Собиратель чемоданов - Ольга Ляшенко

Если нам удастся осуществить все то, о чем я сказал, то, несомненно, война будет предотвращена. И наоборот, если мы не сможем понять и выполнить волю Всевышнего Бога Шивы, а будем думать только о себе, то избежать войны будет невозможно.

Однако, даже в этом, самом худшем случае, если третья мировая война все-таки разразится, то лично для тех, кто к этому времени успеет достигнуть Освобождения, это не будет особой проблемой. Представьте себе Достигшего, который занят интенсивной духовной практикой. В это время начинается третья мировая война. Раздаются ядерные взрывы, вспыхивает пламя. Достигший, разумеется, это замечает, но реагирует-то он на все совсем не так, как обычные люди. «Ага, что-то вспыхнуло, — думает он. — Не иначе, как ядерный взрыв. Но ничего. Сейчас я войду в Чистый Свет», — и преспокойно отбрасывает свое физическое тело. Таким образом, даже если будет применено ядерное оружие, и наши физические тела будут разрушены, то ни один из нас, Достигших не погибнет. Наши астральные тела сохранятся. Если мы после этого почему-либо почувствуем желание слова родиться в этом мире, мы сможем без труда это сделать, получив новое физическое тело. Если же Земля будет безнадежно опустошена, то мы сможем родиться на другой планете.

Но это нас совсем не радует. Когда люди вокруг будут умирать в страшной агонии и падать в скверные миры, разве сможет кто-нибудь из Достигших сказать: «Ха! Ха! Ха! Вы не стремились к совершенствованию, так что ничего не поделаешь! А вот я занимался духовной практикой, и теперь перехожу в лучший мир»?

Нет, мы не хотим радоваться чужому горю! Поэтому я и моя Сангха будем делать все, чего только ни потребует от нас Господь Шива, чтобы

1) разрушить Чемоданы,

2) организовать во всех странах наши филиалы и учредить Мировое Правительство,

3) на всякий случай, уже сейчас, заранее вооружить Чемоданы по последнему слову военной техники, но в то же самое время

4) посредством своих филиалов постараться привести всех людей к Истине и тем самым избежать третьей мировой войны.

Ом!

1. Никакой общественной реакции на прогноз не последовало. «Вестник» выходил очень маленьким тиражом, который целиком расходился среди членов Сангхи. Учитель ничего здесь поделать не мог.

— Ну вот, опять ни одного экземпляра! — сокрушался он всякий раз, приходя в типографию за журналом. — И на что вам «Вестник», можете вы объяснить?

Кто говорил, на память, кто — на всякий случай, а большинство и вовсе молча улыбалось.

— Поймите, «Вестник» не для вас пишется, а для неверующих мирян, — втолковывал Учитель. — А вам он на что? Ведь я пока что никуда от вас не деваюсь. Все, что вас интересует, можете спрашивать непосредственно у меня. Вот если я куда-нибудь денусь, тогда другое дело. Тогда уж вам придется самим разбираться.

«Вот то-то и оно», — думали ученики и с упорством, достойным мужей, стремящихся к обретению обширных знаний и искоренению мирских желаний, продолжали прямо из-под печатного станка выкрадывать весь тираж и распределять его строго между собой. Некоторые брали даже по два экземпляра, на всякий случай.

Впрочем, это было их законное право: ведь на свои же собственные скудные средства они и выпускали журнал.

И, между прочим, средств не хватало. Впервые за все время своей кипучей духовной деятельности Учитель столкнулся с безденежьем. Даже в самом начале своего нелегкого пути, одновременно потеряв и дом, и семью, и работу, он страдал от чего угодно — от одиночества, тоски, раздвоения личности, утраты смысла жизни, бессонницы — но только не от нехватки денег. Не то, чтобы их было у него в избытке, просто он никогда о них не задумывался. В свободное от духовных поисков время занимался всем понемногу: репетиторством, переводами. Иногда пописывал фельетоны или приторговывал пищевыми добавками. В общем, как-то сводил концы с концами. Много ли ему одному было нужно? А когда работал в партии, и вовсе отвык думать о хлебе насущном.

Но теперь партийная касса для него закрылась, а поскольку враги и завистники распространяли о нем клеветнические слухи, то и с работой стало хуже. Да и где было ему взять время еще и на поиски работы? Интенсивная духовная практика, семинары с учениками, целительство, «Вестник Святых Небес», в котором он был не только главным редактором, корректором, художником и наборщиком, но и единственным автором, — вот куда уходило время.

«Нет, это все не то, надо что-то менять, — все яснее чувствовал Учитель. — Верчусь, как белка в колесе, а толку никакого».

2. В первую очередь его беспокоило состояние Сангхи. С каждым днем все более укреплялась в Вере и Приверженности, она численно почти не прирастала, да и к Просветлению продвигалась муравьиным шагом — кроме самого Учителя, в ней пока еще не было ни одного Достигшего.

Нужна была какая-то принципиально новая тактика.

Он еще раз тщательно проштудировал Евангелия и буддийские сутры, чтобы изучить опыт своих предшественников.

Несмотря ни на что, Иисус Христос, безусловно, был выдающимся практикующим и добросовестным Бодхисаттвой. После смерти своего физического тела он, хотя и не достиг Маха-Нирваны, но, несомненно, переродился в одном из Высоких Миров.

Почему же его миссия оказалась столь неудачной?

Не только из-за неудачного целительства — это скорее следствие, чем причина, — а прежде всего потому, что он не сумел создать крепкую Сангху. В книгах Второго Собрания ясно показано, как он подбирал себе спутников: опять-таки без всякой системы, совершенно беспорядочным образом, в буквальном смысле из первых встречных. В основном ему попадались люди безответственные и легковерные, а значит, и неустойчивые в вере. Едва заслышав о новом учении и даже не попытавшись в него как следует вникнуть, они тут же бросали свои дела и вприпрыжку бежали за Иисусом, подгоняемые праздным любопытством и стремлением уклониться от естественных обязанностей.

Не удивительно, что таким способом он смог набрать себе всего лишь двенадцать учеников, из которых в конце концов один оказался прямым предателем, другой, как только его прижали, тут же трижды публично отрекся от Гуру, а остальные просто разбежались в разные стороны и исподтишка смотрели, как его распинают.

И это — уже не говоря о том, что ни один из них так ничего и не достиг. Даже Кундалини-Йоги.

Таковы его ближайшие ученики.

После этого чего было ожидать от остальных? Пока учитель был в силе, бесплатно лечил, кормил, развлекал остроумными проповедями, его всюду встречали аплодисментами. А не успели фарисеи временно взять верх, как эти же самые люди не задумываясь обменяли его на разбойника с большой дороги.

«Не случится ли и со мной того же? — мучительно думал Клавдий. — Ведь люди никогда не ценят то, что им досталось даром. Они с великим усердием читают книги, которые совершенно случайно выбрали на магазинной полке, вовсе не потому, что эти книги им интересны, а потому, что за них заплачено. А когда мы, на свои последние средства, издали «Йога-Сутру» Патанджали и бесплатно раздавали на улице, никто даже не полюбопытствовал. Быть может, правы были буддийские святые, когда, не брезгуя никакими средствами, заставляли своих верующих вносить пожертвования?

Потому, быть может, к этим святым испокон веков даже собственные же верующие-миряне относились с опаской и недоверием, не говоря уж о представителях других религий, а особенно об индуистах, которые всегда отличались фанатизмом и религиозной нетерпимостью.

Зато уж если кто попадался на крючок, то соскочить и не пытался, зная, что, как ни рыпайся, а бесполезно. Наоборот, еще и помогал подлавливать других.

3. Известно, что сам будда Шакьямуни в одной из своих предыдущих жизней, еще будучи мирянином (его тогда звали Джотипалой), ни за что не хотел знакомиться с предыдущим буддой, Кашьяпой. Сколько раз, бывало, уговаривал его гончар Гатикала, лучший его друг, а в то же самое время преданный служитель будды Кашьяпы:

— Друг Джотипала, пойдем! Ты ведь хочешь встретиться с Самым Почитаемым Кашьяпой, Наивысшим Истинным Пробудившимся, Душой, Достойной Пожертвования? Я — так только и думаю о том, как прекрасно было бы встретиться с этим Самым Почитаемым Кашьяпой, Наивысшим Истинным Пробудившимся, Душой, Достойной Пожертвования!

Но Джотипала всякий раз упорно отнекивался, говоря:

— Да полно тебе, Гатикала! Что толку мне встречаться с этим бритым мошенником-монахом? Если хочешь, сам с ним встречайся, а я не пойду!