Опасные объятия - Эшли Сноу

Питере засмущался:

– Ну, ну, хватит уж. Давайте начнем работать. Я хочу, чтобы вы мне все рассказали о Детке, что нам может пригодиться.

Рождество не принесло Аманде никакой радости. Ей хотелось, чтобы суд быстрее состоялся, еще до празднеств, от которых она ничего не ждала в этом году. Она едва помнила, что и предыдущий год был трудным для нее, ведь умер отец. Но этот год оказался намного тяжелее. Предчувствия одолевали ее каждый раз, когда она вспоминала о Коуле. Во всем была неопределенность и безысходность, оставалось только, сжав зубы, ждать и утешать себя тем, что она может его навещать.

Либби пригласила ее на Рождество. Но Аманде вовсе не хотелось быть в семейном кругу и вообще на людях. Внезапно сообщили, что к ней кто-то пришел. Она никого не ждала, сидела в своей комнате и пыталась читать, но когда Марта Пул, заглянув к ней, сообщила об этом, Аманда была рада отвлечься и торопливо спустилась вниз. Она ожидала увидеть Либби, но навстречу ей с небольшого диванчика поднялась молодая женщина, в которой Аманда с трудом узнала Сэлли. Она была в нарядном желтом платье и соломенной шляпке с искусственными ромашками, в светлых волосах – голубая лента.

– Сэлли! – воскликнула она и остановилась сраженная. – Сэлли Мэхоун. Я не знала, что ты в Тумстоуне.

Каждый приезд Сэлли доставлял ей радость и приносил облегчение, хотя Аманда сама толком не понимала почему. Возможно потому, что Сэлли была знакома с Коулом и хорошо его знала. Если кто и мог разделить тревоги и огорчения Аманды относительно Коула, так это – Сэлли, милая, светловолосая девушка, которая сейчас улыбалась ей.

– Я решила зайти, – сказала Сэлли, когда они вдвоем уселись на диванчик. – Я не могла усидеть на ранчо, не зная, что с кузеном. Отец отпустил меня недели на две. Я и решила приехать. – Она осмотрелась. – Как ты думаешь, у миссис Пул найдется комната для меня?

– Думаю, да, – ответила Аманда, с неохотой выпуская руки Сэлли. – Если нет, поживешь у меня. О, Сэлли, как я рада тебя видеть! – Она окинула взглядом комнату и решила отвести Сэлли к окну, чтобы им никто не мешал поговорить. – Я так беспокоюсь, – тихо сказала Аманда. – У Коула серьезные неприятности.

– Я знаю, поэтому и приехала. Коул и я не только родственники, мы всегда дружили. Хотя он порой невыносим, я его люблю. Как он?

Аманда пожала плечами:

– Ты знаешь Коула – делает вид, что ему все нипочем, но это не так. Он не надеется, что все закончится хорошо.

– Может быть, он прав. Но у меня здесь есть влиятельные знакомые. Я сегодня же собираюсь навестить их.

Аманде даже стало легче дышать.

– Чудесно! Пошли найдем Марту Пул и поговорим с ней о комнате.

Для Аманды многое значило, что Сэлли будет жить рядом. Ей было необходимо делиться своими мыслями, рассказать о переживаниях, страхах, любви, а Сэлли во многом разделяла ее чувства. Она тоже злилась на беспутную жизнь Коула и могла часами рассказывать, каким он был и каким стал. Для Аманды такие разговоры были как бальзам на душу. Вскоре она нашла возможным заниматься своими прежними делами, в частности, аптекой. Она уже забыла, с какой неохотой принимала предложение Либби о рождественском обеде, поэтому, когда та ей напомнила и пригласила Сэлли, Аманда согласилась.

В день праздника девушки надели свои лучшие платья, навестили Коула и отправились к Уолтонам, захватив коробку мятных конфет и банку апельсинового желе, которое прислала Аманде ее старая подруга – миссис Эбернези – из Сент-Луиса. Маленький домик был украшен искусственными гирляндами, привезенными с Востока. Вкусно пахло жареным мясом и хлебом домашней выпечки. Линдер и Либби тепло встретили их, а детишки с радостью набросились на конфеты.

Они прошли в гостиную, и Аманда с удивлением увидела поднимавшегося им навстречу Кэбота Стори. Худой священник был одет в черный фрак и галстук в полоску, который Аманда привыкла видеть на Коуле. У нее защемило сердце, но дружелюбная улыбка Кэбота и приветливая манера держаться несколько развеяли тоску. Она решила, что священник приглашен на обед своим младшим служителем. Кэбот пожал ей руку с обычным энтузиазмом, потом повернулся к Сэлли. Аманда заметила восхищение в его глазах и внимательно посмотрела на подругу. Она так привыкла видеть ее в рабочей одежде, что не замечала, какая Сэлли привлекательная, когда одета нарядно. Платье подчеркивало хорошую фигуру. Сэлли заколола волосы на затылке, оставив небольшие пряди по бокам, обрамлявшие ее нежное лицо. Маленькие перламутровые сережки придавали женственность и элегантность. От нее исходило здоровье, а ее открытая, бесхитростная улыбка еще больше подчеркивала привлекательность и напоминала Аманде Коула. Они ведь были одной крови, а по иронии жизнь у них складывалась так по-разному.

– Я слышал о ранчо «Бар М», – услышала Аманда голос Кэбота, – говорят, оно лучшее в округе.

Сэлли покраснела.

– Да, благодаря отцу. Вся его жизнь – в этом ранчо, к тому же, он никогда не впутывает себя в бесчестные дела.

Линдер подвел женщин к кушетке у стены:

– Это делает ему честь, чего нельзя сказать о многих других владельцах ранчо под Тумстоуном.

Кэбот сел напротив них, облокотился о колени и не спускал глаз с Сэлли.

– Что заставило приехать вас в город, мисс Мэхоун, в такое время года? Ваш отец приехал с вами?

Сэлли посмотрела на Аманду.

– Нет, он остался на ранчо. Я приехала, чтобы морально поддержать моего кузена Коула Картерета.

Все присутствующие застыли при упоминании имени Коула, но Сэлли не обратила на это внимания:

– Я знаю, что он преступник, но он мой родственник, я за него очень переживаю. Несмотря на то, что он сделал, я могу сказать, что у него доброе сердце. Я хорошо его знаю.

– Думаю, вы правы, – быстро сказал Кэбот. – От своего имени я очень благодарен ему за строительство церкви. Мне кажется, Бог специально послал его для этой цели. В его лагере и среди апачей со мной хорошо обращались, только благодаря ему.

– Вы незлопамятный, преподобный Стори, – сказала Сэлли и посмотрела на него широко открытыми от удивления глазами.

– Мы все должны уметь прощать.

– Ну-у, – сказал протяжно Линдер. – Я не прощу ему шутку, которую он сыграл с нами. Если говорить об остальном, то он сделал много хорошего, пока был здесь. И как говорит пастор, Бог учит нас прощению и милосердию.

Вскоре Либби позвала их обедать, и имя Коула больше не упоминалось во время праздника.

Они сидели за столом часа два, наслаждаясь закусками, и вели разговоры о церкви, об аптеке, о пожаре; о том, что приход растет, о последних событиях – обо всем, кроме Коула. Хотя Аманда чувствовала, что они не забывают о нем. Преподобный Стори, в конце концов, упомянул его имя.