Баллада о Лорелее (СИ) - Морозевич Юрий В.

— Н-да… здесь мы вступаем исключительно в область предположений. А вообще-то, похоже, ты сам ответил на свой вопрос. Как раз на самый крайний случай, вроде нашего. Когда необходимость заставляет обозначить путь к лаборатории для тех, кто не должен знать ничего лишнего, а следовательно, и разболтать никому ничего не может.

— Хм… ладно, показывайте дорогу.

— Хорошо. Тогда постарайся не отставать. И будь осторожен, здесь довольно-таки скользко. Поскольку о лифтах для нас почему-то никто не подумал, придется воспользоваться обычными лестницами. Надеюсь, они еще уцелели.

Капитан Каттнер и Гюнтер, преследующий его буквально по пятам, пересекли оказавшееся весьма обширным помещение и через чудом сохранившуюся стеклянную дверь неожиданно попали на широкий внутренний балкон с частично обвалившимися перилами. Балкон простирался далеко в обе стороны, края его терялись во мраке, который не в силах оказался рассеять слабый свет нашлемных фонарей. Впереди угадывалась глубокая темная пропасть без дна. Во всяком случае обнаружить его не смогли ни Гюнтер, ни Каттнер, не рискнувшие, впрочем, подойти к самому краю словно бы изъеденного коррозией балкона. Зато справа вдруг обнаружился ведущий прямо в мрачные глубины совершенно мертвый эскалатор, слегка припорошенный ослепительно сверкавшей снежной крошкой, а рядом — широкая каменная лестница, заваленная множеством обломков, к счастью, абсолютно целая.

— То, что нужно, — удовлетворенно сказал Каттнер. — Нам туда.

— Интересно, что это за здание? — задумчиво спросил Гюнтер, вращая головой в попытке рассмотреть еще что-нибудь интересное.

— Затрудняюсь сказать. Наверху может быть все, что угодно, а здесь, скорее всего, бывший торговый центр, — ответил Каттнер, направляясь прямиком к лестнице.

— Да, действительно, похоже… Однако, секретная лаборатория в торговом центре? — Гюнтер не скрывал своего сомнения. — Вы точно уверены, что это здесь?

— А почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответил Каттнер. — Огромное количество людей, среди которых очень просто затеряться прибывающему на работу персоналу… складские помещения, транспорт. Все настолько обыденно, что наверняка не вызовет каких-либо подозрений. Наши с тобой наниматели явно знали, что делают.

Он еще раз сверился со своим пеленгатором и уверенно начал спуск. Гюнтер не отставал.

Довольно быстро выяснилось, что пропасть, казавшаяся с балкона попросту бездонной, на самом деле не так уж и глубока, и свет нашлемных фонарей без труда достигает основания каменной лестницы. По скользким, заваленным многочисленными обломками ступеням они без лишней спешки благополучно спустились на нижний этаж, а затем по точно такой же лестнице еще на один.

Гюнтер тяжело сопел в микрофон, однако помалкивал и лишь судорожно хватался руками за перила, очевидным образом опасаясь очередного падения. Спуск куда-то в беспросветную мглу представлялся ему дорогой в саму преисподнюю, однако, он, стиснув зубы, упорно продвигался вперед, изо всех сил стараясь не отставать от безмятежно вышагивающего впереди капитана. Обломков на ступенях уткнувшийся в пеленгатор Каттнер, судя по всему, просто не замечал, он обходил их совершенно машинально, руководствуясь, по-видимому, каким-то десятым чувством. По крайней мере, именно так представлялось происходящее Гюнтеру.

И, наконец, настал воистину счастливый момент, когда Каттнер остановился, повел головой вправо-влево и уверенно произнес:

— Вход в лабораторию где-то здесь.

Гюнтер обратил внимание, что точка на пеленгаторе налилась ярким красным светом да и мигала теперь гораздо чаще, чем это было в начале пути. Надо полагать, они действительно пришли.

Он осмотрелся по сторонам в попытке разобраться, что же представляет собой то помещение, в котором они оказались.

Судя по всему, подземная парковка. Если, конечно, верно предположение Каттнера насчет торгового центра.

Световое пятно выхватило из темноты целый ряд застывших навечно летательных машин, среди которых яркой окраской выделялись многочисленные такси, пробежало до дальней стены с широким проемом, полностью забитым льдом и снегом с торчащими во все стороны бетонными блоками и кусками арматуры, полностью перегородившими предполагаемый выход, а затем неторопливо проследовало по ближней стене, мельком зацепив невзрачную металлическую дверь с надписью «Для персонала».

— Стоп! — внезапно сказал Каттнер, уставившись на обозначенный казенной табличкой ярко освещенный вход в служебное помещение. — Что-то мне подсказывает, что нам именно туда.

Они подошли ближе и только тут неожиданно обнаружили, что нижняя часть двери завалена огромными бетонными балками, так что открыть ее не представлялось никакой возможности. В потолке над дверью зияла огромная рваная дыра с торчащими во все стороны металлическими прутьями, и выглядело все это просто до невозможности опасным.

— Ну, и что теперь? — спросил Гюнтер, окидывая взглядом нежданную преграду. — Может, поищем что-нибудь попроще? А вдруг там и не вход вовсе?..

— Вход, вход… — ответил Каттнер, убирая в карман пеленгатор. — Ну что, взяли?

С этими словами он ухватился за конец верхней балки, производившей впечатление абсолютно неподъемной.

— Вы шутите, капитан… Я пока еще не Супермен. И вам не советую. Надорветесь.

— Задействуй экзоскелет, Супермен, — Каттнер оторвал балку от пола. — Ну же! Долго тебя ждать? И смотри мне, держи крепче, не урони. А то имеем все шансы остаться без ног.

Гюнтер, наконец, разобрался со своим скафандром и торопливо ухватил балку с другого конца, все еще не веря в то, что из этого мероприятия хоть что-нибудь выйдет. К его крайнему удивлению, балка пошла на редкость легко, словно и не весила как целый антиграв. Они с Каттнером без особых усилий оттащили ее в сторону и аккуратно положили у стены, чтобы не дай бог не потревожить застывшие в неустойчивом равновесии руины, а затем вернулись за следующей.

Когда пространство перед дверью полностью очистилось, Гюнтер с молчаливого согласия капитана взялся за ручку и потянул на себя. Дверь даже не дрогнула.

— Ах, вот, значит, как, — сказал Гюнтер, со злостью взирая на оставшуюся в кулаке вырванную с корнем ручку, и потянул из кобуры лазерный пистолет. — Сейчас я тебя…

— Подожди, не суетись, — остановил его капитан, снова вытаскивая заветную черную пластину. — Здесь нужно не силой, а лаской…

— Какой еще лаской, — огрызнулся Гюнтер, отшвырнув бесполезную ручку куда-то в темноту, однако пистолет все-таки спрятал. — Разнести ее к такой-то матери… и вся ласка.

— Еще успеешь, если у меня ничего не выйдет.

Каттнер некоторое время колдовал над своим прибором, набирая что-то на виртуальной голографической клавиатуре, а потом вдруг сказал:

— Попробуй теперь.

Гюнтер громко хмыкнул, вовсю демонстрируя капитану свои сомнения, но тем не менее зацепил металлический край руками и потянул на себя. Тяжело, с явной неохотой, дверь все-таки открылась.

— Вот видишь, — произнес Каттнер, — что значит доброе слово.

— Ну да. И все же, не зря какой-то древний мудрец сказал, что добрым словом и пистолетом можно добиться куда большего.

Помещение за дверью оказалось очень небольшим по размеру, не больше кабины грузового лифта, и абсолютно пустым. Каттнера это обстоятельство, похоже, совсем не смутило. По всей видимости, он ожидал чего-то в этом роде. Он цепким взглядом окинул гладкие стены, а затем снова принялся что-то набирать на виртуальной клавиатуре.

Гюнтер терпеливо ждал результата. И, в общем-то, даже не слишком удивился, когда противоположная от входа стена вдруг стронулась с места и плавно поехала в сторону, открывая проход в наполненное мраком и тьмой пространство. В свете нашлемных фонарей блеснуло стекло.

— Лаборатория! — выдохнул Гюнтер.

— Лаборатория, — подтвердил капитан.

Стена неожиданно затормозила, дернулась раз-другой и остановилась на полпути.

— Все, — сказал Каттнер. — Сдохла. Похоже, мы пришли сюда на редкость вовремя.