Эдера (СИ) - Гридасова В.

Обеспокоенные болезнью подруги, в Рим приехали Чинция и Дальма, но помочь ей, разумеется, ничем не могли.

— Эх, одно посещение Андреа принесло бы ей больше пользы, чем все лекарства на свете, — вздохнула Матильда, и Чинция ухватилась за эту мысль, как за спасательный круг.

— Я притащу его сюда, чего бы это ни стоило! — заявила она и, не медля ни секунды, направилась к выходу.

— Клаудия пыталась его уговорить, — высказала сомнение Матильда, — но он отказался наотрез.

— А у меня он будет послушным, как примерный школьник! — заверила Чинция и поехала к Андреа.

В мастерскую она вошла минутой позже, чем там появился сам хозяин.

— О Боже! Мелоди! Мелоди! — услышала Чинция голос Андреа, войдя в гостиную.

— Она… мертва? — в ужасе произнесла Чинция.

— Н-не знаю, — растерянно ответил Андреа, нисколько не удивившись приходу Чинции.

— Но что ты с нею сделал? Она уже окоченела! — дотронувшись до тела Мелоди, воскликнула Чинция.

— Ты хочешь сказать, что это я… убил её? — дошло, наконец, до Андреа. — Да я вошёл почти одновременно с тобой! Даже дверь не успел закрыть…

— Но кто же это мог сделать? — тоже растерялась Чинция.

— Понятия не имею! Я оставил её здесь одну ещё утром. А теперь уже ночь… Надо вызвать полицию!

— Нет, подожди! — опомнилась Чинция. — Они не поверят тебе! Может, тебе лучше скрыться?

— Тогда уж точно подозрение падёт на меня, — возразил Андреа. — Нет, я вызову их, и пусть они ищут настоящего убийцу. У меня нет выбора. А вот тебе надо поскорее отсюда уйти.

— Но каким образом она оказалась здесь? — спросила Чинция. — Ты же говорил Клаудии, что порвал с этой мафиози!

— Да, я прогнал её, но она заявилась ко мне утром и потребовала подписать контракт. Я не сумел выставить её вон и потому ушёл сам… Прости, я должен звонить полицейским, пока они сами не нагрянули сюда. Передай Эдере, что я наказан судьбой за то зло, которое ей причинил.

— Не волнуйся, всё ещё образуется, — попыталась успокоить его Чинция.

— Алло, полиция? — набрав номер, произнёс в трубку Андреа. — Моё имя Андреа Давила. Я должен сообщить об убийстве… Женщина… Улица Пасседжата ди Рипетта, дом 17… Хорошо, буду на месте…

Глава 30

У инспектора полиции были все основания арестовать Андреа по подозрению в убийстве, поскольку алиби подозреваемый не имел. Весь день он бродил по городу один и теперь не мог вспомнить, чтобы хоть кто-нибудь из знакомых видел его. Все, что ни говорил Андреа в своё оправдание, оборачивалось только против него.

Состоял в любовной связи с Мелоди? Значит, убийство произошло на почве ревности. Ах, связь эта прекратилась раньше? Значит, покинутая любовница пыталась восстановить отношения, а рассерженный Андреа нечаянно убил её во время ссоры. Отрицать это было бы неразумно, потому что убийство в таком случае квалифицировалось бы как непреднамеренное.

Андреа же продолжал твердить, что он не убивал Мелоди, что он ей даже многим обязан: в частности, она организовала его выставку…

Ухватившись за эту зацепку, инспектор допросил Вискалки и выяснил, что Мелоди также оплатила «покупку» двенадцати картин.

— Теперь всё понятно, — инспектор сформулировал мотив убийства несколько иначе: — Разрыв отношений с синьорой де ля Фуэнте означал для вас, в том числе и значительные финансовые потери. Не так ли?

— Да нет же! — в отчаянии воскликнул Андреа. — Я не знал, с какой целью она устроила выставку и купила картины! А когда всё понял, то возненавидел её! Мне ничего от неё не надо было!

— Так вы не отрицаете, что ненавидели покойную? — тотчас же подловил его инспектор. — Вы раскрыли её план и заманили к себе, чтобы поквитаться с нею.

— Она сама приехала! Я же говорил вам: она требовала, чтобы я подписал контракт о продаже моей фирмы.

— Кстати, не объясните ли вы, куда исчез этот документ? Мы не нашли его, так же как и не обнаружили орудия убийства. Вероятно, в действительности всё было так: вы не хотели подписывать контракт, синьора же на этом настаивала, тогда вы убили её и ушли из дома, чтобы избавиться от документа и орудия убийства. Затем вернулись обратно и позвонили в полицию…

— Я не знаю, как ещё объяснить вам, что я не убивал! — теряя выдержку, закричал Андреа.

— Ладно, прекратим пока наш разговор, — примирительно сказал инспектор. — У вас будет время всё обдумать и вспомнить важные подробности. А сейчас взгляните на это кольцо. Мы нашли его у вас в мастерской под диваном. Оно принадлежало графине де ля Фуэнте?

Андреа похолодел, увидев кольцо, которое он узнал бы из тысячи подобных, потому что помнил его с детства. Это было обручальное кольцо его матери, подаренное ей Серджио Сатти!

— Нет… Н-не знаю, — постарался произнести он как можно спокойнее, но от инспектора не укрылась истинная реакция подозреваемого на это кольцо.

— Мелоди де ля Фуэнте потеряла его во время схватки?

— Я не помню, было ли у неё такое кольцо.

— То есть вы хотите сказать, что оно принадлежало третьему лицу? Вам известно имя владелицы кольца? Вспомните! Это очень важно. Если допустить, что вы действительно ушли из дома, оставив гостью одну, а кто-то пришёл туда в ваше отсутствие и убил её… Чьё это кольцо? Отвечайте! Оно принадлежит убийце? Женщине, которая вам не безразлична, и потому вы её покрываете? Это кольцо… вашей жены?

— Нет! Нет! — воскликнул Андреа. — У моей жены никогда не было такого кольца!

— Тогда назовите имя этой третьей персоны! Я жду! — требовательно произнёс инспектор.

— Не было никакой третьей персоны, — обречённо выдавил из себя Андреа. — Мелоди де ля Фуэнте убил я…

Чинция, вернувшись в дом Эдеры, не сказала никому о происшедшем в мастерской. Она надеялась, что Андреа как-нибудь удастся выпутаться из этой истории.

— Наверное, он уже уехал в Париж, — предположила Матильда, услышав от Чинции, что та не застала Андреа дома. — Надо было нам раньше не послушаться синьора Валерио!

Чинция с тревогой ждала, как повернутся события, и тревога эта оказалась не напрасной. Как гром среди ясного неба, прозвучало для обитателей дома Сатти телевизионное сообщение, в котором говорилось, что «бизнесмен и художник Андреа Давила из ревности убил свою любовницу — графиню Мелоди де ля Фуэнте».

— Боже мой! — воскликнула в испуге Матильда. — У синьоры Эдеры тоже включён телевизор!

Все бросились в её комнату, питая слабую надежду на то, что Эдера смотрела какую-нибудь другую программу. Однако надежда их, увы, не оправдалась.

— Доченька моя, не надо плакать, — стал успокаивать Эдеру Валерио. — Мы должны пережить и это горе.

— Ты, кажется, всему поверил? — Эдера с возмущением посмотрела на отца.

— Но… ты же слышала… — неуверенно произнёс Валерио.

— Андреа не убийца! Он просто попал в беду! Надо помочь ему! — волновалась Эдера.

— В любом случае суд разберётся, — сказал Валерио и тем вызвал неожиданный гнев дочери.

— Ты прекрасно знаешь, что Андреа не виновен! — воскликнула она. — Но обида на него берёт в тебе верх! Ты не должен этого допускать, папа! Помоги ему хотя бы ради меня и Лало. Да, я уже потеряла Андреа, однако не забывай: он — отец моего ребёнка!

— Я сделаю всё возможное, — пообещал Валерио.

Чинция не стала больше скрывать то, что ей было известно, и, выслушав её, Эдера ещё увереннее стала защищать Андреа.

— Папа, звони адвокату, — попросила она.

— Да, я сейчас это сделаю, — сказал Валерио и отправился к себе в кабинет.

Немного погодя он поделился своими переживаниями с Матильдой:

— Ты не представляешь, чего мне стоило видеть, как Эдера защищает это ничтожество!

— И молодец, что защищает! — не поддержала Валерио Матильда. — А вот вы, кажется, уже забыли того бедного грустного малыша, который поселился когда-то у нас в доме. Сколько сил нам всем пришлось положить, чтобы он понемногу начал улыбаться! Этот мальчик любил вас! И если бы жив был синьор Серджио, то он бился бы за Андреа, как лев! А вы!..