Никто не заплачет - Полина Дашкова

– Да? – Лицо его на миг окаменело, но он тут же справился с собой, выдержал пристальный Сонин взгляд и даже улыбнулся. – Очень интересно.

– Это действительно интересно, – кивнула Соня. – Между прочим, про вас спрашивали.

– Соня! – послышался голос Надежды Павловны из кухни. – Суп уже холодный. Иди есть!

– Я сейчас! – крикнула Соня в ответ, продолжая глядеть Федору в глаза.

– Подожди, – тихо сказал он, – успеешь. Кто приходил и что спрашивал?

Они стояли в прихожей и смотрели друг на друга. Федор только что вошел, еще не успел снять ботинки. Соня открыла дверь на его звонок, и ей тут же пришла в голову идея – сказать про милицию. И посмотреть, как он отреагирует.

Он отреагировал именно так, как она предполагала.

– Ничего, – она развернулась и побежала на кухню, – шутка!

Вера сидела перед компьютером, откинувшись на спинку стула и внимательно глядя на экран. В молочно-белой мути плавали какие-то причудливые фигурки.

Федор встал у нее за спиной, наклонился и, приподняв волосы, поцеловал в затылок.

– Привет. – Она слегка дернула головой, отстраняясь от него.

– Что случилось? – спросил он и попытался ее обнять.

– Федор, не надо, – сказала она спокойно, – не трогай меня сейчас. Ладно? Там на кухне мама и Соня обедают, можешь к ним присоединиться.

– Я не голоден. – Он отошел и сел в кресло. – Вера, объясни, что происходит.

– Ничего, – она наконец развернулась на стуле и посмотрела на него, ничего не происходит. У меня проблемы с компьютером. Сейчас буду вызывать специалиста.

– То ты запираешься в комнате, потом убегаешь, ничего не объясняя. То отворачиваешься и не желаешь со мной разговаривать. Вера, что за дела?

– Прости, мне надо позвонить насчет компьютера. Я позвоню, а потом объясню.

Она вышла в прихожую, он услышал, как она набрала номер и произнесла в трубку:

– Здравствуйте, для абонента… – она назвала номер. – Валентин, это Вера Салтыкова. У меня, кажется, опять вирус. Если можете, приезжайте поскорей. Адрес у вас есть. Заранее спасибо.

Вера говорила громко, он слышал каждое слово.

Вернувшись в комнату, она хотела опять сесть за свой стол, но Федор поймал ее за руку, усадил к себе на колени.

– Не надо, – тихо сказала Вера, – в любой момент могут войти мама и Соня.

– Ну и что? Ты думаешь, они не догадываются о наших отношениях?. – Его руки были уже под блузкой.

– Соня – ребенок. Мама – пожилой человек. Они, конечно, догадываются, но демонстрировать это перед ними не стоит.

Вера попыталась встать с его колен, но почувствовала, что он держит ее очень крепко, слишком крепко. И нет в этом никакой нежности, любовной игры.

Ей стало страшно, как никогда в жизни. Еще ничего особенного не произошло, ничего не изменилось. Она сидела в своей родной комнате, на коленях у человека, за которого еще два дня назад собиралась замуж. И вдруг ей показалось, что в любой момент он может не то что сделать ей больно, а просто взять и убить. Вырываться, кричать, звать на помощь бесполезно. Кого звать на помощь? Маму с Соней? Их он тоже может… Запросто…

Вера зажмурилась, словно стараясь отогнать это наваждение. Кто бы он ни был, убивать все-таки не станет. Зачем? Ему надо что-то узнать, но не убить. За убийство расстреливают… Зачем ему?..

– Феденька, не надо меня так держать, – голос ее прозвучал спокойно и ласково, – это неприятно.

– А мне неприятно, когда из меня делают придурка, – медленно проговорил он.

– Стас погиб, – сказала она еле слышно, – никто не делает из тебя придурка.

– Этот бородатый? – спросил Федор равнодушным голосом.

– Да. Этот бородатый. Мы были знакомы пятнадцать лет.

– Вы не просто были знакомы. Он приходил тебя трахать, когда ему вздумается. Он что, под машину попал от огорчения?

– Перестань, – поморщилась Вера, – успокойся. И отпусти меня, пожалуйста.

– А милиционер зачем приходил? Или Соня придумала?

– У нас во дворе застрелили человека. Сумасшедший пугал детей в подъездах, в том числе и Соню. Кто-то его застрелил. Оперативник приносил фотографии для опознания.

Он разжал руки.

Вера отпрыгнула от него так, будто только что стояла на краю бездны. Почему-то вдруг совсем некстати вспыхнули в мозгу пушкинские строки: «Есть упоение в бою, и бездны мрачной на краю…»

«Нет никакого упоения, – подумала она, – очень страшно, до обморока. Хочется скорей убежать подальше от края „бездны мрачной“. Но бежать некуда. Наоборот, надо продолжать игру. Господи, какую игру? С ее неумением врать, притворяться, с ее лицом, на котором всегда все написано… Может, выгнать его вон? Прости, дорогой, мы разные люди! Ага, уйдет он, как же…»

– Феденька, ты меня любишь? – спросила она, глядя на него ясными, растерянными глазами.

– Да, Вера. Я тебя люблю. А вот ты меня совсем не любишь. Ты переживаешь из-за этого своего Стаса, а мои проблемы тебе по фигу.

– Что ты имеешь в виду?

– Вот, уже забыла. Курбатов звонил?

– А, ты об этом? Нет, не звонил.

– Что, с тех пор ни разу?

– При мне – нет. Были какие-то звонки, не туда попадали. Но Курбатов больше не звонил.

– Факсы искала?

– Искала. Но, как я и думала, ничего не осталось. Я ведь совсем недавно разбирала бумаги на столе и в ящиках, вот и выкинула все лишнее.

В прихожей затренькал аппарат домофона.

– Кто это? – Федор чуть привстал в кресле.

– Сиди, я открою, – Вера остановила его жестом, – что ты так дергаешься? Это мастер, специалист по компьютерам.

– Так быстро?

Вера не ответила, вышла в прихожую, взяла трубку домофона, услышала голос Антона Курбатова и вздохнула с некоторым облегчением.

– Вера, кто это пришел? – спросила Надежда Павловна, появившись, на пороге кухни.

– Это ко мне, компьютер чинить.

– У тебя что, компьютер сломался? – Брови Надежды Павловны медленно поползли вверх.

– Он у нее давно барахлил, – авторитетно сообщила Соня, пронырнула под рукой Надежды Павловны и выскочила в прихожую.

Совсем недавно Вера в очередной раз что-то объясняла маме про компьютер и сказала: «Его практически невозможно сломать. Можно запутать или стереть информацию, но механических поломок, как в пишущей машинке, не бывает».

– Да, мамуль. У меня вирус, кажется.

В этот момент позвонили в дверь.

Вера не сразу узнала Антона Курбатова. Он действительно устроил маскарад. В прошлый раз он был одет элегантно, строго, без всяких излишеств. А сейчас из-под ворота мятой пестрой гавайской рубашки торчал дурацкий шейный платок в горошек. Белые льняные брюки были откровенно грязными, мятыми м напоминали нижнее белье. Вдобавок он нацепил на нос немыслимые квадратные очки с дымчатыми голубоватыми стеклами, на руке его посверкивал массивный серебряный перстень.

Вера отметила про себя, что он все рассчитал правильно. Не стал гримироваться, наклеивать усы и бороду. Это могло сразу броситься в глаза, привлечь внимание, серьезно насторожить, даже если Федор никогда раньше его не видел.

Антон не стал менять лицо, но полностью изменил свой всегдашний облик. Судя по всему, он никогда в жизни так не одевался, и, если даже лицо покажется Федору знакомым, он вряд ли узнает в этом немытом дешевом пижоне с гомосексуальным душком настоящего Курбатова.

– Валентин, здравствуйте! Хорошо, что вы так быстро приехали! – радостно улыбнулась Вера. – Проходите, пожалуйста.

Антон Курбатов неплохо разбивался в компьютерах. Каждое свое действие он сопровождал веселыми прибаутками, и Вера чувствовала, как сильно он нервничает.

– Ну, вируса у нас здесь нет, – сообщил он, – одна ко, знаете ли, давненько вы не наводили порядок в своих файлах. Он у вас кто, девочка или мальчик?

– Как это? – не поняла Вера.

– Ну вот, проводите у компьютера столько времени, а даже не знаете, что у них есть пол. Я такие вещи всегда чувствую. С ними разговаривать надо по-разному, с девочками и с мальчиками. Они ведь все понимают.

– А вы не преувеличиваете, Валентин? – Вера улыбнулась, но улыбка тут же испарилась, когда она встретилась глазами с Федором.

Все это время Федор сидел в кресле, вальяжно раскинувшись и пролистывая какой-то случайный журнал. Разумеется, на страницы он не смотрел. Он напряженно слушал и следил за каждым жестом смешного компьютерщика Валентина.

– Сейчас начнем генеральную уборку, пройдемся по файлам. Зачем вам столько глупых игр, Вера? Вы же серьезный человек. Ну как, убираем этот мусор?

– Убираем, – кивнула Вера, – а все-таки, как вы думаете, кто он у меня, девочка или мальчик?

– Мальчик, – прищурившись по-кошачьи, произнес компьютерщик после некоторого размышления, – имя ему придумайте. Пусть он будет… Иммануил.

– Это слишком длинно, – покачала головой Вера.

– Зато почтительно. А у вас есть компьютер? – он повернулся к Федору.