Легенда о Рэндидли Гостхаунде - Puddles

Над бровями Хэнка назревала мигрень; он не любил иметь свиту.

Красивая прямолинейная рыжеволосая женщина была почти облегчением после этих двух загадочных пополнений в его команде, даже если ее напористая манера поведения напомнила Хэнку Лорел. Но Хэнк выполнил первую часть своей миссии и теперь мог делать все, что хотел, в течение двух дней. Хэнк хотел домой.

После открытия новых областей им было поручено разведать опасные области, пока не соединится другая Зона, а затем ему нужно будет наметить путь между двумя местами. Скорее всего, пройдет какое-то время, прежде чем подключится еще одна Зона, и Хэнк не планировал до этого уделять много внимания разведке.

«Итак, я иду домой», — объявил Хэнк группе. — Мы можем встретиться через два дня.

Иезекииль заговорил первым, пожав плечами. «Честно говоря, мне негде остановиться. Я просто побуду у тебя два дня».

— Я тоже воспользуюсь вашим гостеприимством, — объявила Аффина.

Кэти неловко почесала затылок. «Я из одного из пригородов округа Колумбия, который оказался немного севернее этого, поэтому я останусь там с семьей. Но будет хорошо оставаться рядом. Ты живешь в Моттлсе, верно?

Кивнув Кэти, Хэнк заговорил с двумя другими. «Возможно, было бы удобнее остановиться в отеле или что-то в этом роде. Моя квартира не очень большая.

— Я принесла спальный мешок, — серьезно сказала Аффина, ее слепые глаза смотрели вверх. Хэнк открыл рот, но даже не знал, что на это ответить.

— Я провел в тюрьме большую часть этого года, — сказал Иезекииль с веселой улыбкой. «Ваше гостеприимство, каким бы жалким оно ни было, скорее всего, является апгрейдом».

Так что группа ехала вместе. Нескольких напитков в вагоне поезда было достаточно, чтобы настроение Хэнка смягчилось, и он принял новые обвинения, что значительно улучшило его настроение. Не настолько, чтобы на него это могло повлиять во всех битвах, кроме самого высокого уровня, но достаточно, чтобы немного успокоиться. Расслабление приходило к Хэнку неохотно в эти дни.

Они помахали Кэти на прощание, когда все сошли с линии Восток/Запад, и она направилась к поезду внешнего кольца, направляясь на одну остановку на север. Когда трое оставшихся покинули станцию, их остановил кто-то, выкрикивающий имя Хэнка.

«Хэнк Ховард!»

Хэнк повернулся, и двое других сделали то же самое после паузы. К нему подошла пожилая женщина лет семидесяти или около того, одна из старейших людей, которых Хэнк видел с тех пор, как прибыла Система. Теперь она была бодрее, но Хэнк задавался вопросом, как трудно было пережить эти первые недели, прежде чем она накопила достаточно характеристик, чтобы смягчить влияние возраста на ее тело.

Она плюнула ему на ботинок. «Мой сын работал в Томхолде».

Потом она повернулась и ушла. Хэнк ничего не сказал, глядя на слюну, стекающую по его ботинкам. Окружающие шептались, узнавая его, а тем, кто не знал, рассказывали ее те, кто знал. Мгновенно их глаза изменились, глядя на него с потрясением и суждением.

В груди Хэнка зародились горячие приступы ярости, но он ничего не сказал, просто снова начав ходить. Он двигался быстро, но Иезекииль и Аффина следовали за ним, словно настойчивые призраки прошлого.

К удивлению Хэнка, никаких умных комментариев от Иезекииля не последовало, скорее слова исходили от стойкой Аффины. — Отряд Рода Хана ничего бы не сделал, чтобы спасти этот город. Эта женщина не стала бы подвергать свои войска такой опасности.

Хэнк хмыкнул, ничего не сказав. Он согласился с ее оценкой, но такой шанс был всегда. Может быть, у этой социопатки был член семьи в городе, и она боролась бы за спасение его жителей.

Мир никогда не узнает, потому что Хэнк остановил этот отряд и посадил ту женщину за не связанные с этим преступления. Мир был лучше без Ронды Хан, но это было не то, что видел мир. Они просто видели Хэнка с его личной вендеттой, мешающей работе армии. Его гордость и эгоизм привели к тому, что в тот день погибло 99% населения Томхолда.

Вся эта ситуация огорчила Хэнка. Он мог бы просто остаться дома и стать таким пьяным, которым его отец Рик гордился бы, если бы армия тайно не послала к нему представителя, выразив свою, по понятным причинам, личную благодарность за решение проблемы Хана. Этим представителем была Лорел.

Хэнк прижался лбом к стеклу окон манатех-поезда. По крайней мере, он скоро будет дома, пусть и с некоторыми новыми границами. Даже с небольшой дополнительной компанией дом означал передышку.

Глава 490

Парень с рыжими волосами после стычки с Dungeon Divers прислонился к двери Хэнка и громко храпел. Иезекииль тихонько усмехнулся про себя, когда Хэнк сжал кулаки так сильно, что у него хрустнули костяшки пальцев.

Не к этому он хотел вернуться домой.

Поэтому он решил полностью игнорировать это. С бледным, бледным светом утреннего солнца позади него, Хэнк протопал мимо ребенка, заставив его замолчать взглядом. Он вынул длинный металлический ключ, который сделал сам, и отпер дверь. Оставив дверь открытой, он прошел прямо через грязный коридор, мимо гостиной и кухни, в свою комнату.

Когда он был в своей комнате, Хэнк открыл крышку старой бутылки из-под виски, за которой ухаживал около 6 месяцев. Хотя люди постепенно возвращались к этому, домашнее виски, к которому они имели доступ сейчас, не было близко к тому качеству, которое они могли производить до удара Системы.

По какой-то причине алкоголь не считался предметом роскоши, который стоило бы хранить в те безумные несколько месяцев между контактом с представителем Системы и фактическим прибытием Системы. Во многих отношениях их Зона 1 была благословлена. Но только за это Хэнк злобно возмущался своей Зоной.

Сделав осторожный глоток и насладившись вкусом, Хэнк забрался в свою кровать и откинулся на груду подушек. Его глаза вспыхнули, затем закрылись. Ему не нужно было спать, как таковому, но прямо сейчас мало что могло унять раздражение, которое Хэнк испытывал по отношению к миру.

— Я действительно собираюсь это сделать? — спросил себя Хэнк.

— Если не вы, то кто? — ответил голос отца Хэнка.

Во сне Хэнк стоял на горе и смотрел вниз на длинную долину. Но долина была затенена густым туманом, полностью окутанным движущимися воздушными потоками. Смахнув часть своей затуманенности, Хэнк вгляделся поближе.

Хотя он мог разглядеть только очертания, в тумане что-то двигалось. Оно ползло, коварно, но явно расползаясь из глубины долины, петляя по хребтам и огибая ручьи. Хэнк сделал в уме несколько быстрых