Таганай - Николай Феофанов

Капитан придвинул папку Нестерова к подсевшему на стул напротив лейтенанту, и показал пальцем в нарисованное карандашом на папке странное существо, которое так сильно их обоих заинтересовало в первые минуты осмотра. А затем, не произнося ни слова, раскрыл газету, нашел нужный лист, сложил ее, чтобы было удобней рассматривать, и придвинул на край стола.

– Это «Уральская правда» за 61-й год. Смотрите на этот снимок.

Глаза Шакулина заметно округлились.

– Екарный бабай! – почти заворожено промолвил лейтенант.

– Похоже, да? Такое ощущение, что Нестеров либо срисовал с этой фотографии, либо…

– Либо он просто знает или видел это существо вживую? – дополнил Шакулин, все так же загипнотизировано глядя в «Уральскую правду».

Листровский выпустил струйку сигаретного дыма вверх. В кабинете стало очень тихо, и только гулко отсчитывали секунды большие настенные часы. Капитан как-то раньше не замечал такой тишины, но сразу понял ее причины, они так и не успели сегодня открыть окно, сразу взявшись за карту. Обычно звуки улицы застилали собой всю палитру слышимости.

– Душновато что-то. – Листровский подошел к окну и распахнул его.

Кабинет тут же наполнился чириканьем воробьев, трудно передаваемым дневным гулом города и отрывистыми голосами прохожих.

Шакулин успел быстро по диагонали прочитать статейку, которую украшала фотография с чудищем Нестерова. Благо статейка была совсем небольшая, почти заметка.

– Значит, снежный человек в предгорьях Юрмы. – Он задумчиво повернулся на стуле к Листровскому, который продолжал курить, сидя на подоконнике.

Шакулин снова принялся осматривать фотографию, чуть ли не вплотную к лицу поднеся газету.

– Далековато снято, конечно, – комментировал лейтенант. – Стоит за деревом на задних лапах, похоже, потягивается. Но если это один из наших номеров, то он не слишком-то похож на волка.

– Морда, – кивнул на газету Листровский. – Вы на морду его поглядите.

– Да, не звериное. Но и не обезьянье.

– Но и не человеческое.

– Ну, да, что-то среднее. Хотя очень плохо видно. Либо это блик, либо у него нет рта. Хотя опять же очень плохо видно.

Листровский докурил и забычковал сигарету в пепельнице.

– А вы лучше, Сергей, на папку взгляните еще раз.

Шакулин пододвинул к себе папку.

– Вы не допускаете, что Нестеров просто мог срисовать из газеты, а позу животного поменять? – сравнив, выразил мнение лейтенант.

– Он, конечно, мог это сделать. – Листровский прошел обратно на свое место и сел в кресло. – И это нужно держать в уме. Но из типографии вышло лишь 50 экземпляров этого номера газеты. Редакторы вовремя опомнились, и убрали заметку. Выпуск пришлось задержать на несколько часов. А Нестеров или кто-то, кто с ним знаком, могли заполучить номер, только если у них есть хорошие связи в Комитете печати, все экземпляры находятся там. Кроме этого, – капитан кивнул в направлении газеты, лежавшей на их столе. – А что он вам ответил, про рисунок? Вы задавали ему такой вопрос?

Шакулин напрягся, вспоминая, как он в первый раз взял из рук Нестерова эту папку.

– Я что-то спросил у него, – Шакулин продолжал сосредоточенно рыться в своей памяти. – Он вроде что-то ответил, что-то незначительное. Не помню, честно говоря. Помню, что я не посчитал его ответ важным.

– Ну, ясно, – прервал рассуждения лейтенанта Листровский. – Теперь нужно очень точно узнать, что это, и каким образом Нестеров, либо кто-то из его друзей, знаком с этим новым объектом. Про газету ни слова. Вы просто интересуетесь рисунком. С этого и начните его раскручивать. Да, и желательно, именно об этом вести с ним разговор наедине, поэтому отправляйтесь пораньше, пока прочие натуралисты не подошли.

– Хорошо, – с готовностью ответил Шакулин.

Листровскому нравилось, что лейтенант оказался более чем смышленым и осторожным парнем, быстро все схватывал, повторять не требовалось.

– В общем, Сергей, – капитан встал с кресла и стал прохаживаться за ним, держа руки за спиной. – У вас две основные задачи на встречу. Первая – география местности, особенно в тех местах, где происходили нападения. Вторая – рисунок, что, где, как и когда.

Шакулин кивнул и встал со стула.

– Я же займусь хозяйственной частью, – продолжил капитан. – Послезавтра выезд на природу. Припасы, оружие, провизия и все такое. И помни, лейтенант, от точности собранной информации во многом зависит результат нашего выезда. А возможно, и наши жизни.

– Я все понял, Евгений Палыч, – через пару секунд ответил Шакулин, наконец-то уловив закономерность обращений Листровского к нему то на «вы», то на «ты». Если капитан обращался: «Сергей», то на «вы», если: «лейтенант», то на «ты».

– Тогда вперед!

Шакулин вышел из кабинета.

Лейтенант медленно шел по направлению краеведческого музея. Служебного автомобиля у него, в отличие от Листровского, не было. Да, и не слишком-то он нужен. Расстояния Златоуста располагали к пешему передвижению по городу. По крайней мере, от конторы до музея – всего три остановки.

Шакулин пытался думать о том, как грамотно построить разговор с Нестеровым. Вокруг стоял прекрасный сентябрьский день, «бабье лето». Приятно шумели листья тополей и лип под дуновением легкого не мешающего ветерка. Всюду на ветках радостно чирикали мелкие пичуги, изредка слетая на тротуар в поисках хлебных крошек или семечек. На улице почти не было машин, их вообще в послеобеденный час в Златоусте бывает немного. Поэтому светофоры, как правило, регулировали передвижение исключительно пешеходов через замершие проезжие части.

Краеведческий музей был еще открыт для посетителей. И в этот раз Шакулин даже имел возможность их наблюдать. У входа толпилась небольшая группа младших школьников. Молодая учительница усиленно пыталась расставить их по парам, чтобы организованно войти внутрь. Но составить по парам детей – занятие крайне неблагодарное, Шакулин это отлично помнил, пять лет назад он работал вожатым в одном из пионерских лагерей.

– Я к Валерию Викторовичу, – сказал лейтенант, проходя мимо новой для него вахтерши.

Та одарила его зорким взглядом цербера, хранящего вход в Аид. Но уверенный шаг Шакулина к лестнице, ведущей к кабинетам администрации, убедил ее поточить сегодня зубы об кого-нибудь другого. Лейтенант, в свою очередь, понял, что Нестеров должен быть у себя, раз его не тормознули на вахте.

– Здравствуйте, Валерий Викторович! – поприветствовал лейтенант директора музея, войдя в дверь, в которую он предварительно учтиво постучал.

Нестеров сидел за своим столом, погрузившись в изучение какой-то газеты, и был очень удивлен гостю.

– Товарищ Шакулин, вы так рано! – он отложил газету, и чуть сдвинул очки на нос. – Но еще никого нет.

– Да, я в курсе. Вы позволите?

– Ну, входите, конечно. – Нестеров видимо отдыхал, поэтому вставание с кресла, ради пожатия руки лейтенанту, было отмечено небольшим кряхтением. – Присаживайтесь.

Шакулин