Александра (СИ) - Ростов Олег

— Нет, ибо женат. А их младшему братцу только 10 годков. Так что пойдёшь в монастырь.

— Сейчас, разбежалась.

Я только усмехнулась в ответ. Вскоре из парилки выскочили оба брата Вяземские. Красные, распаренные. Сели рядом с нами, пили квас из ковшика по очереди. Пока мужчины отдыхали, мы с Еленой пошли сполоснулись. По очереди друг дружке спинки потерли. Конечно же, использовали мыло Ленкиного производства с запахом хвои. Намылись с ней. Потом пришли наши мужья. Терли им спины. Обливались водой. Смеялись. Удивительно, но никто никакого стыда или дискомфорта не испытывал. А мужики, не смотря на молодость, темперамент и влюблённость в нас по уши, спокойно реагировали на нас, без всякого вожделения.

Наконец, всё закончилось. Стояли обтирались полотенцами. Я Ивана обтирала, он меня. Соответственно тоже самое делали Елена с Василием. Нам уже принесли чистую одежду. Когда надела сапоги, погладила мужа по щеке.

— Ванечка, ну как, нет желания накинуться на супругу?

Он усмехнулся, поцеловал меня в губы.

— Желание есть. Но ты устала. Тебе нужно отдохнуть. И мне тоже.

— Приедем домой в терем, я тебя полюблю сильно. Обещаю.

— Я это запомнил. И уже живу этим, люба моя. — Он поцеловал меня опять, прижимая к себе очень крепко. Ну вот как можно его не любить? Ни как.

Есть я совсем не хотела. Хотела одного — упасть в постель и уснуть, устала очень. Что и сделала. Иван отправился спать отдельно. Ночью проснулась от того, что меня кто-то толкал. Это была Ленка. Она устроилась рядом со мной. Спала без задних ног, ещё и меня пыталась спихнуть. Я её сдвинула назад на её половину. И опять уснула.

Спала очень крепко. Во-первых, устала от дороги. Во-вторых, баня. Это всё. Проснулась утром, даже почти днём. Рядом сопела Елена. Свернувшись калачиком и уперевшись мне в плечо носом. Я её погладила по волосам. Даже поцеловала в висок. Она что-то пробормотала во сне и не проснулась. Тоже умаялась, бедненькая моя. Я встала, оделась. Всё как обычно. Рубашка. Шаровары, сапоги. Чоба. Заплела французскую косу, убрала её под платок. Выйдя из горницы, наткнулась на Фросю. Она оказывается ждала пока я проснусь.

— Фрось, полотенце принеси. Я в баню пойду, лицо умою.

— Может сюда бадейку с кувшином воды принести?

— Не надо. Принеси полотенце в баню.

В бане умыла лицо, сполоснула рот. Взяла у Фроси полотенце.

— Как устроились?

— Благодарствую царевна, хорошо. Помылись в бане. Накормили нас. Спали с прислугой.

— Никто не приставал из охальников?

— Нет.

Вернулись с Фросей в нашу с Вяземскими горницу. Я достала венец, один из тех двух. Фрося помогла мне закрепить венец на голове. Я видела с каким восхищением и благоговением она смотрела на это чудо ювелирного искусства. Посмотрела на девушку.

— Нравится? — Спросила её.

— Очень. Красота то какая. Я никогда ничего подобного не видела.

Я погладила её по голове.

— Завтракать то будем?

— Мы уже поснедали. Пойдём, царевна, я провожу тебя в трапезную для женщин.

Всё верно, мужчины и женщины ели отдельно. И только по большим застольям садились вместе. И то это могли позволить себе исключительно замужние женщины с разрешения и в присутствии своих мужей.

В трапезной сидели Евпраксия Гордеевна, хозяйка терема, её звали Ирина и ещё пара женщин. Обе в возрасте, как и наша свекровь. Молодая боярыня Ирина держала на руках мальчика. Это был её младший сын. Детей у хозяев подворья было трое. Старший сын, ему было восемь лет, дочь, пяти лет и младший сын полгода ребёнку. Из разговора поняла, что Ирину выдали замуж в 15 лет. Для этого времени это была норма. Мне принесли поесть. Пока кушала, Евпраксия Гордеевна обратилась ко мне.

— Сашенька, посмотри, что с дитём Ирины.

— А что с ним? — Я видела, что ребёнок не спокойный.

— Болезный он у нас. Ножка у него плохо движется. — Сказала Ирина. — Плачет часто из-за неё. Мы уж и к знахаркам ходили, и в Москву с Петром сыночка возили к лекарям. — Петром звали её мужа, молодого боярина. — Да всё напрасно. Ничего они сказать не могут. В церкви постоянно молюсь. Батюшка говорит, что это за грехи наши. Терпеть надо, что Господь поможет или святая богородица.

Я быстро закончила завтрак. Попросила принести теплую воду и тазик. Сполоснула руки. Велела, чтобы со стола всё убрали.

— Ирина, положи дитя на стол, раздень его. — Она всё сделала. Малыш захныкал. Я ему улыбнулась, двумя руками ласково и осторожно погладила его тельце.

— Ну-ну, мальчик мой, малыш. Красавец наш. Давай потягушечки сделаем. — малыш перестал хныкать, под моими ладонями стал тянуться. — Вот какой молодчинка. Как зовут доброго молодца?

— Егором нарекли его, царевна Александра.

— Егорушка. Имя красивое, ласковое. Ну-ка что у нас тут? — Взяла его ножки, согнула в коленка и стал разводить и сводить вместе. Услышала своего рода щелчок. В этот момент в трапезную зашла Елена. Смотрела на меня и младенца. В глазах был вопрос: «Сань, а что ты делаешь?»

Малыш завозился у меня в руках. Ему было не комфортно.

— Понятно. — Я отпустила маленькие ножки. Посмотрела на Ирину. — У Егора врождённый вывих правого бедра. Если ничего не сделать, то чем старше он будет становится, тем хуже будет. Он не сможет нормально ходить, бегать, танцевать. Походка у него будет утиной. При этом будет испытывать боли в правом бедре. Убогим станет. Понятно?

Ирина отшатнулась. Закрыла рот ладошкой. Покачала отрицательно головой. Её глаза стали наливаться слезами.

— Нет, пожалуйста, царевна Александра. Помоги сыночку моему. Век богу молится за тебя буду.

— Сашенька, а что можно сделать?

— Это хорошо, что он маленький ещё. Можно вылечить. И он станет нормальным. И бегать будет, и походка красивая у него будет.

— Сань, а как ты определила? — Спросила Елена.

— Ножки ему разводила и сводила. Чувствовала щелчок. Он так и называется симптом щелчка Маркса-Ортолани. Родовая травма. Либо врождённая, либо приобретённая.

— Как это?

— Повитуха косорукая попалась видать. Когда принимала дитя, неосознанно повредила ему, причинив вывих. У новорождённых косточки то мягкие. Считай хрящики. Очень легко причинить травму. И сразу это не увидели.

— Что сделать можно?

— Шину ставить. Индивидуальную. Я сейчас подумаю. — Стала опять гладить тельце малыша. Говорила ему ласковые слова. Он слушал меня, смотрел своими большими глазищами. — Тётка Александра поможет тебе, Егорушка. И вырастишь ты красивым, высоким и здоровым мужчиной. Станешь настоящим воином, защитником земли русской. Радовать будешь матушку свою и батюшку, брата и сестру своих старших. — Посмотрела на Ирину. — Запеленай сына. Я сейчас начерчу, что нужно сшить и сделать. Пусть швеи, есть такие у тебя, Ирина?

— Есть, как не быть⁈

— Хорошо.

— Сань, что ты собираешься делать? — Спросила Елена.

— Сшить так называемые стремена Павлика. Нужно зафиксировать ножки ребёнка в разведённом состоянии. При этом подвижность ножек должна сохраняться. Постепенно довести разведение ног до 80–90 градусов. Курс лечения от 4 до 6 месяцев.

— Вылечишь?

— Должны. Конечно, лучше намного было бы в более раннем возрасте у него это выявить. До 3-х месяцев. После трёх считается запоздалым. Но что имеем, то имеем. Если это не поможет, придётся делать оперативное вмешательство.

— Операцию?

— Да. Но это в крайнем случае.

Ирина, свекровь и остальные женщины слушали нас, но явно мало понимали, о чём мы говорим.

— Сашенька, дочка, о чём вы с Еленой говорите? Я мало что поняла.

— Матушка Евпраксия Гордеевна, я рассказывала сестре, что нужно делать при вот таком недуге у дитя.

— То есть, ты знаешь, что у маленького?

— Знаю, матушка. И знаю, что нужно делать, чтобы он стал здоровеньким.

— Дай бог тебе благословение своё. Помоги Ирине. Плохо это, когда мать смотрит на муки дитя своего и ничем помочь не может.

Мы все прошли в большую горницу. Туда же прибежали кликнутые швеи. Я принесла лист грубой бумаги. Хорошо, что у Ульриха мы и это выгребли. Хотя по началу мужчины на это даже не обратили внимания. Я настояла. Да ещё у Маркуса реквизировала часть. На что Елена была недовольна. Стала карандашом рисовать «стремена Павлика». Рассказывала девушкам что и как нужно сшить. Так же привели плотника. Ему заказала сделать небольшую тонкую раздвижную растяжку из дерева. В виде неширокой досочки. Показала размеры и рассказала, как сделать её раздвижной, с фиксацией через определённые малые промежутки. Ничего, по сути, сложного там не было. Он всё понял и ушёл. Вышла на крыльцо. Там стояли Сам Пётр, отец ребёнка, мой свёкр, Тучков-Морозов и ещё несколько мужчин.