Королева-беглянка - Мэй Макголдрик

— Могу тебя заверить, что твоя жизнь для Джона очень важна, — настаивала Элизабет. Румянец, опять заливший лицо Марии, дал ей основание продолжать. — В Джоне очень многое от Макферсонов. И могу заверить тебя, что, когда вопрос касается их женщин, все Макферсоны одинаковы. Амброуз и я женаты только четыре года. Но спроси Фиону — их браку с Алеком двенадцать лет. Или спроси их мать, леди Элизабет. Она прожила со своим мужем Александром всю жизнь. Она первая скажет тебе, что, хотя ее сыновья принадлежат новому поколению, все они однолюбы.

Элизабет замолчала. Мария ловила каждое ее слово.

— Она скажет тебе, что все мужчины рода Макферсонов схожи в этом. Они могут искать свою единственную всю жизнь, и, если найдут, уже никогда не отдадут.

Элизабет говорила с гордостью о всех Макферсонах, но думала лишь об одном — Амброузе, своем муже.

— Они всегда рядом. Всегда — ты часть их жизни. Всегда отдающие, всегда любящие. Они впускают нас в свое сердце и нежат там. Ты ощущаешь их страсть, их веру в тебя и веришь им сама. И со временем они становятся для тебя воздухом, которым ты дышишь, они часть тебя. Ты не можешь представить себе жизни без них, а они не могут жить без тебя.

— Как это прекрасно — быть так любимой, — прошептала Мария.

— Да, это превращает жизнь в рай на земле. Такого тебе не может дать ни один поклонник, — улыбнулась Элизабет. — Поэтому я думаю, что тебе надо поговорить с ним. Бесполезно пытаться исключить его из своей жизни.

— Но… как… как ты узнала о?.. — Мария не решалась продолжать. Она не могла спрашивать Элизабет, не признавшись, что они с Джоном чувствовали по отношению друг к другу. Казалось, это было так давно.

Элизабет положила руку на плечо Марии.

— Ты знала обо мне, о моей семье еще до того, как мы познакомились. Ты сказала мне об этом при первой встрече. Помнишь? — Мария кивнула. — Джон никогда не рассказал бы тебе, если бы он не думал о тебе как о члене этой семьи.

— Мы провели какое-то время на море, — слабо возражала Мария. — Может… ну просто, чтобы скоротать время…

Элизабет улыбнулась и кивнула.

— Есть приметы красноречивее слов. Твои глаза загораются, на лице вспыхивает румянец, когда ты лишь слышишь его имя. Амброуз рассказал мне, что то же самое происходит и с Джоном. И когда мы говорим с тобой, я вижу, как ты рассеянна, как мысли твои где-то витают. Или вот еще… Джон привез тебя в Харт-Хаус. Он никогда не привозил туда ни одну женщину. Амброуз и Алек оба заметили, как изменился Джон. Он опечален, он разгневан, но он постоянно как бы отсутствует. Они считают, что их брат влюблен.

Элизабет остановилась, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели на Марию ее слова.

— Ты проявила огромное мужество, воспротивившись воле своего брата и убежав от него. Этот побег… по морю… Ты совершила невероятное. Тогда почему ты не закончила начатое и решила вернуться?

Элизабет пристально смотрела на Марию, та не поднимала глаз.

— Можешь не отвечать, мой друг. Все написано на твоем лице. Ты не умеешь скрывать свои чувства, Мария. И Джон тоже. Он с тобой, и то, что произошло между вами, изменило тебя и твою судьбу. Ваши жизни теперь никогда уже не будут прежними.

Мария подняла голову.

— Я принесла ему много горя. Я знаю, что ненависть в нем сейчас преобладает над любовью. Он никогда не простит меня. У нас нет будущего.

Элизабет взяла руку Марии.

— Ты недооцениваешь того, что уже произошло, слов, которые вы говорили друг другу, того, что вы вместе дали зародиться новой жизни.

Элизабет легко прикоснулась к животу молодой королевы.

— Ты ведь все поняла и все-таки отправила меня к врачу?

— Было бы трудно не понять, если у нас общие симптомы. — Элизабет не скрывала счастливой улыбки.

Лицо Марии осветилось.

— Амброуз уже знает?

Элизабет покачала головой:

— Нет еще. Я уже дважды через это с ним проходила, поэтому знаю, что спешить не надо. Этот бабуин уложит меня в постель на семь месяцев.

— Дважды? А как же Джеми?.. — Мария остановилась. У нее нет права задавать подобные вопросы. — Извини, Элизабет. Извини, я не должна была…

— Не извиняйся, — улыбнулась художница. — Я проговорилась. Теперь ты знаешь наш семейный секрет. Все считают Джеми нашей с ним дочерью, и лишь очень немногим известно, что она моя племянница. И все думают, что у нас с Амброузом появилась дочь задолго до того, как мы поженились. Какое-то время во дворце об этом много судачили, потом угомонились.

— Тогда кто?.. — спросила Мария.

Элизабет покачала головой.

— Это долгая история, я расскажу ее тебе за долгие месяцы нашей с тобой беременности.

— Все всегда не так просто, как кажется со стороны. Правда, Элизабет?

— Не знаю, все может быть по-другому.

— Нет, не может, — серьезно ответила Мария. — Ты замужем, я нет. Я не могу оставаться в Шотландии, и мне нельзя вернуться в Антверпен. Иногда мне кажется, не лучше ли исчезнуть с лица земли?

— Не говори глупости, — рассердилась Элизабет. — Ты останешься здесь и родишь своего ребенка. А я буду рядом.

Мария покачала головой.

— Нет. Когда узнают, что я ношу ребенка, — его ребенка, — ему конец. Его обвинят в предательстве короля. Я не могу допустить этого.

— Наверное, так и было бы, если бы ты все-таки собралась замуж за короля, но ведь это не так.

— Все равно, — ответила Мария. — Я не могу еще раз подвергать его жизнь опасности. Один раз я уже сделала это. И я не могу принести ему стыд и позор.

— Стыд? Позор? — Элизабет кипела от возмущения. — А ты? Что предстоит перенести тебе — перенести в одиночку?

Мария сглотнула комок в горле, но на этот раз удержала слезы.

— Я сама во всем виновата. Я принесла Джону горе и беду. И я клянусь тебе, Элизабет, что никогда не сделаю это снова. — Она глубоко вздохнула. — Я убежала в поисках свободы. Я нашла Джона Мак-ферсона. Нашла любовь.

— Он должен узнать обо всем!

Мария твердо посмотрела в глаза Элизабет.

— Я не доставлю ему больше страданий. Я вынесу все одна и выращу нашего ребенка. И буду радоваться жизни, зная, что Джон навсегда остался со мной.

Элизабет обняла Марию.

— Что я могу для тебя сделать?

Мария на минуту задумалась.

— Помочь мне и Изабель уехать в Кастилию.

Элизабет отстранилась и посмотрела в глаза молодой женщине.

— Значит, ты убегаешь. И ничего ему не скажешь.

— Так будет лучше, — прошептала Мария. «Для него, — подумала она. — Для него».

31.

Эдинбургский замок

Джон Макферсон и молодой король шли вдоль стен древней крепости. Солнце ярко освещало лежавший под ними город.