Крылатый человек - Альфред Ван Вогт

И все же… все же это оказалось не так. Даже сверхъестественное, неправдоподобное появление крылатого человека, возникшего ниоткуда в середине XX столетия, не смогло поразить воображение капитана.

Разочарованный и слегка расстроенный, Кенлон почел за лучшее хранить молчание.

— Гм… Это еще что такое? — сказал вдруг Джонс — Гордон.

Кенлон тряхнул головой, отгоняя ненужные и неуместные мысли, и взглянул на группу знаков под рисунком солнечной системы, на которую указывал крылатый:

/

//

///

////

/////

//////

Крылатый, очевидно, поняв, что вновь привлек внимание людей, указал на отдельный символ в первой строке, потом ткнул в Землю над ним и начал медленно обводить пальцем вокруг Солнца. Один, два, три… девять раз описал он окружность, а затем вновь указал на отдельный знак в первой строке.

— Он пытается сказать, что один знак означает девять лет, — с любопытством произнес Джонс — Гордон.

— Я тоже так думаю, сэр, — ровным голосом поддержал его Кенлон.

— Интересная манера вести отсчет, — проворчал командор.

— Почему бы не довести до десяти и не упростить задачу?.. Гм… Что он делает?

Крылатый вновь указал на первый знак и принялся постукивать по нему пальцем, словно считая. Кенлон тоже начал считать: один, два, три… одиннадцать, и крылатый указал на второй ряд знаков.

— Кажется, я понял, — сказал Кенлон. — Одиннадцать раз по девять — девяносто девять. Два знака означают девяносто девять лет. — Радостное возбуждение охватило его. Он жестом показал на третий ряд. — Если первые группы означают девять и девяносто девять, то третья должна означать одиннадцать раз по девяносто девять или тысяча восемьдесят девять, и так на…

Он замолчал, так как крылатый снова указал на пер — вый знак и принялся постукивать пальцем. На сей раз это заняло порядочно времени. Прошло не менее минуты, а Кенлон все еще продолжал считать, следуя за постукиванием пальца:… 90… 100… 101… 102… 104…

Счет завершился на 111. Крылатый еще раз указал на отдельный знак, потом на третий ряд.

— Итак, — объявил Кенлон, — сто одиннадцать по девять — девятьсот девяносто девять. Тогда четвертый ряд должен означать тысячу сто одиннадцать по девять, то есть девять тысяч девятьсот девяносто девять, и так до тех пор, пока нижний ряд не обозначит девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять. Счет, конечно, для нас необычный, но наверняка за ним стоит какой-то математический закон.

Он хотел добавить еще кое-что к своим словам, но крылатый быстро обвел пальцем вокруг Солнца, затем поднял лист бумаги, зачеркнул последние два ряда, добавил еще один четырехзначный знак к нижней строке и два единичных. Потом оказал на эту строку и на себя.

Кенлон глубоко вздохнул. Что хотел показать крылатый? Что он хочет сказать?

Он взял лист. Теперь знаки располагались так:

/

//

///

//// //// //

— Двадцать пять тысяч лет, — услышал Кенлон свой ровный голос. — По-моему, он хочет сказать, что мы перенеслись на двадцать пять тысяч лет в будущее.

После минутного ошеломления Кенлон обратил внимание на выражение раздражения и досады, появившееся на лице Джонса — Гордона. Капитан-лейтенант сделал недовольный жест.

— Я вижу, мы зашли в тупик, пытаясь с ним договориться. Посмотрим лучше, что на следующих страницах.

Кенлон молча перевернул лист. На следующей странице была изображена субмарина, направляющаяся к какому-то предмету, плывущему над морем в облаках. Кенлон в замешательстве уставился на рисунок. Потом, когда первое удивление миновало, он решил, что крылатый изобразил гору, поднимающуюся из моря, хотя отчетливо было видно, что она совершенно не соприкасается с морем.

Кенлон решил не обращать на это внимания и сосредоточиться на самой горе. Она круто поднималась вверх, увенчанная гигантским чашеобразным зданием. Десятки крылатых парили вокруг массивного сооружения, другие стояли в отверстиях, высеченных высоко в стенах башнеобразного здания, третьи носились над морем, стараясь, как показалось Кенлону, вытащить что-то из воды, причем они сражались. Ошибиться было невозможно, и, как ни странно, в воде тоже были люди.

Кенлон с трудом оторвался от рисунка. Посмотрев крылатому прямо в глаза, он кивнул сначала на гору, потом на окружающее ее пространство, надеясь, что тот поймет вопрос.

Крылатый понял. Резкие черты лица оживились, он улыбнулся и жестом показал, что субмарине нужно уйти от берега и изменить курс.

— В данный момент это невозможно, — прервал молчание голос Джонса — Гордона. — Да и вообще, как он, находясь внутри подлодки, может указывать нам курс? Ведь он понятия не имеет, сменили мы курс или нет, пока он спал.

Кенлон не торопился с ответом. Он поражался сам себе, что на основе столь непрочных доказательств пришел к выводу, будто чувство направления у крылатого похоже на инстинкт почтового голубя. И несмотря на то, что был обязан поделиться своими соображениями, решил промолчать и послушать, что скажет капитан.

— Вы единственный лингвист в нашей компании, — говорил тот, — и я хочу, чтобы в свободное от вахт время вы занялись изучением его языка и учили бы его нашему. А пока идемте на палубу.

Кенлон неохотно последовал за ним. Ему не терпелось начать устанавливать связь с крылатым. Но он спокойно ждал, ничем не выдавая нетерпения, пока Джонс — Гордон внимательно изучал берег. Наконец, капитан-лейтенант повернулся.

— Мы не можем идти вслепую по мелководью вдоль неизвестного побережья, — резко сказал он. — Облака не расходятся, сказать точно, какое время суток, нельзя. Но я решил остаться тут на ночь и… — он повернулся к Кенлону и быстро закончил; — Утром вы возглавите разведывательную экспедицию на берег. Не торопитесь. Понадобится — останемся на несколько дней. Нужно попытаться выяснить все, что возможно.

Глава 5

Кенлон чувствовал возбуждение.

Это, собственно, нельзя было назвать берегом. Не располагающая к себе, отталкивающая прямая линия, серая и плоская, делавшаяся все четче и четче по мере того, как мотобот, рассекая волны, приближался к ней.

Это был остров. Серое небо за ним сливалось с серой водой, и невозможно было ничего разглядеть.

За прошедший час они убедились, что эта земля была длинным узким островом, в некоторых местах которого даже виднелись накатывающие на противоположный берег волны.

Еще на субмарине Джонс — Гордон предположил, что увиденная ими земля — остров, смущенно добавив:

— Тихий, наверное, единственный океан, так до конца и не исследованный. Вполне возможно, что многие его атоллы никто никогда не наносил на карту.

— Мы шли вдоль берега этого небольшого неоткрытого острова четыре часа на скорости в двадцать узлов, — не преминул поддеть его Кенлон.

И сразу же пожалел о сказанном — характер человека не переделаешь. И все же разумное спокойствие капитана, отреагировавшего на появление крылатого человека так же, как на обычного туземца Южных морей, раздражало и бесило его.

Краем глаза Кенлон заметил, что одна рука Гайнишава оставила штурвал и потянулась к его плечу.

— Мистер Кенлон, — выдохнул рулевой, — что это там? Вроде как человек плывет и смотрит на нас.

Кенлон вскочил с приглушенным криком, сразу подумав о Джонстоне. Но одного взгляда хватило, чтобы понять — это не Джонстон, это… это…

Кенлон недоверчиво протер глаза и вновь уставился на самого большого в мире человека, какого ему когда — либо приходилось видеть. Человек плыл прямо по курсу мотобота в каких-нибудь ста футах и был ясно виден. Ростом он был, по меньшей мере, футов восемь, и глаза на его лице казались просто громадными. Он приближался к ним слева небрежными взмахами рук, совершенно голый. Его скорость была даже больше чем посчитал Кенлон вначале, и когда мотобот приблизился к нему, гигант извернулся в воде, как хищная рыба.

Теперь Кенлон мог разглядеть его получше. Сильный, мускулистый, с одухотворенным лицом. Его уши почти сливались с головой, а нос казался маленьким, можно было даже сказать — коротким, толстым и сильно вздернутым кверху, открывая едва заметные дырочки ноздрей. Рот, однако, выглядел нормальным, с крепкими белыми зубами.

Большие проницательные глаза пловца разглядывали мотобот и пассажиров совершенно без страха.

— Осторожно. — предостерег Кенлон, — не дайте ему ухватиться за планшир. Следите…

Но, как оказалось, мотобот двигался слишком медленно. Гайнишав дал полный ход, но прежде чем мотор успел набрать обороты, гигант одним взмахом очутился у мотобота. Толстые пальцы вцепились в планшир — и в следующую секунду он был уже на борту.

Такого сильного и быстрого прыжка Кенлону еще не доводилось видеть. Со свистом втянув воздух, он выхватил из кобуры пистолет, но увидев, что гигант не делает ничего угрожающего, стрелять не стал.