Дорога к предательству - Анна Хель

— Но вы же приказали принять послов от Объединенных Королевств! Я не думала, что должна была бросить их в центре столицы по такой причине…

— Ты вообще когда-нибудь думаешь?! — взревел Ирдаил и подскочил с места. — Разве может быть что-то более важное?!

— Извините… — слабо прошептала Элая, помертвев лицом.

— Хорошо, — неожиданно успокоился маг. — Я буду снисходителен и не стану отбирать у тебя жизнь. Хотя многих отправлял на эшафот и за меньшие проступки. Вместо этого, завтра ты будешь разжалована, лишена ранга мага и сослана в Аранаж.

— Нет! — в ужасе воскликнула магесса и бросилась на колени. — Умоляю! Что угодно, но только не это! Прошу! Магия, верность Совету — это все, что у меня есть!

Ирдаил холодно посмотрел Элае прямо в глаза, которые тут же наполнились слезами. Как его правая рука, магесса лучше других знала, что глава Совета никогда не меняет своих решений. Она чуть пошатываясь поднялась на ноги и слабой походкой направилась к выходу. Смирение, безоговорочное подчинение — вот главные принципы, которым ее научили в академии.

Оставшись наедине с собой, Ирдаил в отчаянии взвыл и сбросил бархатное покрывало с небольшого столика. Лучи полуденного солнца заиграли в глубине прозрачной сферы. Даже в такой трудный для Совета момент она оставалась мертва и безмолвна. Раньше, каждый раз, когда возникали какие-то затруднения, через эту вещь глава Совета связывался со своим могущественным покровителем. Все препятствия исчезали с его пути незамедлительно. Но с тех пор, как погибла Валария, неизвестный союзник молчал и, похоже, не собирался выходить на связь уже никогда.

Ирдаил в сердцах швырнул хрупкую сферу через всю комнату. Послышался тонкий хрустальный звон и она осколками осыпалась на пол, еще более бесполезная, чем раньше.

Теперь, когда Совет совершенно точно оказался в полном одиночестве перед лицом врага, оставалась одна надежда — некромант Лардан. Шпионы сообщили, что в последнее время он крутился вокруг герцога Астарта и, судя по всему, работал на него. Тогда глава Совета принял трудное для себя решение: он обратился за помощью к третьему лицу, внушающему крайне мало доверия. Ирдаилу катастрофически не хватало информации, и только поэтому он решил рискнуть, воспользовавшись давней неприязнью знаменитой Айлы к своему главному конкуренту.

Кап… Кап… Кап…

Ледяные капли отмеряли каждую тяжелую секунду в непроглядном для простого человеческого взгляда мраке. Впрочем, не-мертвому темнота не сильно помешала с легкостью разглядеть влажные холодные стены, больше всего походившие на своды глубокой пещеры.

Лардан всегда думал, что страдание — прерогатива живых. После смерти он забыл о горе, боли, обиде, жалости, словом, обо всем, оставив место лишь для ненависти, способной разжечь жажду мести. С появлением Ириды, чувства, казалось бы утраченные навсегда, все сильнее завладевали мертвой душой. Своеобразно, но они отражались на непоколебимом лице, заставляли тело вспоминать рефлекторные жесты, которые живые люди совершают не задумываясь. Сначала некромант был рад таким переменам, но теперь практически проклинал их. Как же больно оказалось спустя долгие годы неживой тишины вновь почувствовать, но отнюдь не радость.

Арайа… Лардан все еще не мог поверить, что его некогда любимая младшая сестренка могла так поступить. Годы изменили ее и далеко не в лучшую сторону. Не-мертвый перебрал в голове сотню оправданий поступку сестры, но так и не смог убедить даже самого себя в ее невиновности.

Единственным светом в гибельной тьме мрачных размышлений стала Ирида. Разве мог подумать некромант, впервые воспользовавшись помощью незнакомой девчонки, что однажды она станет для него так важна? Впервые у не-мертвого появился кто-то действительно нуждающийся в его защите, кто-то, кого он мог и хотел защищать. Возможно, подсознательно Лардан хотел таким образом искупить свою вину перед людьми, которых когда-то заставил страдать, но постепенно поддержка скользящей перестала быть только добровольной обязанностью.

Послышались звонкие шаги. Этот частый цокающий звук некромант успел запомнить и теперь узнал бы из тысячи. Вскоре в поле зрения не-мертвого появилась прекрасная женщина, чья милая улыбка могла обмануть кого угодно, но не его.

— Здравствуй, Лардан. Надеюсь, тебе здесь не слишком скучно одному?

Полный холодного презрения ответ последовал незамедлительно.

— Я был бы рад не видеть и не слышать тебя еще пару столетий, старая химера.

— Как всегда, не обременяешь себя манерами, — в голосе магессы чувствовалась снисходительная насмешка матери, распекающей несмышленого ребенка. — Ты все еще намерен молчать?

— Айла, ты ведь неглупая женщина, как бы ни прискорбно это было признавать. Неужели ты не понимаешь, что зря теряешь свое и мое время?

— Лардан, не пытайся сделать вид, будто контролируешь ситуацию. Сколько еще ты протянешь без источника? День? Два? А процесс разложения кра-айне неприятен. Кому об этом знать, как не тебе?

— Думаешь, тебе так просто спустят рук потерю ценного источника информации?

— Да брось, не прикидывайся наивным, — презрительно хохотнула Айла. — Этот самодур Ирдаил в отчаянии! Он думает, что я не замечаю его нервно трясущихся ручонок! Еще пару дней молчания, Дан, и ты окажешься полностью в моей власти.

Не-мертвый равнодушно окинул взглядом вконец свихнувшуюся женщину. Айлу пленил его талант еще в те годы, когда Лардан только-только заявил о себе в магическом сообществе. Сначала он пытался корректно отказываться от навязчивых предложений союза, потом попросту стал игнорировать. Сейчас магесса выглядела молодой женщиной, но на деле старческий маразм явно взял свое и превратил легкую маниакальность в полноценную одержимость.

— Ты удивительный, Лардан, — томно прошептала Айла, опустившись перед не-мертвым на колени. — Никто и никогда не ценил твоего гения, но я всегда была предана только тебе. Разве мог кто-либо другой покорить саму смерть? Почему же ты сопротивляешься? Вместе мы заставим весь мир содрогнуться перед лицом твоего величия!

Некромант невольно поморщился, проявив свою восстанавливающуюся эмоциональность так, как никогда раньше.

— Меня бы точно стошнило, если бы это было возможно. Сдайся наконец, Айла — ты бредишь. Я лучше буду гнить здесь, чем стану потакать твоему безумию.

Магесса разочаровано вздохнула и молча проверила надежность цепей выкованных из доррия. Прежде чем вновь оставить Лардана в одиночестве, она уверенно произнесла: