Очертание тьмы - Сергей Малицкий

Они вошли в город через северные ворота уже в сумерках. Миновали дозор, в котором почему-то было только двое испуганных молодых парней. Бас с интересом оглянулся, втянул ноздрями запах города и улыбнулся.

– А ведь что-то меняется, усмиритель, меняется.

– Дойтен! – услышал усмиритель тихий голос и обернулся. Из проулка выглядывал невысокий молодой мужчина с узким лицом и светлыми вихрами над намечающимися залысинами.

– Чего надо? – остановился усмиритель.

– Дойтен. – Человек сделал один шаг, второй, остановился, с опаской поглядывая на Баса. – Господин Дойтен. Я – вор. Меня зовут Тьюв.

– А я не сэгат, чтобы выслушивать твою исповедь, – поморщился Дойтен. – Или ты хочешь поделиться наворованным?

– Нет, – поморщился человек. – Меня нанял господин защитник. Он заплатил мне, чтобы я рыскал по городу и все вынюхивал и высматривал. Он хорошо заплатил и обещал еще заплатить. И я обязан ему, он и раньше помогал мне.

– Похоже на Юайса, – заметил Бас.

– Этот господин с вами? – сдвинул брови Тьюв. – Его помощь может понадобиться.

– Да говори же яснее, – разозлился Дойтен.

– Юайс сказал, если что-то срочное, то я могу обращаться к вам или к судье Клоксу, – икнул от волнения Тьюв. – Вот я и увидел вас.

– А зачем тебе мой спутник? – не понял Дойтен. – И почему ты не обратился к дозорным? И, если уж ты такой соглядатай, скажи, почему дозорных осталось только двое на северных воротах?

– Они что-то нашли, – прошептал Тьюв. – Мотаются по всему городу, заходят в дома, что-то там жгут. Не знаю. Юайс просил меня выглядывать то, что никто не видит. И к дозорным не обращаться.

– И что же ты увидел? – подал голос Бас.

– Странного человека с мешком… – понизил голос Тьюв. – Странного и страшного. Такого страшного, что я едва не обделался. Вот уж не знал, что бывают люди, ужас за которыми волочится словно плащ за карликом.

– Таких людей немало, – заметил Бас.

– Значит, меня пока святой Нэйф миловал, – прерывисто вздохнул и снова икнул Тьюв. – Он нес мешок на плече. Нес так, словно в мешке была солома или пух. Хотя мешок был тяжелым. Я потом это понял. И еще у него, у этого человека, голубые глаза.

– И что? – не понял Дойтен. – А если бы у него были черные глаза? Он шел с мешком… Да тут полгорода ходит с мешками! Осень!

– Подожди, – напрягся Бас. – Что значит «голубые глаза»?

– У него нет белков, – пропищал Тьюф. – Там, где зрачки, какие-то точки. А где белки – голубое все. Как яйца в гнезде лесной птицы. Я едва не лишился чувств, когда увидел это. Надеюсь, он не заметил ничего. Но… Боже… Не могу отдышаться…

– Дальше, – потребовал Бас.

– Тут рядом переправа. Близко от северных ворот. Там нет мостка… Так, доски и камни. Он бросил мешок в воду.

– И? – напрягся Бас.

– Это был человек, – прошептал Тьюв. – В мешке был человек. Вода… Прежде чем она унесла мешок, ткань намокла и облепила его. Там человек. Он свернулся, как ребенок. Но взрослый человек. Этот, который страшный, бросил его и пошел назад. Туда куда-то, в сторону замка или Стрелецкой слободы. Я не знаю, а мешок унесло водой. И я стоял… Я не знал, что делать… Но я видел, что вы, господин Дойтен, уходили из ворот. И увидел, что вы идете, и дождался.

– Сколько прошло времени? – спросил Бас.

– Половина часа или около того, – понизил голос Тьюв.

– Странно бросать человека в воду в том месте, где река входит в город, – заметил Бас. – Тем более что на выходе из города такие же пороги. Тело может там застрять… Конечно, если это…

– Я побегу к нижнему порогу, – заявил Дойтен.

– Я с вами, господин, – прошептал Тьюв. – А то уже темнеет.

– Хорошо, – кивнул Бас. – Я пройдусь по берегу. Тело может зацепиться за мостки у главного моста. Если тела нет на порогах, идите мне навстречу. И поспешите. Еще час-два, и над рекой появится такая мерзость, что и я вам буду не помощник.

Им и в самом деле пришлось пробежаться. И вроде не так велик город, но все же не верхом, а собственными ногами… Когда Дойтен добрался до края Кузнечной слободы и повернул к реке, тьма уже сгустилась. Вода в реке казалась черной, но оказавшийся шустрым Тьюв приободрился и сказал, что неплохо видит и в сумерках, и на порогах ни мешка, ни трупа, ни мешка с трупом – нет. Так они и зашагали по берегу вверх по течению, перебираясь через плетни и уминая подсохшую землю на чужих огородах. Собаки молчали: видно, ночной вой над рекой лишил их голосов.

Тьюв заметил мешок под узкими мостками, что были устроены для стирки белья на половине течения реки между южной окраиной города и городской цитаделью. Под ногами Дойтена мостки затрещали, а сам Тьюв все никак не мог вытащить мешок из-под досок, пока рядом не раздался голос Баса:

– А ну-ка я?

Травник сделал шаг в воду, нагнулся и выволок мешок на берег.

– Человек, – сказал он. – Это уж точно. И еще более точно, что он мертв. Мешок в крови.

– Отнесем его к дозору? – предложил Дойтен. – Я здесь все равно ничего не разгляжу.

– Я разгляжу, – дрожащим голосом прошептал Тьюв.

– Это все заклинания, что ты знаешь? – поинтересовался Бас. – А ты знаешь, что если попадешься на колдуна, то он тебя с твоим ночным зрением за сто шагов различит?

– Юайс так и различил, – пробурчал Тьюв. – Но это не заклинания. Это у нас в роду.

– К вопросу о капле крови имни, – кивнул Дойтену Бас. – Развязывай, парень. Я вижу, у тебя руки не менее ловки, чем зорки глаза.

Мешок оказался развязан мгновенно, Тьюв аккуратно сдвинул ткань, обнажил лысоватую голову и растерянно посмотрел на Дойтена.

– Простите, господин усмиритель… но мне кажется, что это ваш судья Клокс.

Часть третья

Смерть

Глава 21

Буил

За занавесью орудовали ложками, набивали животы трое черных егерей и взъерошенный Тьюв. Где-то возле них причитал, не находя себе места, Транк, а там, где еще вчера лежал привезенный из дома Цая Дойтен, теперь лежал мертвый судья Клокс. Кусок холстины накрывал тело, но сидевшие вокруг пятеро знали, что у трупа вырвано горло, на руке имеется точно такая же рана, как и у застывших в городской мертвецкой бедняг, а на стариковской груди вырезан ножом точно такой же цветок, как и на полу в доме Даира. Правда, его лепестки не шевелились, но он был вырезан еще на живом теле.

– Это вызов, – произнесла Глума.

– Вызывают равных, – не согласился Бас, поднимаясь. – Я, конечно, рад бы был польстить нашей компании, но не нахожу оснований. В любом случае, не верьте ни единому слову, ни единому жесту, ни единому знаку, что исходят оттуда. Даже если они будут говорить правду. Но дракона там нет, не ищите. Двор замка узок, в несколько раз меньше храмового двора. На стенах нет места, чтобы укрыться. Башня сужается, там тоже не укрыть дракона.