссии для выработки нового академического устава, которым нынешняя академия обновлена на совершенно новых началах. Учрежден институт почетных и постоянных членов академии, состоящий из 60 лиц, ведающих русское искусство, под руководительством Великого Князя Владимира Александровича, учреждена высшая художественная школа с совершенно обновленным составом профессоров, с свободными мастерскими и свободным конкурсом для получения наград. Эта Монаршая милость драгоценна для русского художества и непременно двинет его вперед появлением новых талантов.

Нельзя не упомянуть о широком неоднократном поощрении, которое оказывал Государь с. – петербургскому обществу поощрения художеств, состоящему под Августейшим покровительством Ее Императорского Высочества Принцессы Евгении Максимилиановны Ольденбургской. И здесь Его Величество преследовал Свою высокую мысль, что прикладное художественно-промышленное искусство есть рассадник художественного вкуса и основание для художественного развития вообще. Что касается парижского общества взаимного вспомоществования художников, облагодетельствованного Цесаревичем, то оно существует до сих пор, благодаря ежегодной субсидии Его Величества. Вступив на Престол, Государь передал Свое высокое попечительство Великому Князю Владимиру Александровичу.

Независимо от щедрого покровительства целым художественным ассоциациям, многие и отдельные лица, заявившие себя полезными трудами на поприще искусства, были также взысканы Высочайшим покровительством. Многие, как художники, так литераторы и музыканты, получали пенсии, награды; семьи после их смерти не оставались без помощи. Эта щедрая помощь талантам с высоты Престола получила дальнейшее развитие уже в настоящее Царствование, когда Высочайший Указ о даровании в распоряжение академии наук ежегодно по 50 000 руб. – внес систему и регулярность в это высокоблаготворное дело.

Нельзя не упомянуть с благодарностью и о другом знаменательном недавнем событии, которое является связующим звеном между царствованием настоящим и прошедшим. Этим незабвенным в летописях нашего искусства событием является Высочайшее повеление об устроении в С.-Петербурге русского музея Имени Александра III. Чрез него два Царствования связываются неразрывно, как мысль и выполнение. И действительно, мысль о таком музее была заветною мечтою покойного Государя. С своею чуткою ко всему изящному и вместе с тем глубоко русского душою, Он не мог не видеть, какой пробел существует в Его столице, не имеющей такого хранилища, где бы в объединенном виде было представлено наше родное искусство.

В бытность свою в Москве, Государь, посещая замечательную Третьяковскую галерею, мог видеть, как ценно оно в своей целостности. И когда братья П. и С. Третьяковы подарили свою галерею городу, Государь горячо приветствовал великодушных жертвователей. Тем сильнее сознавал Он недостаток подобного учреждения в нашей северной столице. Несомненно, с этою мыслью многие картины приобретал Государь и имея в виду именно будущий музей. По судьбам Божьим, не успел Он совершить задуманное, но Державный Преемник его на первых порах приступил к исполнению заветов Усопшего Родителя.

Конечно, в моих кратких воспоминаниях о Государе Императоре, как высоком покровителе и просвещенном любителе искусств, я не мог собрать всех подробностей о Его приобретениях и поощрениях художников. Близкие люди, как министр Высочайшего Двора, граф И.И. Воронцов-Дашков, лучше всех знают, как был щедр и внимателен Государь ко всему, что требовало поощрения и помощи.

Придет время, когда будущий историк подробнее и глубже коснется этого предмета, а я скажу в заключение, что, умирая, буду благословлять Бога, что он даровал мне счастье узнать близко все величие души незабвенного, в Бозе почившего Императора Александра III.

Самодержец

(Пер. с датского)

Немногим из монархов приходилось вступать на престол при столь трудных условиях, какими было обставлено восшествие на престол Императора Александра III. Мало кому приходилось иметь дело с таким недоверием, с таким предубеждением. Императору Александру III приходилось, путем неустанных трудов, завоевывать уважение и доверие Своих современников. И, несмотря на то, что потрясающее известие о кончине Монарха заставило в самых сочувственных, в самых лестных выражениях высказаться о Нем даже и тех, кто при жизни Его старался умалять значение и величие Его подвигов, все же Европа не успела еще вполне оценить Его громадные заслуги в деле внутренней политики. Европа, которая была свидетельницей дела Нидервальда, бесчисленных анархистских покушений в Вене, Барселоне, Париже, Лондоне и которая была вынуждена прибегнуть к исключительным законам для подавления анархизма, должна бы быть несколько скромнее и смотреть на русский анархизм с большим беспристрастием. Ей следовало бы судить о нигилизме и поведении Императора Александра III после кончины Императора Александра II не так, как судила она Россию в 1881 году, когда смотрела на нее как на дикую страну, служившую убежищем сумасшедшим, невменяемым преступникам. Но этой скромности покуда еще не заметно, и Европа 1894 года продолжает притворяться, что ей решительно ничего не известно о Вальяне, Каммашере, Сальвадоре, Рейнсдорфе и о том ужасе, какой внушает европейским законодателям «красное страшилище».

Александр III (крайний слева) с семьей

Игрою капризной и жестокой судьбы, Император Александр III был неожиданно призван к управлению делами величайшего в мире государства. У гроба Своего почившего Родителя, принимая в Свои Руки бразды правления, Император Александр III проникся ясным сознанием величия и трудности выпавшей на Его долю задачи, требовавшей немедленного разрешения.

Положение, принятое Молодым Государем от Своего Родителя, было неимоверно тяжелое. Можно без преувеличения сказать, что редко в истории мира приходилось Монарху начинать царствование под гнетом столь тяжелого духовного бремени, как Императору Александру III. Две трудные задачи разом предстояли Ему к разрешению: одна – задача правосудия, задача строгого возмездия за ужасное преступление, пресекшее жизнь Царя и Родителя, другая – в умственной мгле провидеть свет, в веяниях и стремлениях времени отличить ложь от