Отряд - Алексей Евтушенко

— Готов, — прокомментировал Майер. — Жаль. И нас жаль, и его жаль. Нас жаль, потому что мы все-таки в России, а его жаль просто по-человечески.

— Он храбро дрался, — тихо сказал Карл Хейниц.

Обнажив головы, отряд с полминуты смотрел на мертвого юношу, пока Велга, тяжело вздохнув, не сказал:

— И все равно ни хрена не понятно. Если мы в России, то о каком герцоге он говорил? Сроду у нас не было никаких герцогов. Даже при царе.

— Может, кликуха? — предположил Валерка Стихарь. — У нас в Ростове на Багатяновке в тридцать девятом жил один барыга по кличке Князь. Так вот он…

— Погоди ты со своим барыгой, — поморщился Велга. — Тут, чую, дело серьезное. Хотя в твоем предположении насчет клички что-то есть.

— Информации мало, — резюмировал Дитц. — Предлагаю похоронить убитых по-солдатски и как следует покопаться в этом железе, — он повел подбородком, как бы обозначая место поиска. — Все необычные факты запишем по мере поступления, а потом вместе подумаем. Как, подходит предложение?

— Что это ты вдруг стал предлагать, а не приказывать, а, господин обер-лейтенант? — прищурился на него Велга.

— Так ведь обстоятельства меняются, — лучезарно улыбнулся в ответ Дитц. — Надо будет — прикажу, не сомневайся.

Глава 4

Через два часа между железнодорожной насыпью и лесополосой вырос приметный холмик свежевскопанной земли. В него воткнули крест, наскоро связанный из очищенного от веток и разрубленного пополам ствола молодого тополя; на крест водрузили белый летный шлем и дали в голубое безоблачное небо скупой залп.

Работка оказалась довольно-таки потной и грязной, и хорошо, что Стихарь обнаружил неподалеку то ли маленькую речушку, то ли большой ручей, где они смогли помыться и отдохнуть на пологом травянистом бережку.

Время было самое обеденное, но есть после такой работы никому не хотелось, и Хельмут Дитц, достав из нагрудного кармана небольшой блокнот и огрызок карандаша, сказал:

— Ну что, приступим? По-моему, кое-какие факты у нас уже имеются.

— Фактов на самом деле до хрена и больше, — сказал Велга, задумчиво жуя травинку. — Вот с объяснениями похуже. Летательный аппарат неизвестной конструкции — раз. Непонятная форма одежды — два. Стрелковое оружие, с которым лично я не встречался, — три. Эмблема с Георгием Победоносцем… Нет, ничего не приходит в голову.

— А что, — спросил Карсс, — разве у вас нет… ах, да, я и забыл. Действительно, нет. У нас когда-то были такие машины, и назывались они «крутилетами». От слов «крутить» и «летать». Крутящийся винт создает подъемную силу и…

— Да это все понятно! — досадливо махнул рукой Велга. — Пусть будет «крутилет», какая разница…

— Можно еще назвать «вертилет», — вставил Стихарь. — По-моему, так даже лучше звучит. Послушайте, а может, пока нас не было, на Земле что-нибудь серьезное произошло?

— К примеру, умер товарищ Сталин, коммунисты сожгли свои партбилеты, а к власти пришли герцоги и бароны! — весело предположил Майер.

— А мы выиграли войну! — хохотнул Шнайдер. — Иначе откуда бы взялись герцоги и бароны?

— Типун вам на язык! — рассердился Малышев. — А этот «крути-верти» откуда? И вообще, умереть, конечно, каждый может и даже, как это ни печально, товарищ Сталин. И с партией тоже всякое может случиться… Что это вы на меня так смотрите, товарищ лейтенант? Мо-жет. Но чтобы вы победили в этой войне!.. — Он аккуратно сложил из пальцев правой руки внушительных размеров кукиш и продемонстрировал его немцам. — Вот вам. Не дождетесь.

— Эй! — подскочил вдруг на месте молчаливый и не очень эмоциональный Карл Хейниц и с размаху хлопнул себя по лбу. — Я понял!

— Ну?! — повернулись к нему все.

— Это даже странно, — неуверенно рассмеялся он. — Я имею в виду, что это не пришло в голову вам, господин старший советник, и вам, Ваше Высочество. Вы ведь у нас опытные космические путешественники!

Карсс и Стана недоуменно переглянулись и озадаченно уставились на ефрейтора.

— Пространство-время! — торжественно провозгласил Хейниц. — Эффект, описываемый господином Альбертом Эйнштейном, немцем, между прочим…

— Евреем, — ласково поправил подчиненного Дитц. — Евреем, мой друг.

— Хорошо, пусть евреем. Но жил-то он в Германии, верно?

— Ладно, не важно. Продолжай.

— Так вот, кто из вас читал о его теории относительности, которая повсеместно принята ведущими учеными мира?

Присутствующие, кроме Велги и сварогов, отрицательно покачали головами.

— Не тяни душу, Карлуша, — попросил Валерка. — Выкладывай.

— Альберт Эйнштейн доказал, — радостно, как будто сам додумался до этого великого открытия, изрек Хейниц, и веснушки ярче проступили на сто побледневшем от волнения лице, — что на космическом корабле, движущемся со скоростью, близкой к скорости света, время относительно Земли замедляется, и очень сильно. То есть если на корабле пройдет, допустим, год, то на Земле может пройти и сто лет.

— И… что? — с обалделым видом осведомился Веш-няк.

— А то, что мы двигались со скоростью гораздо большей, чем скорость света, и теперь находимся в бу-дущем.

— Ни х… себе, — пробормотал Стихарь.

— Это как? — снова не понял Вешняк.

— Он хочет сказать, — спокойно пояснил Велга, — что сейчас не тысяча девятьсот сорок третий год, а, мо-жет быть, две тысячи сорок третий. Да, Карл?

— Именно.

— Ну ты, земеля, и заливаешь! — восхитился Стихарь.

— Тем не менее он прав, — сказал Карсс. — Такой закон действительно существует, но к нашему случаю он, к сожалению, не имеет ни малейшего отношения.

— Это еще почему? — обиделся Хейниц.

— Потому что мы путешествовали в гиперпространстве, а там совершенно иные законы. И на время они не влияют, можешь мне поверить. Вернее, влияют, но совершенно не так… м-м… трудно объяснить, но поверь, что теория вашего… как его?

— Эйнштейна, — подсказал Дитц.

— Да, Эйнштейна. Она верна лишь для обычного пространства. Мы же, повторяю, шли через гиперпространство.

— Тогда как вы все это объясните? — не сдавался ефрейтор.

— Это ваша планета, — пожал плечами Карсс, — вам лучше знать. Лично я согласен с тем, что информации по-прежнему не хватает.

— А как же этот… «вертилет»? И ракетная атака на орбите? — не сдавался Хейниц. — Подобные вещи вполне могли появиться в будущем.

— Особенно паровоз, — с серьезным видом заметил Стихарь. — Без паровоза в будущем уж никак обойтись не смогли.

— При чем тут паровоз?!