Собиратель чемоданов - Ольга Ляшенко

— Разве такое возможно, Учитель? — изумился Маха Могаллана.

— Представь себе. Я уже посылал к нему ребят с намеком, что неплохо бы внести пожертвование. Но, видимо, кроме жадности, этот человек еще отличается крайним тупоумием. Что ты об этом думаешь, Могаллана?

— Это очень нехорошо, Учитель, — огорчился Маха Могаллана. — Такая непонятливость может быть проявлением Фундаментального Невежества, а это явный признак Мира Животных. Но после того, что вы мне сейчас сказали, я думаю, что для этого человека было бы поистине великим счастьем переродиться в Мире Животных. Ведь, уклоняясь от пожертвований, он накапливает карму жадности. А это куда более худшая карма, которая приведет его прямо в Ад. Я думаю, Учитель, что мы должны излечить этого человека от жадности.

— Ты всегда отличался сообразительностью, Могаллана, — сказал Его Святейшество. — Слушай меня внимательно. Сейчас этот барыга засел вместе со своей женой в секретной комнате на седьмом этаже, чтобы приготовить чашу сахарных конфет и съесть их без свидетелей. Так что, дорогой мой, отправляйся сейчас прямо туда. Что нужно делать, ты знаешь, не мне тебя учить. А мы с ребятами тем временем отправимся в рощу Джета, на наше место, где мы обычно практикуем. Там мы и отведаем сахарных конфет.

— Я понял, Учитель.

И Маха Могаллана, ни минуты не мешкая, с помощью своей способности исполнять задуманное, отправился в тот город и, явив свою хрустальную форму, облаченную в подобающие случаю одежды, завис в воздухе напротив окна той комнаты.

Увидев ученика, Достигшего высокого уровня, богатый торговец рассвирепел.

— Вон отсюда, мошенник! — закричал он, дрожа от ярости. — Ничего ты не добьешься своим парением! Знаем мы ваши штучки! Ты ничего от меня не получишь, даже если начнешь лететь туда-сюда по воздуху!

Тогда Маха Могаллана стал и вправду летать туда-сюда по воздуху. Но на торговца, как тот и предупредил, это не подействовало.

— Ну, и чего ты этим добился? — сказал он со смехом. — Ты ничего не получишь, даже если сядешь в падмасану.

«И правда, почему бы мне не сесть в падмасану?» — подумал Маха Могаллана и тут же исполнил задуманное.

— Ха! Ха! Ха! — захохотал наглый торговец. — Я же говорил, что ты сядешь в падмасану! Я все ваши фокусы наперед знаю. Между прочим, у меня здесь позавчера уже были ваши пацаны, но так ни с чем и улетели. Слушай, хочу дать вам добрый совет. Передай своему боссу, что ему не стоит терять на меня время. Это я ему советую от всей души, как деловой человек. Чем зря отвлекать людей, послал бы их лучше на базар, пусть потрясут крестьян — верное дело! Эти грихастхи[155] вечно прибедняются, но денежки-то у них есть, уж это точно, можешь мне поверить. У каждого что-то припрятано на черный день. К тому же они трусы, их только чуть-чуть прижми — выложат все на тарелочке. А я — тертый калач! От меня вы все равно ничего не получите, даже если ты сейчас встанешь на карниз и начнешь пускать клубы дыма.

«Идея!» — подумал Маха Могаллана и действительно встал на карниз и стал пускать клубы дыма прямо в комнату, где засел жадный торговец.

Тут уж торговцу стало не до смеха. От едкого дыма у него из глаз потекли слезы. Он хотел уже было крикнуть: «Ты ничего не получишь, даже если подожжешь дом!», — но вовремя одумался и велел своей жене приготовить одну маленькую конфетку, чтобы отделаться от непрошеного гостя.

— Моя возлюбленная жена! — сказал он. — Приготовь, пожалуйста, одну конфетку. Пожертвуем ее этому уважаемому монаху, и пусть он отправляется с миром.

Но не тут-то было. Они еще не знали, с кем имеют дело. Как ни старались они сэкономить ингредиенты, Маха Могаллана при помощи своих мистических способностей всякий раз добивался того, что конфеты выходили непомерно большими. Тогда торговец решил пожертвовать одну из заранее приготовленных конфет, обычного размера. Но когда он хотел взять ее из корзинки, то обнаружил, что все конфеты слиплись, и отделить одну от другой невозможно.

«Не хочет ли он этим сказать, что я должен дать ему конфет на всю братву? Ну, уж это — дудки! Этого он от меня не добьется!», — подумал жадный торговец и начал, вместе со своей женой, разрывать конфеты.

Однако ничего они сделать не смогли, только зря намучились. Тогда они решили плюнуть на свои конфеты и отдать их Могаллане вместе с корзинкой, лишь бы только он от них отвязался.

— Благодарю вас, уважаемые, — сказал Маха Могаллана. — Но если я приму от вас эти конфеты, у меня могут возникнуть проблемы с Сангхой.

— Не понимаю, какие еще проблемы? — возмутился торговец. — Что, мои конфеты недостаточно хороши для вас? Чего же ты тогда добивался?

— Твои конфеты великолепны, уважаемый! — успокоил его Могаллана. — Проблема лишь в том, что этих конфет слишком мало. Ведь пока мы с тобой теряем время на праздные разговоры, Достигший Высокого Просветления вместе с пятьюстами мужами, добивающимися обширных знаний и стремящихся к искоренению мирских желаний, усиленно практикуют в роще Джета. А после усиленной практики, знаешь, как хочется отведать сахарных конфет? Так что, уважаемый, вели своей жене взять побольше продуктов, и давайте, не теряя времени, отправимся к Его Святейшеству.

Торговец, который, как уже было сказано, помимо своей скаредности, отличавшийся еще и крайним тупоумием, начал возражать и протестовать, а жена его даже попыталась поднять шум: стала громко кричать и звать на помощь соседей.

Пришлось Маха Могаллане как следует растолковать им Закон.

Убедившись, что до них наконец-то дошло, как следует вести себя с Достигшими, он, при помощи своих способностей, мигом доставил торговца вместе с женой, а также большим количеством молока, масла, меда и сахарной пудры, в то самое место, которое указал ему Учитель.

После урока, преподанного Маха Могалланой, торговец и его жена старались на славу, и конфет хватило на всю Сангху, даже с избытком.

После этого супругов подвели к Учителю, поскольку Самый Благородный изъявил желание самолично выразить им свою благодарность. Когда он закончил выражать им свою благодарность, супруги обрели Плод Вхождения в Поток Истины, после чего Маха Могаллана доставил их обратно домой, где торговец сразу же отдал ему все свои сбережения — всего восемьсот миллионов, не считая построек, зерна и скота, — на осуществление плана Спасения.

И это — только один пример того, как Маха Могаллана приводил людей к Истине.

6. «Мне бы парочку таких Могаллан, — тосковал учитель Подкладкин, — я бы живо поправил наши дела!» В то же время он ясно осознавал, что мечтами делу не поможешь, а нужно начинать действовать, причем как можно скорее и решительнее, а главное — самому.

Это-то и было самым трудным. Ему, прирожденному педагогу, знатоку Достоевского и Толстого, наставить и вдохновить других было раз плюнуть. Но как справиться с самим собой? Как разрушить собственные фиксированные идеи? Был момент, когда он запрезирать и даже чуть не возненавидел себя. «Да какой же я Бодхисаттва, если не могу избавиться от своей же интеллигентской мягкотелости!»

Наутро он собрал Сангху, рассказал в очередной раз про гончара Гатикалу и про Марпу, а затем объявил, чтобы все немедленно разошлись по домам и не возвращались без достойных его, Учителя Сатьявады, пожертвований.

Сначала ученики подумали, что он пошутил, чтобы они лучше усвоили про Гатикалу и про Марпу, и стали громко смеяться.

— Я не шучу…

С четвертого раза до них дошло, что он действительно не шутит.

— На сегодня — все. Семинар окончен. Для тех, кто все еще не понял, повторяю. Кто не способен сладить со своей невежественной родней, тот — не самана. Мне такие не нужны, можете оставаться дома. На сегодня — все.

Сказав это, он повернулся к ним своим левым плечом и вышел из зала для практики, ни разу не обернувшись, хотя сердце его разрывалось от жалости и тревоги. Ведь они для него были больше, чем дети.

Два дня прошли в томительном ожидании. Это было, пожалуй, похуже, чем скамья подсудимых. Он-то знал, каково им. «Но все-таки, если до сих пор все было правильно, им сейчас легче, чем мне. Любовь к Истине, Гуру и Сангхе должна перевесить уже наполовину разрушенные мирские привязанности… Но все ли я делал правильно?…»

Вернулись практически все, не считая двух-трех случайно затесавшихся хлюпиков.

Но это была уже другая Сангха. Буквально за неделю все переменилось. Вместо сарая-развалюхи, который только из уважения к Учителю называли залом для практики, был снят настоящий, прекрасно оборудованный зал в самом лучшем дворце культуры, уступавший разве что залу суда, да и то лишь по размерам, зато по удобству многократно его превосходивший. Главное удобство этого зала состояло в полном отсутствии стульев и скамей — а что еще нужно для духовной практики, кроме чистого пола, чтобы сидеть, и присутствия Гуру, чтобы слушать и воспринимать Истину?