Падение Порт-Артура - Александр Широкорад

В итоге «Богатырь» налетел на скальную мель у мыса Брюса. Иессен распорядился по возможности изолировать затопленные отсеки и перегрузить уголь из носовых бункеров в кормовые. После этого во Владивосток за помощью послали катер. Ночью пришел ледокол «Надежный», который использовался вместо буксира, а к утру для охраны района аварии подошли крейсер «Россия» и несколько миноносцев. Но все попытки снять «Богатырь» с мели были безрезультатны. Сделать это удалось только в конце мая 1904 г., после чего крейсер стал на ремонт и вошел в строй лишь к 1 июля 1905 г.

В мае 1904 г. во Владивосток прибыл новый командующий морскими силами Тихого океана вице-адмирал Н.И. Скрыдлов, назначенный взамен С.О. Макарова. Пока он собирался и ехал, сообщение с Порт-Артуром было прервано, и он отправился во Владивосток, чтобы оттуда руководить действиями Порт-Артурской эскадры. Замечу, что связь Порт-Артура с Петербургом была куда лучше, и сидел бы господин Скрыдлов в Петербурге, уж коли была охота командовать.

С собой Скрыдлов привез новоиспеченного вице-адмирала Петра Алексеевича Безобразова[50], который ехал в Артур командовать броненосцами, а в мае вступил в командование Владивостокским отрядом крейсеров.

«В наказание» за аварию флаг Иессена был перенесен с «России» на поврежденный «Богатырь», и адмирала заставили заниматься исключительно ремонтными работами. Поэтому в новый рейд, начавшийся 31 мая, крейсера повел адмирал Безобразов.

1 июня в 0 ч «Россия», «Рюрик» и «Громобой» вышли на параллель Фузана и проложили свой курс к восточным берегам островов Цусима. К 8 ч утра отряд разделился: «Россия» и «Рюрик» погнались за японским пароходом, уходившим на юг, в сторону острова Ики, а «Громобой» преследовал другой японский корабль, пытавшийся уйти в Симоносекский пролив. В монографии В.Е. Егорьева «Операции Владивостокских крейсеров в русско-японскую войну» эта погоня охарактеризована как весьма непоследовательная и нерешительная. «Россия», имея под парами все котлы, тем не менее не давала более 17 узлов. После открытия огня на каждый выстрел запрашивалось особое разрешение адмирала. В результате японский пароход скрылся в заливах у острова Икисима. «Рюрик» вообще огня не открывал, так как ему мешала «Россия».

В 8 ч утра сквозь мглу и дождь на горизонте был обнаружен дозорный японский крейсер «Цусима». Русские радисты поставили помехи радиопереговорам японцев, и передачу донесения адмиралу Камимуре удалось задержать.

«Громобой» выстрелами остановил уходивший пароход «Идзудо-Мару». После того как экипаж высадился в шлюпки, артиллерия русского крейсера расстреляла пароход, не жалея снарядов. К моменту воссоединения русского отряда только плавающие обломки и несколько пустых шлюпок указывали место гибели японского парохода.

Вскоре в Симоносекском заливе крейсера «Россия» и «Рюрик» обнаружили два парохода. Ими оказались два японских военных транспорта «Хитаци-Мару» и «Садо-Мару». Крейсера стали преследовать их. Капитан «Хитаци-Мару» англичанин Джон Кэмпбелл попытался таранить «Громобой». Крейсер уклонился и открыл огонь по «Хитаци-Мару». Затем «Громобой» выпустил торпеду, после чего «Хитаци-Мару» затонул. На борту этого транспорта находились свыше тысячи солдат японской армии и 320 строевых лошадей. Но наиболее ценным грузом оказались восемнадцать 280-мм (11-дюймовых) осадных гаубиц, предназначавшихся для Порт-Артура.

Второй транспорт, «Садо-Мару», был потоплен двумя торпедами с «Рюрика». Замечу, что ряд авторов приписывают потопление «Садо-Мару» «России». На затопленном «Садо-Мару» находились японский железнодорожный батальон, понтоны и части узкоколейной железной дороги.

Утром 3 июня у островов Оки русские крейсера задержали английский пароход «Аллатон» с грузом угля. Груз был объявлен военной контрабандой. С призовой командой «Аллатон» кратчайшей дорогой был отправлен во Владивосток. А Безобразов отменил запланированный поход на Майдзуру в связи с тем, что «об операциях отряда уже знали во всех японских портах, и, конечно, не выпускали транспортов в море…»

7 июня 1904 г. все три русских крейсера вошли в Золотой Рог, где уже стоял пароход «Аллатон». На следующий день пришли в базу и миноносцы № 203, 205 и 206, крейсировавшие у Хоккайдо. Они привели на буксире японскую парусную шхуну. Командир отряда миноносцев капитан 2 ранга Виноградский рапортовал о потоплении еще двух каботажных парусников.

В новый поход «Россия», «Громобой» и «Рюрик» вышли 15 июня. На этот раз с ними вышел крейсер «Лена» с восемью номерными миноносцами. Крейсера заняли позиции в нескольких десятках километров от берегов Кореи, а миноносцы тем временем разорили порт в Гензане. Они ворвались в бухту, прошли между островами на рейд, подожгли японские склады и мастерские, расположенные на берегу, прогнали в горы отряд солдат береговой охраны, уничтожили парусную шхуну «Сейхо-Мару» и маленький каботажный пароход «Коун-Мару». При отходе миноносец № 204 зацепился у мыса Дефосс за подводную скалу и потерял управление. «Лена» пыталась его буксировать, но у миноносца оказался вывернутым руль, и буксировка не удалась. Тогда миноносец, не имевший никаких других повреждений, по приказу начальника отряда капитана 2 ранга барона Ф.В. Радена взорвали с помощью подрывных патронов. Позднее в заключении начальника военно-морского отдела штаба командующего флотом капитана 2 ранга Н.Л. Кладо справедливо отмечалось, что раньше, чем уничтожить корабль, следовало попытаться ввести его в строй, освободившись от руля, мешавшего движению, с помощью тех же подрывных патронов.

После налета на Гензан Безобразов отпустил миноносцы и «Лену» во Владивосток.

Тут возникает вопрос: а почему «Лену» не выпускали в море с началом войны? Она могла бы эффективно действовать на коммуникациях у южных берегов Японии. И зачем надо было таскать ее вместе с броненосными крейсерами? Для поддержки морального духа господ офицеров? Мол, как нас много!

Броненосные крейсера двинулись дальше к Корейскому проливу. На подступах к острову Дажелет крейсера в течение 2 ч искрой перебивали японские радиопереговоры и этим, по-видимому, обнаружили себя. К вечеру 18 июня крейсера 15-узло-вым ходом подошли к острову Иаисима (Ики) и увидели дымы японской эскадры, показавшейся из-за южной оконечности острова Симодзима Цусимского архипелага. В составе эскадры были броненосные крейсера «Идзумо», «Асама» (или «Токи-ва), «Ивате» и «Адзума».

Увидев японцев, адмирал Безобразов приказал повернуть на обратный курс и дать полный ход (около 18 узлов). Японцы попытались догнать русские крейсера. Со 120 кабельтовых (около 22 км) адмирал Камимура приказал открыть огонь из 203-мм пушек. Первые два-три залпа легли недолетом в 25–30 кабельтовых (4,5–5,5 км) за кормой «Рюрика», шедшего концевым. Падения остальных снарядов с русских кораблей не видели. В 19 ч 20 мин японцы после активного обмена флажными сигналами прекратили стрельбу залпами и, продолжая погоню, только изредка, видимо, для проверки дистанции, делали один-два выстрела.

Внезапно наперерез русской эскадре вышли какие-то миноносцы. Русские корабли с дистанции до 20 кабельтовых (3660 м) открыли огонь из всех орудий. По докладу Безобразова по крайней мере один миноносец был потоплен. Надо ли говорить, что при такой дистанции и таком числе орудий на крейсерах все миноносцы должны были быть изрешечены за несколько минут. Но, увы, японцы не подтвердили не только факта потопления миноносца, но и самого их наличия. Поэтому можно предположить, что миноносцы оказались такого же типа, что и атаковавшие эскадру Рожественского в Северном море.

Ночью японская эскадра отстала. А утром наши крейсера, идя курсом к скале Лианкур, перехватили английский пароход «Чельтенхем», груженный лесом для японской железной дороги в Чемульпо и Фузане. С призовой командой «Громобоя» под командованием лейтенанта Б.Б. Жерве контрабандиста отправили во Владивосток. 20 июня наши крейсера благополучно вернулись во Владивосток, а 22-го туда же прибыл и «Чельтенхем». Позже этот пароход был зачислен в списки русского флота под названием «Тобол».

4 июля крейсера «Россия», «Громобой» и «Рюрик» вышли в поход под флагом Иессена. С рассветом, в 3 ч утра, 7 июля отряд вошел в узкий Сангарский пролив между японскими островами Хоккайдо и Хонсю. Японцы обнаружили русские корабли. По одним данным, их первыми заметили рыбаки, по другим — наблюдатели крепости Хакодате. Японское командование в Токио получило донесение об этом в то же утро в 4 ч 30 мин. Немедленно были предупреждены все корабли, находившиеся в восточных портах. Однако предупредить все торговые суда было физически невозможно.

Чтобы избежать обвинения в принижении роли столь расхваливаемого нашими историками рейда крейсеров, приведу высказывание P.M. Мельникова: «Используя первые часы замешательства и возможных запозданий в оповещении всех судов в гаванях и в море, можно было совершить стремительный бросок туда, где неприятель не мог ожидать скорого появления, — к входу в Токийский залив — узел пересечения всех путей торговых судов. Наверное, это принесло бы больше результатов, чем избранное неторопливое «прочесывание» прибрежья с севера на юг, в котором выполнявшаяся каким-либо одним из крейсеров процедура задержания, досмотра и уничтожения (сначала — с применением подрывных патронов) очередного судна оборачивалась часами бездействия всех кораблей отряда. Пойти же (ради одного только предполагаемого в будущем успеха) на прямое нарушение данного ему приказания уничтожать все суда с военными грузами адмирал, очевидно, не решился. Да и как можно было оставить без внимания большой английский пароход «Самара», задержанный в первые часы океанского крейсерства, — ведь англичане почти в открытую помогали Японии в той войне. Но, несмотря на “большие подозрения”, как писал потом К.П. Иессен, пароход пришлось отпустить: трюмы его были пусты (он шел за углем в Муроран), судовые документы изобличающих сведений не содержали, отправить его во Владивосток для более обстоятельного разбирательства в призовом судне не позволял запас угля в ямах.