Любовь на крови - Дмитрий Семенчук

- Приличный срок, - подвёл я черту.

Инферно согласно кивнул.

- Почему ты не освободишь её? – прозвучал мой новый вопрос.

- Она ещё не отбила своё наказание, - ответил Инферно, и поинтересовался, - Джули, рассказала же тебе свою историю?

Я кивнул в знак согласия.

- Поверь, этот “приличный срок”, как ты выразился, всего лишь маленькое искупление по сравнению с тем, сколько ей предстоит пробыть такой, - проговорил Инферно.

- Она была такой ужасной? – спросил я немного удивленно.

Инферно кивнул, соглашаясь с моими словами, и добавил:

- Ты даже не представляешь на сколько… Правда, Джули?

Девушка подняла глаза на Инферно, а затем, посмотрела на меня.

- Да, - спокойно сказала она, - из-за меня пролилось немало крови и слез.

Да… Воистину, чтобы повлечь наказание ангелов Предначертания человеку нужно было сделать такое… Даже трудно представить! Такое было лишь однажды за все существование этого мира. И срок того человека был в двадцать лет, что мне тогда казался поистине огромной датой в качестве наказания. Но сто десять, как маленькая толика наказания!..

“Что же ты все-таки делала, Джули?! И как?! Сколько?!” – вспыхнули внутри меня вопросы, а глаза ими зажглись, выражая огромное удивление.

- Вижу, ты заинтригован, - сказал Инферно, заулыбавшись.

- Так и есть, - согласился я с братом.

Инферно снова не громко засмеялся.

- То, что она обычно рассказывает не вся история. Кое-что, поверь, даже тебе не захочется знать, - проговорил он, а затем, сделав короткую паузу, проговорил, - нам пора. До встречи…

Развернувшись, Инферно пошёл вдоль коридора, обнимая одной рукой Джули за плечи. А та, опустив голову ему на плечо, шла рядом с ним. Но умиротворенность была обманчива. Я чувствовал, как внутри делал свою работу червь. Мои ощущения отозвались взрывом боли, резко одёрнувшись от его источника – Джули.

“Мать всего сущего!” – подумал я, заменив этим словосочетание “Боже мой!”.

- Максим… - проговорил внезапно женский голос, оборачивая моё внимание на его обладательницу.

Это была Вероника, “мисс университет” или как её ещё называли парни “милая очаровашка”. Впрочем, я с подобным утверждением никогда не соглашался, но предпочитал молчать. Так разумнее было.

- Мы устраиваем сегодня вечеринку… - проговорила она, - хочешь, приходи. Я тебя приглашаю…

Вероника засияла улыбкой.

- Нет, спасибо, - коротко проговорил я, улыбнувшись, а глаза мои увидели шагающую Таню.

“Чем она тебя зацепила?” – спросил я сам себя удивленно, в то время как уже зашагал Тане навстречу, вихрем оставляя удивленную таким поведением Веронику.

“Зацепила…” – повторило у меня внутри.

Спроси меня ещё днём раньше: “Кто тебе нравится?” и ответом было бы короткое и равнодушное: “Никто”. Теперь я понимаю суть своей холодности и по большому счёту безразличности. Все дело было в жившей во мне сущности Авалона, которая была во мне все это время. Истинный ребёнок Матери Тьмы, конечно же, влиял на меня, Максима, передавая свою суть и характер.

- Привет! – радостно запел мой голос, обращаясь к ней.

- Привет, - ответила она, и укоризненно заметила, - ты сегодня опоздал.

Я кивнул в знак согласия, усилием сдержав улыбку, что готова была сорваться с моих губ.

- Виноват, - коротко прозвучал мой ответ.

Она улыбнулась.

- Так что здесь произошло? – спросила Таня, кивнув на вмятины в стенах, что были позади меня.

Я пожал плечами, изобразив искреннее удивление, а затем, проговорил:

- Не знаю. Говорят, вандализм. Ищут свидетелей и виноватых.

На это Таня кивнула и добавила:

- Понятно.

Повисла короткая пауза.

- Я ходила смотреть расписание, - заговорила она, - мы сейчас в соседней аудитории оказывается. Зря ходила…

С последними словами, Таня улыбнулась. Я ответил ей тем же. Вздохнув, она направилась к окну, по привычке, положив свою небольшую сумку на широкий подоконник. Конечно, я последовал за ней.

Взгляну в окно, Таня проговорила:

- С утра так мело…

“Мело…” – повторило в моей голове иронично.

Взглянув в окно, я увидел, что все вокруг запорошено снегом.

Посмотрев на меня, Таня, почему-то улыбнулась, покачав головой из стороны в сторону. А на её щеках стал проявляться лёгкий румянец.

“Удивительно… красиво” – пронеслось очарованно у меня в голове.

- Это достойно запечатления! – внезапно проговорил я уверенным голосом, и сразу же открыл свою сумку, став доставать оттуда бумагу и карандаш, что всегда носил с собой.

- Что ты имеешь в виду? – спросила удивленно Таня, немного подняв вверх брови.

Я улыбнулся.

- Я нарисую тебя, - прозвучал восторженно мой ответ.

Брови Тани поползли ещё шире от удивления, но мой карандаш уже чертил её линии на бумаге с ошеломляющей скоростью.

- Ничего не говори! – пресёк малейшие её желания оспаривать то, что я сейчас делаю.

Таня застыла, сразу же скрестив руки на груди, заняв оборонительную позу, но не возражала.

Линии и изгибы под карандашом сливались в одно прекрасное совершенство. Её лицо было удивительным и волнующим, мягким и притягательным, нежным и бархатным. Все это отображалось на бумаге. Мои новые способности дали ошеломительный толчок заложенным внутри меня талантам. Быстро создаваемый портрет был удивительный и притягивающий, словно живой. Казалось, он сейчас заговорит… Через несколько минут, я закончил свою работу и протянул её Тане на суд.

- Красиво… - поражённо протянула она, - я не знала, что ты умеешь так рисовать.

Все же приятно было это слышать! Признаюсь.

“Да я и сам не знал, что так умею до сегодняшнего дня…” – подумал я.

На её слова мне оставалось только лишь пожать плечами.

- Можешь оставить себе, - проговорил я, улыбнувшись.

- Нет, спасибо. Это твой труд, - произнесла Таня, возвращая мне свой портрет.

- Хорошо, - согласился я с её решением, - будет о тебе напоминание.

Таня улыбнулась. В этот момент зазвенел звонок на пару. Мы зашагали к двери аудитории. Я пропустил Таню вперёд, а сам очаровано посмотрел на её фигуру, на миг залюбовавшись… Если в мире существуют слова, которыми можно описать эту девушку, то они явно не в русском языке…

Неожиданно, что-то больно кольнуло мне спину. Резко развернувшись, мой взгляд схлестнулся, озарившись чернотой, с глазами Апокалипсиса. Он довольно улыбался, стоя недалеко от меня. Его лицо словно было освещено, какой то догадкой и своей тайной мыслю.

“Совсем не хорошей мыслью…” – проговорило у меня внутри.

Я знал это, ведь знал его уже столько тысячелетий, что и не сосчитать.

- Хороша, - проговорил Апокалипсис, когда я стал заходить в аудиторию, а он сразу же последовал за мной.

Развернувшись, мой взгляд выразил полное равнодушие к его словам, демонстрируя, что, мол, все это лишь его домыслы. А внутри тревожно стало. Я знал Апокалипсиса. И очень хорошо. От него можно было ожидать всего, что угодно.