Ночные костры - Линда Кук

— Я все поняла, — тихо проговорила Алиса.

Раймон даже не взглянул в ее сторону. Раньше, когда они ссорились, он никогда не отводил глаза. Теперь же, приехав ко двору Плантагенетов, он сделался молчаливым и мрачным незнакомцем.

Алиса отвернулась. Раймон де Базен не хочет видеть свою жену рядом с придворными дамами. Не хочет думать о том, как много он потерял, женившись на ней по указанию королевы Элеаноры.

Если, конечно, он считает, что эти дамы для него потеряны.

Раймон не смел взглянуть на жену. Она перестала задавать вопросы — тихие, смиренные вопросы, которые ранили его сильнее всяких жалоб. И все-таки он не мог посмотреть ей в глаза.

Он был напуган. Напуган до смерти.

Еще мальчиком он соприкасался со всевозможными опасностями и научился в такие минуты управлять лицом, скрывая мысли. Но сейчас, столкнувшись с чудовищной угрозой, которую он наконец-то осознал и от которой кровь в его жилах превратилась в соленый лед, Раймон не находил слов утешения для своей жены.

Единственное, что он мог для нее сделать, это оставить ее в неведении. Она не должна ничего знать.

Он сжал перстень в кулаке. Это почерневшее от времени кольцо с лазуритом, на который нанесена глубокая надпись, способно убить всех — его солдат, маленького Уота из Морстона… и Алису. Даже сама королева Элеанора может пострадать, если выплывет наружу истинное значение этого кольца.

Почему, всемогущий Боже, христианская королева владела такой вещью? Этот перстень и клятва, на нем написанная, были символом ассассинской секты [7] — могущественным талисманом, силы которого было достаточно, чтобы целая армия сирийцев-убийц спустилась из своего горного убежища и выполнила указания того, кто за ними послал, будь то мужчина или женщина.

И почему, владея такой вещью, христианская королева оставила ее на хранение своей фрейлине и ее мужу, простому рыцарю с бесплодных земель Корнуолла? И почему она послала за кольцом сейчас, когда ее сын томится в далекой стране, обвиненный в убийстве, беззащитный перед судом императора Священной Римской империи?

Видимо, королева Элеанора полагала, что Раймон узнает символ, вырезанный на лазурите. В Палестине христианские рыцари слышали рассказы о знаках ассассинов и их клятвах. Рассказчики чертили на песке рисунки, изображая символы мести и долга. Королева Элеанора тоже должна была знать эти истории. Она наверняка предвидела, что воин, вернувшийся из Палестины и увидевший это кольцо, задастся теми вопросами, которые мучили сейчас Раймона.

Кольцо грозило репутации королевы… а может, и ее жизни.

В молодости Элеанора Аквитанская была смела в любви и осторожна в политике. Постарев и проведя чуть ли не два десятка лет в заточении из-за политической ошибки, она довела свою осторожность до крайних пределов, превратившись в опытную и скрытную интриганку. Так почему же она решила рискнуть своей репутацией и послала Раймона за проклятым кольцом? Здесь, в Виндзоре, эта опасная реликвия из ее прошлого могла попасть на глаза ее врагам… или союзникам.

Раймон смотрел на запад поверх верхушек монастырских яблонь — туда, где тусклая дымка скрывала заходящее солнце. Какие бы планы ни строила королева в отношении этого кольца, ее тайна не будет в сохранности до тех пор, пока все знающие о кольце и о его значении не поклянутся молчать. Или не полягут в могилы, что надежнее.

Она могла избавить их от опасности, если бы послала гонца, ничего не ведавшего про эти символы. Почему королева выбрала именно его? И что будет с Алисой, если Элеанора захочет его уничтожить?

Им овладела внезапная ярость. Благодетельная ярость, придающая сил воину в жарких сражениях. Раймон надеялся, что она поможет ему пройтисквозь завтрашние испытания.

Раймон до нее не дотронулся, — хоть и не спал: она слышала его неглубокое прерывистое дыхание.

В глубине души Алиса еще побаивалась, что приор наберется смелости и попытается выгнать их из монастырской спальни с помощью своих слуг, а потому легла в постель, не снимая халата. Раймон же, казалось, этого не заметил.

Еще никогда он не проявлял к ней такого равнодушия. Даже когда у нее были месячные, он не оставлял ее без своих уютных и теплых объятий.

— Не волнуйтесь, — сказала она, не в силах больше выносить это тягостное молчание, — я не попытаюсь завтра следовать за вами.

Он обернулся к ней:

— Когда я уйду во дворец, Эрик привезет из поселка женщину, которая поможет вам с платьем. Вы оденетесь и поедете в гостиницу у ворот дворца. Эрик вас проводит. Будете ждать меня там.

— Лучше я останусь в монастыре. Здесь спокойно. Приор не будет возражать, если я…

— К черту приора! Он не имеет к этому никакого отношения. Вы будете ждать меня в гостинице. Понятно? И не спорьте со мной, Алиса. Это очень важно. Делайте, как я сказал, и никому не говорите, кто вы такая.

Алиса ожидала, что ему захочется убрать ее от глаз придворных дам, но не думала, что его слова причинят ей такую обиду.

— Вся эта таинственность ни к чему, Раймон. Я никогда не просила вас отказываться от других женщин.

Произнесенное им ругательство было для нее внове. Она не слышала такого даже в морстонских загонах для стрижки овец. Он встал с кровати, увлекая ее за собой.

— И как только вам могло прийти в голову, что я брошу вас и лягу в постель с одной из фрейлин королевы Элеаноры?

— Разумеется, их будет несколько.

— Черт побери, Алиса, сейчас не время для ревности! Откуда у вас такие мысли?

— От Эммы. По ее словам, Хьюго не рассказал ей и половины. Но слухи о ваших подвигах достигли Морстона еще до вашего приезда, милорд.

— Как?.. — Он крепче сжал ее руку. — Не отворачивайтесь от меня, Алиса. Кто рассказал Эмме?

— Мы хоть и жили на окраине, милорд, но имели связь с цивилизованным миром.

— Ответьте на мой вопрос.

— Почему я должна…

— Я жду.

Алиса сердито вздохнула:

— Пожалуйста. — Она закрыла глаза. — Все очень просто. Моя мать не отличалась решительным характером, однако, услышав, что старый король умер и Элеанора вышла из плена, она поехала в Виндзор вместе с Уильямом, чтобы отдать королеве ее драгоценности. Как я уже говорила, Элеанора в то время была во Франции вместе с королем Ричардом. Уильям и мама провели несколько дней в Виндзоре, а потом вернулись обратно.

Она выдернула руку из ослабевших пальцев Раймона.

— Они не имели никакого влияния при дворе, милорд, но нашлись люди, которые их приютили, памятуя о прошлом моей матери. Наверняка тогда они и услышали рассказы про вас и привезли их домой, Эмме. Она запомнила эти истории. А я — нет.

В темноте Алиса не видела лица Раймона.