Император Александр III - Владимир Петрович Мещерский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впоследствии имея счастье беседовать с Почившим Государем, я увидел ясно, как Он верно понимал необходимость подобных редких образцов для развития русского художественно-промышленного дела, и как постоянною целью Его Величества было: щедро поощряя свободное искусство, по возможности, учреждать в России художественно-промышленные музеи и ремесленные школы, равно как и вводить обязательное обучение ремеслу во всех народных школах, чтобы истинные таланты могли проявиться в них для окончательного образования в высшей академической школе.
С давних пор я сделался собирателем редкостей; в течение 25 лет моей жизни я трижды составил коллекции картин, мебели и другой разнородной утвари. Мысль об учреждении музея в родном моем городе Саратове меня всегда занимала, тем более что дед мой, известный литератор Екатерининского века, был саратовским помещиком и именитым дворянином. Мысль мою однажды я решился словесно повергнуть на обсуждение Его Величества и, получив одобрение, начал действовать. Предложение мое было принято саратовскою думою, план здания был Высочайше утвержден, и через три года музей был открыт, а я осчастливлен следующею Высочайшею телеграммою из Петербурга:
«Благодарю сердечно за телеграмму и радуюсь освящению Радищевского музея, которому от души желаю успеха и процветания на пользу художества и искусства в России».
Первоначальная моя коллекция была, конечно, весьма незначительна, но Государь Император оказал щедрую помощь новому учреждению. Он дал мне право выбрать из складов Эрмитажа дубликаты картин древней школы. Императорские заводы: фарфоровый, гранильные стеклянные снабдили меня своими дубликатами всякого рода и разных эпох; Императорский кабинет отпустил излишние мраморы и другие предметы. Когда же состоялась покупка Голицинской галереи в Москве, то Государь снова велел передать в Радищевский музей все, что оказалось непригодным для Эрмитажа, так что я получил дорогие картины, прекрасный фаянс и фарфор русский и Louis XV со множеством мелких бронз и японских редкостей. И так, благодаря щедрому покровительству Монарха, в России открылся первый губернский художественно-промышленный музей. Оставалось учредить школу, и я снова имел счастье пользоваться указаниями Его Величества, чтобы подчинить ее центральной школе барона Штиглица и держать, как филиальное отделение, для чего мною были пожертвованы, по моей смерти, 200 000 рублей, которые, по Высочайшему повелению, приняты государственным банком на вечное пользование процентами, в размере 8000 р. Благодаря решению председательницы учреждений барона Штиглица, Н.М. Половцевой, и председателя совета училища А.А. Половцева, открытие Боголюбовской школы обеспечивалось до моей смерти выдачей этой суммы совместно с гор. Саратовом, но, по урегулировании всего, оставалось, чтобы гор. Саратов обязался вечно прибавлять к ней 900 рублей. Сумму эту я хотел тоже обеспечить взносом капитала, но Его Величество изволил сказать мне: «Этого не делайте, а предоставьте городу быть всегда помощником вашей благотворительности, не лишая его должного интереса и попечения о музее и вашей школе». Все эти подробности привожу, собственно, для того, чтобы показать, как мудры и внимательны были указания Государя к столь малому делу. Государь до такой степени интересовался искусством, что входил в самые незначительные, чисто технические вопросы. Так, когда я ознакомился в Париже с производством живописи на лаве и представил образцы этого производства, сделанные мною, Его Величество очень заинтересовался новым делом, тем более что оно так близко к нашему древнему производству росписных изразцов, которыми одевались старинные храмы. В это время, в Копенгагене, созидалась русская православная церковь, по инициативе и щедротами нашего Государя, и в ней один образ, именно св. Александра Невского, был написан профессором Бронниковым на лаве. Его Величество, убедясь в пригодности лавы для замены дорого стоящей мозаики, повелел устроить при Императорском фарфоровом заводе мастерскую для лавного производства.
Коснувшись церковной живописи, следует заметить, что у Почившего Императора было Свое, несомненно правильное воззрение, а именно, что церковная живопись не должна быть итальянскою, или вообще западною, но чисто старо-греческою, византийскою, древнею Рублевскою, Строгановскою или старомосковскою. Художник, ныне профессор А.М. Васнецов понял мысль нашего Государя и, расписывая киевский храм св. Владимира, осуществил и указал путь, по которому следует идти современной церковной живописи, – исполнив между другими замечательными произведениями и образ Богоматери с Предвечным Младенцем, копия с которого была приобретена Государем Императором. Другой храм в С.-Петербурге, строящийся на месте кончины Царя-Освободителя, по велению Его Величества, тоже будет расписан в том же стиле, тем же нашим талантливым художником Васнецовым, которого Государь впервые узнал в Париже, когда он еще писал на темы русского эпоса.
Можно сказать, что все крупные события жизни, каждый шаг покойного Государя отражался в искусстве. Во время последней турецкой войны Его Высочеству Наследнику Цесаревичу сопутствовал художник В.Д. Поленов, написавший некоторые пейзажные картины для Великого Князя, а по окончании войны – места жительства в Болгарии Цесаревича были изображены известным нашим художником Похитоновым. Коронационные события в Москве призвали к делу множество художников, которым было поручено исполнить обширный альбом, изданный впоследствии хромолитографским способом. Французский художник Беккер в двух картинах увековечил это событие; обе картины имеют множество портретов, весьма сходных, и будут очень дороги по своему интересному содержанию. Кроме того, приказано было профессору Боголюбову и профессору Клеверу исполнить картины иллюминации Кремля.
Крупные морские события, как открытие Морского канала в С.-Петербурге, приезд в Кронштадт и Ревель германского императора и встреча французской эскадры в Кронштадте – поручено было писать художникам морского министерства А.П. Боголюбову и А.К. Бегрову, а посещение Тулона русской эскадрой адмирала Авелана, в 1893 году, исполняют художники: Боголюбов, Гриценко, Ткаченко.
Во время многочисленных поездок Государя по России Его Величеству постоянно сопутствовал придворный художник Зичи, исполняя бытовые сцены.
Древние наши церкви Ярославля, Углича и других городов, с их внутренним убранством, постоянно писал акварелист художник М.Я. Вилье, уснащая местными виньетками.
Для летних прогулок по Финляндии приглашались художники Бегров, Бенуа и друг.
Живопись военных сцен в лагерное время и больших маневров всегда интересовала Государя, к чему был призван художник военного министерства Н.М. Прянишников, а также приглашался известный французский художник Детайль, вынесший о Государе и русском войске самые отрадные воспоминания.
За прошедшее Царствование столицы наши и губернские города украшались памятниками и бюстами наших героев войны, поэтов, литераторов и ученых, исполненными отечественными художниками.
Московский памятник Своему незабвенному Родителю, Императору Александру II, Почивший Государь лично определил быть исполненным в стиле древнего Кремля для соблюдения общей гармонии, невзирая на троекратные конкурсы, которые
