Асьенда - Изабель Каньяс

Мне предстояло умереть в этом доме.

Едкий черный дым, клубящийся в комнате, застилал глаза и слепил. Я закашлялась и поняла, что каждый вдох становился горячее предыдущего. Задыхаясь и надрываясь от кашля, я заставила себя подняться. Воздух пошел рябью. Я попыталась подойти к двери в спальню. Половицы обжигали ступни. Я взялась за дверную ручку, шипя от боли, и дернула ее.

Заперто.

От разочарования и паники я ударила по двери кулаком. Будто бы в ответ где-то в доме хлопнула другая дверь. Тьма вокруг меня взвивалась и выла, ветер раздувал пламя все сильнее и сильнее. Жар опалил мне щеки, и я прикрыла глаза от такого натиска.

Да будь проклят этот дом! Вскоре пламя превратится в настоящую преисподнюю и сожрет нас обеих живьем. Я уйду первой, и смерть моя будет болезненной – пол обвалится, и я упаду, заживо погребенная под кучей пылающих обломков. Если только сначала не сломаю себе шею…

– Ты хочешь отомстить? – прокричала я дому. – Так сделай это! Это ведь она тебя убила, да?

– Заткнись! – крикнула мне в ответ Хуана. Треск сверху подсказал мне, что она отодвинулась от дыры в потолке. Хуана отступала. Не важно, из-за пожара ли, но она все еще опасалась нечестивой силы дома. Потому что прекрасно знала, что сделала. Знала, почему дом наполнен яростью. Почему он зовет Хуану, Хуану, Хуану в темноте. Почему тьма пришла за Аной Луизой, ее сообщницей, и напугала женщину так сильно, что сердце ее остановилось от ужаса.

Я снова ударила по двери.

– Она прямо здесь. Отомсти ей!

По дому пронесся стон. Это был гром? Или это сумасшествие, жар и дым исказили мои чувства?

Вдруг с ужасающим треском начала обваливаться крыша.

Хуана закричала и полетела в самое сердце пламени. Раздался хруст, от которого я вздрогнула, прекрасно понимая, что это не черепица и не балки, а сломанные кости.

Хуана пошатнулась и поднялась. Затем вздрогнула и снова упала. Я услышала, как на ее талии зазвенела металлическая связка.

Ключи. У нее были ключи.

– Хуана! – крикнула я, но кашель перехватил дыхание. Мы обе умрем здесь без ключей.

Пламя поглотило все части ковра, которые могли сгореть, но среди сломанного дерева и осколков плитки осталась небольшая дорожка к тому месту, где лежала Хуана.

Со слезящимися от дыма глазами я потянулась к полу и подняла кусок разбитого стекла. Я отрезала им подол платья и дрожащими связанными руками обернула кусок ткани вокруг ног. Я двигалась неуклюже и медленно и все время откашливалась, пока черный дым заполнял комнату. Он убьет меня раньше огня, я была в этом уверена.

Умрете здесь – так же, как мы.

Нет. Не сегодня.

Я направилась к Хуане, прижимая ко рту оставшийся кусок ткани и молясь, чтобы юбки не доставали до пола и раскаленных углей. Прошу тебя, Господи, не дай полу провалиться.

Хуана, напоминающая теперь сломанную куклу, кашляла и пыталась подняться на колени. Ее лицо было перепачкано сажей, а лодыжка изогнута под неестественным углом. Я поняла, что она сломана.

Сердце защемило, когда я посмотрела на Хуану сверху вниз. Я призвала дом, чтобы одержать над ней верх, но я не позволю ей умереть здесь. Я не вынесу, чтобы кто-то сгорел тут заживо. Я просто не смогу.

– Поднимайся, – прохрипела я. – Мне нужны ключи. Давай же.

Я протянула к ней руки.

Хуана подняла на меня взгляд, задыхающаяся, преображенная дикой яростью. Вспышка. Движение было таким быстрым, что я ничего не поняла, пока не почувствовала боль, пронзающую ребра.

Мачете, которым Хуана прорубила дыру в крыше, упало вместе с ней. Она схватилась за него и нанесла удар. Теперь же с лезвия капала кровь, поблескивающая оранжевым в свете пламени.

Моя кровь.

Еще одна вспышка. На этот раз я уклонилась. От резкого движения я попятилась назад, поскальзываясь на кусках ткани, примотанных к ногам. Я успела остановить себя прямо перед тем, как упасть на горящий сундук с шелками.

Хуана, покачиваясь, поднялась на ноги с мачете в руках.

– Этот дом – мой. И это все ваша вина. – Ее прервал приступ кашля. – Вы пытались отобрать его у меня. Ты и Каталина. – Жар полыхнул между нами, и Хуана, спотыкаясь, приблизилась ко мне. – Ты думаешь, можно вот так просто прийти сюда и забрать то, что принадлежит мне? Иди к черту!

Дом содрогнулся.

Не имея возможности удержаться на ногах, я упала. В плечо впились осколки стекла, сознание помутилось от дыма. Я всмотрелась в потолок, усыпанный искрами.

Сейчас он обрушится на нас.

Вот и все. Я боролась, и я потерпела неудачу. Будет ли папа ждать меня там, на другой стороне?

Бах.

Черт бы побрал эти двери, подумала я, закашлявшись.

В глазах потемнело. Где-то задвигались тени. Тени, подозрительно напоминающие чьи-то ноги, рассекающие пламя…

– Беатрис!

Андрес. Он пришел за мной. Он поднял меня на ноющие ноги. Голова закружилась от дыма и жара. Андрес взял меня на руки.

Пылающий от жара воздух прорезал тошнотворный хруст. Черепицы затрещали, натыкаясь друг на друга. Балки застонали и стали надламываться.

Это рухнула крыша.

– Черт возьми!

Андрес пригнул голову и бросился вперед. Вместо того чтобы остановить нас или задушить дымом, дом – а точнее, Мария Каталина – отвлеклась от нас. Ее внимание переключилось на Хуану и на адское пламя, и мы смогли пробраться незамеченными.

Взрыв. Искры. Жар. Но теперь все это было позади. Позади нас.

Холодный воздух остудил мое лицо. Андрес бежал по лестнице, пропуская ступеньки и опираясь на перила, чтобы удержать равновесие. Он направлялся к двери.

Шепот, который я никогда прежде не слышала, спустился со стен и обернул нас. Мягкий, как паутина, он вел нас вперед, поддерживая сначала на лестнице, а затем и на каменной плитке. Шепот влек нас ко входной двери.

Она распахнулась сама по себе.

Спотыкаясь, Андрес сбежал по ступеням во двор. Завесы темного дождя заливали нас. Андрес упал на колени, крепко прижимая меня к своей груди, будто ребенка. Смутно я понимала, что он говорит со мной, и его дыхание сбивается от слез, но все вокруг погрузилось в темноту.

И наступила тишина.

31

Темнота стала обретать серые оттенки. Надо мной раздавались голоса, легкие и глубокие. Среди них был голос Андреса, и его мягкая хрипотца прорезала густую дымку, повисшую над моим сознанием.

– Палома, запиши, что он сказал.

– Ш-ш-ш, она просыпается, – ответила девушка.

Я открыла глаза.

Деревянные балки