Перекати-поле - Лейла Мичем

Робкая улыбка Кэти подтвердила догадки ее бабушки.

— И Берту Колдуэллу тоже, — добавила она.

— Я уверена, что у Джона нет координат Берта, но я знаю, что Джон спрашивал у Мейбл адрес Трея. Что будешь делать, если он там появится?

Кэти искоса взглянула на бабушку.

— У тебя есть какие-то конкретные предложения?

— О да, есть, конечно, только я не хочу, чтобы мать моего двенадцатилетнего внука арестовали за нападение на человека.

— Думаю, на этот счет можно не волноваться. Трей там не появится.

Кэти была убеждена в этом. Оставшись в кабинете одна, она по-прежнему стояла у окна и смотрела, как бабушка садится в машину на стоянке для персонала. Эмма, которой исполнилось уже восемьдесят два, была главной причиной, по которой Кэти навсегда оставила свою мечту стать врачом. Шесть лет назад у нее появилась такая возможность, когда Бенни, принимая свою послеобеденную дозу кофеина и болтая о кассовых чеках за сегодняшний день, внезапно уронил чашку с кофе на пол и схватился за грудь. Несмотря на все усилия, предпринятые ею, Оделлом и Бебе, чтобы привести его в себя, он умер от инфаркта в течение считаных минут. Кэти была шокирована, что в своем завещании все принадлежащее ему имущество, за исключением своего семейного дома, он завещал ей. Дом он отписал Оделлу.

К этому времени Эмма уже повесила свой фартук на крючок, а ее обязанности по кухне принял на себя местный выпускник кулинарной школы колледжа Каньон. Сыну Кэти было шесть лет — самое время поменять место жительства, прежде чем его школьные годы будут омрачены известностью его отца, которого хорошо помнили в этом городе. Она решила, что продаст «У Бенни» и переедет в Даллас, где поступит на подготовительные медицинские курсы при Южном методистском университете. Она могла рассматривать возможность получить диплом врача до своего сорокалетия.

Но через месяц после смерти Бенни у Эммы тоже обнаружилась болезнь сердца. Видя, что она теряет и этот шанс сделать карьеру врача, Кэти отчаялась. Она не могла уехать и оставить бабушку на попечение кого-нибудь из местных жителей, чья внимательность вызывала большие сомнения, а перевезти ее вместе с шестилетним сыном в маленькую квартирку в незнакомой обстановке и самой заняться учебой для получения медицинского диплома стало бы еще более губительным для слабого здоровья Эммы.

Как бы печально это ни было, но Кэти отозвала все объявления о продаже кафе из местных газет, испытывая странное чувство удовлетворения, оттого что заинтересованных покупателей на ее недвижимость все равно пока не появилось.

Эмма, зная привычку Кэти из окна следить за ее уходом, при выезде со стоянки помахала ей рукой. Сейчас Кэти не упускала ни одной возможности попрощаться при расставании. Молодая женщина вернулась за свой письменный стол, недовольная тем, что у нее, как и всегда, когда она определенным образом думала о Трее, участилось сердцебиение. В большинстве случаев он оставался в ее памяти пустой абстрактной фигурой. Она приучила себя лишать эту фигуру лица, голоса, тела, каких-то манер, даже когда смотрела на своего сына. С самого момента рождения Уилла она искала у него очевидное физическое сходство с мужчиной, с которым был зачат ее сын, с его характерными чертами и обнаружила множество таких соответствий. Но, к своему изумлению, она также выяснила, что во всех других отношениях Уилл был совершенно не похож на своего отца.

Однако порой, когда неожиданно всплывало имя Трея, когда ей на глаза попадалось его лицо на снимке в газете или на экране телевизора, когда она слышала какие-то сплетни о нем, у нее вдруг перехватывало дыхание, а все тело пронзало странное чувство. Он внезапно, словно из ниоткуда, возникал где-то у нее в голове и не уходил: «Потанцуй со мной, моя славная возлюбленная…»

Она еще раз перечитала приглашение. А действительно, что она будет делать, если Трей на самом деле появится на посвящении Джона? Они не виделись с Треем тринадцать лет. Он никогда не видел своего сына, даже на фотографии. «У меня разбивается сердце, что я не показываю ему фото моего внучатого племянника, но говорю тебе, Кэти, я боюсь, что, если я это сделаю, Трей больше никогда не будет со мной разговаривать — настолько он не приемлет этого ребенка».

Ничего удивительного, самовлюбленный придурок. Вопрос только в том, что его сын сделает или скажет — как он вообще прореагирует? — когда столкнется с Треем лицом к лицу. Уилл впервые узнал, кем был его знаменитый отец, в четыре года. Кэти всегда считала ужасно печальным, что Уилл почувствовал себя брошенным одним из родителей в том же возрасте, что и Трей, и находила в этом злую иронию судьбы. До этих пор роль мужчины в жизни Уилла при поддержке Оделла и Бенни выполнял Джон, хотя его кратковременных визитов было не так уж много.

— А где живет мой папа? — как-то спросил Уилл.

Кэти никогда не забудет тот воскресный день в ноябре, в самый разгар сезона, когда он задал этот свой вопрос. Он только что вернулся после того, как играл на пустыре со старшими мальчиками, и вопрос был явно связан с тем, о чем они там говорили. Наступил момент, который она предвидела и который пугал ее. Темные волосы сынишки были взъерошены, щеки раскраснелись от холода, и в своей ветровке, джинсах и кроссовках с болтающимися развязанными шнурками он очень походил на мальчишку с плаката, олицетворявшего идеального здорового ребенка — мечту любых родителей. Он был уже слишком большим, чтобы взять его на руки, поэтому Кэти похлопала по своим коленям, и Уилл тут же взобрался на них. От него божественно, с точки зрения матери, пахло напряжением игры, и она крепко обняла его, готовя к той боли, которую должна была причинить.

— Он живет в Калифорнии, — сказала Кэти. — Он играет в футбол за «Сан-Диего Чарджерс».

Уилл внимательно посмотрел на нее своими темными блестящими глазами, такими удивленно круглыми и невинными под густыми загибающимися ресницами, и спросил:

— А почему он не живет здесь?

— Потому что он решил жить там.

— Разве он не любит нас?

— Думаю, что любил бы, если бы мог, но ему не хватает чего-то внутри, и это мешает ему. — Она шутя щелкнула сына пальцем по носу, стараясь проглотить подступивший к горлу комок. — Помнишь тот игрушечный грузовик, к которому нам пришлось специально покупать батарейки, чтобы он поехал? Ну, вот именно этого и не хватает твоему папе — специальных батареек.

— А мы можем их ему купить?

— Нет, дорогой, не можем. Такие батарейки не продаются.

Лицо маленького мальчика стало задумчивым. Он закусил губу.