Сиротка. Дыхание ветра - Мари-Бернадетт Дюпюи

Эрмин чувствовала себя абсолютно бесполезной и бессильной. Ей хотелось разогнать нависшую тьму, прекратить бесконечное падение хлопьев снега, увидеть своего братика живым и невредимым. Она представила, как он собирался днем на прогулку: розовощекий, со светлыми пушистыми волосами под вязаной шапочкой. В руках мишка, его дорогой Ноно.

— О Боже! — воскликнула она, когда они были в нескольких метрах от крыльца. — Мама, я уверена в одном: когда я вела детей домой с прогулки, Луи держал руки в карманах пальто. Плюшевого медвежонка не было. Он где-то его забыл. В таком случае, возможно, он решил вернуться за ним и постарался сделать это так, чтобы его не заметили!

Лора обернулась к Эрмин: лицо у нее было бледное, беспомощное.

— Ты так думаешь? — спросила она.

— Конечно, это надо проверить. Бетти, проводи маму в дом. Мирей приготовит вам чай. И успокойте детей. Я добегу до приходской школы. Луи мог поскользнуться и что-нибудь повредить себе. Какая же я идиотка! Мне надо было раньше об этом вспомнить!

Она бросилась к школе, луч фонарика заплясал по толстому снежному ковру. У нее было единственное желание: отыскать брата, дотронуться до него, сжать в своих объятиях, успокоить. Эрмин все твердила себе, что прошло не так уж много времени и Луи, может быть, плачет от страха в темноте и холоде.

— Иду, иду, дорогой мой! Я отведу тебя домой, мой братик, мой Луи!

Но она тщетно обежала вокруг большого дома. Она звала, рылась в снегу в поисках плюшевого мишки.

— Боже мой, смилуйся! — взывала она. — Защити его! Такого маленького мальчика — потерявшегося, несчастного — нельзя оставлять одного. Снег будет идти всю ночь.

В ужасе она замолчала: к утру Луи замерзнет от холода. Представив, что такое может случиться, она жалобно застонала, как гибнущий зверь.

Это был неприметный дом из толстых еловых досок и с крытой дранкой крышей на окраине поселка Шамбор. Старая печь обогревала комнату, которая была заставлена ящиками и бидонами. В ней находились трое мужчин и ребенок, который, мало чего соображая, шмыгал носом.

— Поль, олух, кто тебя просил похищать этого сопляка?! — орал Закария Бушар. — Тебе надо было всего лишь шантажировать певицу, ничего другого.

— Глаза твои завидущие! — ворчал Наполеон Трамбле на сына. — За такое дело можно и сесть.

— Все умнее, чем поджигать хижину индианки или убивать собаку, — возразил Поль. — Лучший способ отомстить этим людям — это вынудить их отдать деньги, кучу долларов. А киднеппинг срабатывает. Газеты читать надо! Шардены побоятся обратиться в полицию и заплатят столько, сколько потребуется, чтобы вернуть своего сына. После этого я все брошу и смотаюсь в Штаты.

Луи с ужасом озирался, наблюдая за незнакомцами. Он не знал, о какой собаке они говорят, но смутно понимал, чего хотят эти люди. Ничего толком не зная о родительских деньгах, он все же мог отличить бедного от богатого. На одной из улиц в Шикутими, еще до Рождества, он видел скверно одетого старика, который просил милостыню. Его отец дал нищему банкноту в один доллар.

— Черт подери, этот малыш нам ни к чему в нашем деле! — воскликнул Наполеон Трамбле. — Кончай заниматься своим проклятым киднеппингом, ты должен был взять сына Дельбо! Я мщу за своего отца, у меня зуб на эту индианку. А та нужна, чтобы эту индианку найти.

— Я хочу в туалет! — захныкал Луи.

— Сейчас схлопочешь по морде! — пригрозил Закария Бушар, самый злой из троих.

Мальчик попятился, крича от страха. Закария Бушар с его тяжелым лицом, изборожденным глубокими морщинами, и черными глазами походил на людоеда из страшных сказок.

— Оставь его! — резко сказал Поль. — Слушай, вон там, в другой комнате, есть ведро. Завтра я отвезу тебя к одной своей подруге, но сегодня спать придется здесь, так что лучше облегчись сейчас, а потом мне придется связать тебе ноги. И запомни, если ты закричишь или попытаешься убежать, я тебе отрежу пальцы на ногах либо ухо. Нож у меня в кармане!

Луи беззвучно расплакался. Он уже помочился в штаны.

Эрмин ничего не нашла у приходской школы — даже плюшевого мишки. Она решила, что его замело снегом. С ноющим сердцем и сжатым, словно тисками, горлом она вынуждена была вернуться в дом с плохими вестями. Бледная, потерянная Лора сидела в гостиной. Бетти держала ее за руку. Мари Маруа, Мукки и сестренки не осмеливались ни слова сказать, ни шевельнуться. Все четверо пристроились на диване и ждали, им было не по себе от необъяснимого исчезновения Луи.

Мирей стала чаще выходить из кухни в коридор, чтобы посмотреть на дверь главного входа, словно эта дверь была единственной виновницей трагедии. Экономка бросала скорбные взгляды на Лору. Увидев возвращающуюся Эрмин, она знаком спросила ее, как дела.

— Ничего, ничего нет! — ответила Эрмин. — Если бы наш славный Дюк был жив, он бы пошел по следу Луи. Пес так любил наших детей!

Она чуть было не добавила, что Закария Бушар — человек без совести, отвратительный негодяй, просто скотина, но промолчала, охваченная жутким предчувствием.

«А если эти люди причинили вред Луи? — подумала она. — Нет, глупость, они не могли этого сделать! Нет, Луи, должно быть, заблудился, когда искал своего плюшевого мишку, своего Ноно».

Эрмин сдерживала себя, чтобы не разрыдаться от горя. Если мать заметит, что и она впала в отчаяние, то тут же сдастся.

— Держись, мама! — сказала она. — Жозеф, Эдмон, Онезим и папа — это отличная команда. Они его найдут.

— Да нет же! Я никогда больше не увижу свое сокровище, — твердила Лора скорбным голосом. — Или принесут его мертвого!

Мукки сдержал стон, а потом сквозь плач выкрикнул:

— Это все из-за меня! Это я его довел, потому что он пытался взять у меня оловянных солдатиков. Но я не хотел, чтобы он умирал! Мамочка…

Он подбежал к Эрмин, обхватил ее за талию дрожащими руками и прижался к ней.

— Ты не виноват, дорогой, — тихо сказала она. — Вы с Луи часто ссоритесь. Мукки, ты не помнишь, был ли у Луи его Ноно, когда мы вернулись с прогулки?

— Мамочка, я уверена, что не было, — поспешила сказать Лоранс.

— Тогда все обстоит именно так: он решил выйти из дому, чтобы найти его, — заключила Эрмин. — Но куда же он пошел потом? Я пыталась найти хоть какие-нибудь следы, но идет такой сильный снег, что все сразу заносит.

Лора безостановочно мерила шагами расстояние от одного окна до другого. Она заламывала руки, чуть слышно бормоча что-то. Наконец проговорила достаточно громко низким голосом:

— Бог дал, Бог взял! Знаешь, Эрмин, это Бог наказал нас с твоим отцом! Мы бросили тебя, когда ты была совсем маленькой, и потом удовлетворились тем, что ты нас простила. Однако я недостаточно молилась, недостаточно благодарила Господа — и вот у меня отняли сына, моего ребенка, моего Луи! Нет, я этого не переживу!

— Мама, помилуй, не говори таких вещей! Дети и так уже достаточно напуганы.

— Сейчас я им дам поужинать, — вмешалась стоявшая неподалеку Мирей. — Пойдемте, мои маленькие! Мари, идем с нами. Боже правый, нелегкое это дело — иметь двух прелестных Мари в одном доме. Бетти, надо придумать какое-нибудь прозвище вашей дочке или твоей, Мимин.

Экономка изобразила на своем лице слабую улыбку, отлично понимая, что не время заниматься таким второстепенным вопросом.

— А мое индейское имя! — закричала Мари Дельбо. — Я хочу, чтобы меня звали Нуттах! Да, да, мне больше нравится Нуттах! Мама, ты не против? Во мне есть индейская кровь, и я хочу быть Нуттах, а не Мари!

— Да, почему бы и нет? — не раздумывая, сказала Эрмин. — Но сейчас не будем об этом говорить. Бабушка плохо себя чувствует. Я вас прошу, будьте умницами!

С довольным видом девочка пошла вслед за Мирей. Эрмин поспешила к Лоре и нежно обняла ее.

— Мама, держись! Я не верю в то, что с Луи случилось что-нибудь плохое. Мы его найдем.

Лора высвободилась и потерянно посмотрела вокруг. Потом сказала совсем тихо, скороговоркой:

— А что Киона? Где твоя Киона? Если она ясновидица, если она перемещается в пространстве волшебным образом, пусть придет сюда и скажет нам, где мой сын. Ты меня поняла, дочка? Она должна нам помочь!

— Киона! — повторила Эрмин. — Конечно, она могла бы явиться нам, если бы Луи был в опасности. Возможно, это значит, что с ним все очень хорошо.

— Очень хорошо? — возмутилась Лора, простирая руки к небу. — Как это у тебя получается, что ребенок пяти с половиной лет чувствует себя хорошо по такому холоду и при таком снеге?

— Мимин права, надо сохранять надежду, — слабым голосом сказала Бетти. — Дети все выносливые, а Луи крепче других. Дорогая моя Лора, как я переживаю!

Эрмин вгляделась в расплывшиеся черты лица их соседки и подруги. Ее уже тяготила подавленность и молчаливость Элизабет. «Зачем Бетти вызвалась пойти вместе с нами? — спрашивала она себя. — Она похожа на призрак, призрак прежней нежной и энергичной Элизабет. Я уже несколько раз видела, как она читает молитвы, чуть шевеля губами, и крестится, как будто все пропало!»