Великий китайский файрвол - Джеймс Гриффитс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
12 мая, когда Мусевени принес присягу и вступил в должность, полицейское государство развернулось в полную силу. Сотни полицейских патрулировали улицы крупных городов. Не было торжеств, когда-то сопровождавших победы Мусевени на выборах. Началась очередная блокировка соцсетей, хотя распространение программного обеспечения для VPN во время выборов и после них сделало ее значительно менее эффективной.
Бесидже по-прежнему находился под домашним арестом. Но за день до того, как его соперник должен был принести президентскую присягу, он проскользнул мимо охраны и пришел на митинг в Кампале. Там Бесидже, одетый в темный костюм с синим галстуком, принес присягу народу Уганды на фоне угандийского флага и знамени FDC. Под громкие аплодисменты толпы он был объявлен законно избранным народом президентом[762]. Несколько часов спустя, когда он шествовал по улицам столицы в окружении сторонников, полиция жестоко разогнала толпу и арестовала нового «президента»[763]. Его доставили самолетом в полицейский участок в Карамодже на северо-востоке Уганды и обвинили в государственной измене. Протесты в поддержку Бесидже вспыхнули даже в тех районах, которые традиционно считались оплотом Мусевени. Для контроля над митингующими пришлось вызвать армию. Бесидже в наручниках доставили обратно в Кампалу и заключили в тюрьму на два месяца, после чего снова освободили – фактически под домашний арест[764].
Церемония приведения Мусевени к присяге была чрезвычайно скучным мероприятием. Его заявления встретили вялыми аплодисментами и неуверенным смехом: он пытался высмеять критиков как «тех безмозглых» и назвал Международный уголовный суд кучкой бесполезных людей. Посол США и дипломаты из других западных стран в ответ на это покинули зал.
Полный доступ в интернет был восстановлен только через несколько дней[765]. В отличие от предыдущей блокировки, которая объединила технически подкованных угандийцев против цензуры Мусевени, вторая демонстрация его способности отключать соцсети по собственной прихоти деморализовала людей. Один активист признался мне: «Мы чувствовали себя совершенно беспомощными перед лицом этого огромного могущественного монстра, который просто берет и отключает интернет по всей стране».
Две недели спустя, когда Тусииме чистил ботинки, готовясь к вечернему выходу, к его дому подъехал фургон с девятью полицейскими. Его запихнули в машину и отвезли в специальный следственный изолятор в Киреке на востоке города, где он провел следующие пять дней[766].
Неприятности у Тусииме начались не из-за его действий во время выборов и не из-за насмешек над Мусевени в Twitter, а из-за футболки. Вскоре после альтернативной инаугурации Бесидже Тусииме заказал себе футболку с портретом лидера FDC. Он разместил фотографию в Facebook, указав номер телефона человека, который сделал принт на футболке, и тот вскоре получил вал заказов. Тусииме обвинили в мобилизации людей с целью дестабилизации государства и допросили на предмет его связей с FDC. После широкой волны возмущения в интернете и распространения хэштега #FreeSamwyri в угандийском Twitter, знакомому адвокату Тусииме удалось добиться его освобождения под залог и смягчения обвинений.
* * *
У Стеллы Ньянзи неприятности начались почти сразу после публикации поста про задницу. Вооруженные люди стали преследовать машину ее сестры, полиция обыскала ее дом, напугав детей. Когда она попыталась сесть в самолет, чтобы улететь на конференцию в Амстердам, выяснилось, что ей запрещен выезд из страны. Через две недели ее отстранили от работы в Университете Макерере[767].
В марте 2017 года, почти через два месяца после публикации того поста, автомобиль Стеллы остановили полицейские в штатском. Ньянзи доставили в Управление уголовного розыска и криминальной разведки, допросили по поводу ее критики в адрес президента и его жены. Время ареста выбрали неслучайно: кампания #Pads4GirlsUG как раз начала набирать популярность; правительство, отказавшееся выполнить собственное обещание и обеспечить школьниц гигиеническими прокладками, было в неловком положении. Через несколько дней на слушаниях Стелле предъявили обвинение в соответствии с законом 2011 года о неправомерном использовании компьютеров: ее судили за участие в киберпреследовании и за оскорбительные высказывания[768]. В суде, где зачитывалось обвинение, Ньянзи усмехнулась нелепости происходящего и помахала рукой тем, кто пришел ее поддержать. Она не признала себя виновной, и ей отказали в освобождении под залог.
Стеллу отправили в тюрьму особо строгого режима. Прокуроры пытались продлить ее пребывание за решеткой, настаивая на полном психиатрическом освидетельствовании до следующего слушания. Обычно эта мера применяется к обвиняемым в насильственных и сексуальных преступлениях.
Процесс над Ньянзи продемонстрировал растущую мощь угандийского государства в борьбе с интернет-диссидентами. Кроме того, инцидент хорошо показал силу интернета и объяснил, почему его так боятся автократы вроде Мусевени.
Ньянзи провела в тюрьме тридцать три дня. За это время власти осознали, что за решеткой она доставляет гораздо больше проблем, чем на свободе. Дело Ньянзи вызвало широкий общественный резонанс в интернете. Ее комментарии и ответы друзьям и сторонникам быстро разлетались по Сети. «Поведение тюремных надзирателей и их отношение ко мне изменились, когда они поняли: даже пока я нахожусь в тюрьме, все, что я говорю навещающим меня людям, оказывается в Facebook, – рассказывала мне Ньянзи. – Складывалось ощущение, будто с появлением в их тюрьме говорливой женщины они сами оказались под надзором полиции».
Одной из первых побед Ньянзи стал ремонт туалета в камере, которую она делила с другими женщинами. Туалет часто засорялся, редко чистился, и Ньянзи отказывалась есть, чтобы ей не приходилось им пользоваться. Эта информация разлетелась по интернету. И руководство тюрьмы вынуждено было поручить рабочим устранить проблему. «Люди спрашивают, есть ли у интернета власть. Я видела его власть, – говорила Стелла. – Это лишь небольшой пример, но на меня он произвел вау-эффект. Я была в самом чреве уродливого государства, но я видела, что защищена и что обстановка вокруг меняется».
Посадив Ньянзи в тюрьму, власти совершили ошибку. Другая их ошибка заключалась в выдвинутом обвинении. Во время нашего разговора Стелла все еще была возмущена, что власти выбрали именно пост про задницу. По ее словам, из всех ее публикаций с критикой Мусевени они выбрали одну из самых вежливых, короткую, пустую, скучную тираду. Ньянзи чаще прибегала к вульгарной, нарочито грубой критике, наслаждаясь
