Фарфоровые куколки - Лиза Си

Мы продавали бонды, но существовали и другие дела, которые могли делать женщины, и эти дела были куда важнее.

После того как конгресс одобрил законопроект о создании женских батальонов, одна из наших танцовщиц отправилась в учебный центр. Элен этого сделать не могла.

— Томми еще слишком мал, — сказала она. — И я не хочу, чтобы ты туда шла тоже. Что бы мы ни делали, будем держаться вместе, ты сама так сказала.

А в это время китайцы получали работу, о которой раньше не могли и мечтать. Даже женщины, ни слова не знавшие по-английски, могли уйти из мастерских, где работали в нечеловеческих условиях за гроши, и идти подметать полы на судовые верфи. Сестры Мейбл работали чертежницами и фланжировщицами не за двадцать пять центов в час, а в пять раз больше.

— Девица из моего дома работает регистратором на Вспомогательной авиационной базе ВМС в Окленде, — сказала я. — Я бы не отказалась от такой работы.

Но когда я упомянула об этом при Чарли, он поднял меня на смех:

— Моя Восточная Танцовщица будет проводить время, корпя над бумажками? Да ты делаешь для подъема боевого духа наших защитников больше, чем все эти женщины!

Может, Чарли и был прав.

Ирен стала сестрой милосердия. Раз в неделю она нанимала няньку для своих детей, надевала серое платье с белым воротничком и белыми нарукавниками, белую шапочку с красным крестом и шла в военный госпиталь Оук-Нолл. Она водила раненых солдат на рентген; на ближайшем поле для гольфа помогала тем, кому пришлось ампутировать ногу, вновь ощутить равновесие; тем, кто был тяжело ранен, помогала писать письма любимым девушкам. Бедные парни разрывали отношения с подругами, чтобы не становиться «обузой». Вскоре к ней присоединилась и Элен. Вот тебе и «всегда держаться вместе». Я не обижалась на нее, а радовалась, что она нашла себе занятие.

В конце апреля я получила от Джо письмо. Его приписали к аэропорту Хендерсон-Филд на острове Гуадалканал, и он только что вернулся из первого боевого вылета.

«Мне дали Р-38 „Молния“ — как раз то, что я хотел. Немцы называют его „дьяволом с раздвоенным хвостом“, а японцы говорят „два самолета и один пилот“. Он великолепен для бомбардировок в пикировании на бреющем полете и для простых наземных атак. Я выжгу этих негодяев японцев из неба.

Мой первый вылет закончился, я дал врагу прикурить, нанеся самолету повреждения, но все-таки сбить его не смог. Ну да ничего. Этот самолет разрушил больше вражеской авиации, чем какой-либо другой. Мы вычищаем Тихий океан остров за островом, и при следующей встрече у меня все получится.

Грейс, крошка, я вернусь к тебе настоящим асом, даю тебе слово».

В конце он добавил, что любит меня, и написал пару строк, которые я запомню на всю жизнь.

В мае мистер Биггерстаф и Чарли стали готовить новую программу. Ида работала в клубе со дня его открытия, и я убедила ее создать собственный номер. Мы репетировали у нас дома, и я помогла ей придумать костюм: узенькие облегающие шорты из красноватого атласа, куртка того же цвета, открытые кремовые туфли, цилиндр и трость.

Вечером, накануне первого показа ее номера, в город приехал Рэй. Она виделась с ним в перерывах между выступлениями, но Рэй не единственный удостаивался ее внимания: она болтала с молодыми солдатами, сидела у них на коленях, как обычно, и подписывала салфетки, которые они брали с собой на фронт.

В этот раз Рэй казался особенно разозленным, но это лишь подстегивало Иду, и она вела себя все более рискованно. После выступления Рэй и Ида ушли, а мы все двинулись в клуб «Вэрайети».

Я вернулась домой около пяти утра. Мне следовало бы заподозрить неладное, когда я увидела, что дверь в квартиру была открыта нараспашку, но сначала я решила, что Рэй и Ида недавно вернулись или что он только что уехал в свою Висейлию. С улицы донеслись полицейские сирены. Неужели полицейские не понимают, что ночью все спят?

Я закрыла за собой дверь и включила свет. Стены и жалюзи на окнах были покрыты чем-то красным. В нос ударил ужасный солоноватый запах, и у меня перехватило горло. К спальне Иды тянулся кровавый след. Внезапно передо мной появился Рэй, сжимавший в руках покрытый свежей кровью нож. Я была так напугана, что не могла ни двинуться с места, ни закричать.

— Может, я и проиграл, — сказал он странно спокойным голосом, — но хотя бы не дам другим парням победить.

Он шагнул ко мне, я зажмурилась.

Вдруг кто-то ударом вышиб дверь.

— Полиция! — раздался голос. — Бросай оружие!

Офицеры повалили Рэя на пол, а я бросилась в спальню Иды. Она лежала на полу, откинув голову назад, с перерезанным горлом. Руки и ноги были раскинуты под неестественными углами, немигающие блестящие глаза смотрели в потолок.

Весь пол был в крови. Я поскользнулась и упала. Ползком добралась до Иды и тронула ее руку. Она все еще была теплой.

— Ида!

Бесполезно. Она мертва. Джек Мак и один из акробатов, живших этажом ниже, протиснулись сквозь толпу полицейских в спальню.

— Мы услышали звуки борьбы…

— Я вызвал полицейских…

— И я…

— Ида, — сказала я.

И они замолчали. Акробата, казалось, вот-вот стошнит.

Полицейские пристегнули Рэя наручниками к стулу. Я заставила себя остаться с Идой. Джек вскоре вернулся в спальню и не отходил от меня.

Ида была такая веселая, заставляла меня смеяться. А теперь ее не стало, и квартира без нее казалась пустой и безжизненной.

— Посмотрите ящики ее комода, — без конца повторял Рэй. — И вы поймете, что я сделал нашей стране одолжение.

Детективы, оба плотные и крепкие, вошли и быстро осмотрели место убийства. Жестом подозвали стоявших неподалеку полицейских. Они тихо переговаривались, делая пометки в своих блокнотах и время от времени посматривая на меня, Иду и Джека, потом на Рэя и сидящего на диване акробата.

Наконец четверо мужчин в форме согласно кивнули и разошлись.

— Обыщите комнату жертвы! — распорядился детектив и позвал меня.

Джек пошел со мной в гостиную. Детектив бросил на него недобрый взгляд и жестом велел ему уйти.

— Я детектив Коллинз, — сказал тот, что покрупнее. — А это мой напарник, детектив Флинн. Расскажите нам, что случилось.

Мой рассказ был коротким. Я пришла домой, увидела Рэя с ножом, решила, что настал мой смертный час.

Когда я закончила, детектив Коллинз спросил:

— Как хорошо вы знали мисс Вонг?

— Мы жили в одной квартире. Познакомились шесть лет назад, — ответила я. — Мы — танцовщицы из «Запретного