Пора убивать - Джон Гришем

- А что вы думаете о Национальной ассоциации юристов? - спросила она, положив колечко в рот.

- Я думаю, вы повсюду таскаете с собой ее членскую карточку.

- Вы правы.

- Тогда можете считать себя уволенной.

- Я вступила в нее, когда мне было еще шестнадцать.

- А чего же так поздно? Наверное, последней из вашего скаутского отряда?

- Есть ли у вас хоть какое-то уважение к "Биллю о правах"?

- Я его обожаю. И терпеть не могу, когда судьи начинают интерпретировать его. Ешьте.

В полном молчании они закончили еду, внимательно следя друг за другом. Джейк заказал кофе и еще два порошка.

- Так каким же образом собираемся мы выиграть это дело? - спросила Эллен.

- Мы?

- Я работаю у вас или нет?

- Работаете. Только не забывайте, что я - ваш босс, а вы - моя подчиненная.

- Само собой, босс. И какая у вас стратегия?

- А что предприняли бы вы?

- Ну, насколько мне известно, наш клиент тщательно спланировал убийство и совершенно хладнокровно застрелил их на шестой день после случая с его дочерью. Выходит, он полностью отдавал себе отчет в том, что делал.

- Именно так.

- Так что защищаться нам нечем, мы должны стоять на том, что он заслуживает пожизненного заключения, и тем самым попытаться избежать газовой камеры.

- Да, вы настоящий борец.

- Я шучу. Единственный способ защиты - признание его невменяемым. А доказать это, похоже, невозможно.

- Вы слышали что-нибудь о "правиле М. Нотена"?

- Да. У нас есть психиатр?

- Нечто вроде. Он заявит все, что нам потребуется, если, конечно, он будет трезвым в суде. Одной из ваших самых сложных задач на тот период, что вы станете со мной работать, будет проследить за тем, чтобы наш психиатр явился в суд трезвым. Это совсем непросто, поверьте мне.

- Непредвиденные ситуации в зале суда меня только радуют.

- Хорошо, Ро-арк, возьмите ручку. Вот вам салфетка. Сейчас ваш босс продиктует вам свои инструкции.

Она приготовилась записывать.

- Мне нужна краткая справка о всех заключениях М. Нотена, принятых к рассмотрению Верховным судом штата Миссисипи за последние пятьдесят лет. Что-то всего около сотни. Там будет большое дело, датированное семьдесят шестым годом, "Штат против Хилла", мнения там разделились пять к четырем, а трое склонялись к более широкому толкованию невменяемого состояния. Справка не должна превышать двадцати страниц. Печатать умеете?

- Девяносто слов в минуту.

- Буду знать. Она нужна мне к среде.

- Вы ее получите.

- Потребуется еще уточнить некоторые свидетельские показания. Вам придется увидеть фотоснимки тел, они очень натуралистичны. Как правило, Нуз дает жюри возможность ознакомиться с такими фотографиями, мне же хотелось бы, чтобы они прошли мимо их глаз. Посмотрите, можно ли что-нибудь сделать.

- Это будет непросто.

- Важнейшим моментом защиты явится факт изнасилования. Необходимо, чтобы присяжным были известны мельчайшие подробности. Будьте в этом особенно тщательны. Я дам вам ознакомиться с двумя-тремя делами, чтобы было с чего начать. Думаю, мы сможем убедить Нуза в том, что изнасилование дочери могло повергнуть отца в состояние некоторого помешательства.

- О'кей, что еще?

- Не знаю. Когда голова придет в порядок, придумаю еще что-нибудь, но пока вам должно хватить и этого.

- О проделанном доложить вам в понедельник утром?

- Да, но не раньше девяти. Я ценю свои утренние часы.

- Что насчет правил в одежде?

- Вы смотритесь отлично.

- Можно в джинсах и без носков?

- У меня работает еще одна сотрудница, секретарша по имени Этель. Ей шестьдесят четыре, толста, но, слава Богу, носит лифчик. Подумайте об этом.

- Подумаю.

- Не хочу, чтобы меня что-то отвлекало.

Глава 27

Понедельник, 15 июля. Одна неделя до суда. За выходные быстро разнеслась весть о том, что суд будет проходить в Клэнтоне, и городок охватила горячка подготовки к захватывающему действу. В трех мотелях беспрерывно звонили телефоны: журналисты и их подручные спешили заказать номера. Кафе едва не лопались от наплыва посетителей. Команда маляров и штукатуров принялась после завтрака подновлять и приводить в порядок здание суда. Из тюрьмы Оззи послал несколько заключенных, чтобы подстричь обширный газон. Старики, собиравшиеся кучками у монумента ветеранам вьетнамской войны, только посвистывали, взирая на царившую в центре города суматоху. Полицейский, надзиравший за общественным порядком, вежливо попросил их сплевывать табак, который они жевали, на траву, а не на тротуары. Его послали к черту. К девяти утра в роскошной, густой траве газона уже были установлены и брызгали во все стороны водой поливальные фонтанчики.

В десять температура поднялась до девяноста двух градусов по Фаренгейту. Торговцы в выходивших на площадь лавочках распахнули свои двери навстречу знойному влажному воздуху, справиться с которым внутри их заведений вентиляторам было явно не под силу. Сейчас они ожидали указаний из Мемфиса, Джексона и Чикаго относительно списка тех товаров, которые, начиная со следующей недели, можно продавать по специальным ценам.

Нуз позвонил Джин Гиллеспи, клерку окружного суда, и уведомил ее, что она отвечает за подготовку присяжных. Джин должна была выслать сто пятьдесят повесток кандидатам в члены жюри присяжных. Защита потребовала расширить список тех, из кого будут отобраны двенадцать заседателей, и Нуз согласился. Джин и двое ее подчиненных всю субботу провели листая списки избирателей и выписывая наугад имена. Следуя инструкциям Нуза, они сразу выбраковывали тех, кому было уже за семьдесят. Имя вместе с адресом писалось на специальную карточку. Карточек получилось ровно одна тысяча. Они были положены в картонную коробку, из которой два судейских чиновника по очереди, не глядя, вытаскивали карточки. Один чиновник был белым, другой - черным. Извлеченная из коробки карточка аккуратно укладывалась на столе. Когда количество карточек на столе достигло ста пятидесяти, коробку с оставшимися унесли, а машинистка села печатать длинный список имен кандидатов в члены жюри присяжных для судебного процесса "Штат против Хейли". Все делалось в точном соответствии с инструкциями достойного Омара Нуза, хорошо знавшего, что он говорит. Если жюри вдруг окажется полностью белым, если обвиняемого признают виновным и осудят на смертную казнь, то в апелляции, которую подаст защита, будет дотошно разобран каждый шаг процедуры выборов присяжных. Такое уже случалось раньше и приносило Нузу одни неприятности. Ничего, больше это не повторится.

После того как был составлен общий список, занялись выписыванием персональных повесток. Они пролежали в сейфе в кабинете Джин до понедельника, когда за ними приехал шериф Оззи Уоллс. Налив ему чашку кофе, Джин знакомила шерифа с инструкциями Нуза.

- Судья сказал, чтобы повестки разнесли сегодня между четырьмя пополудни и двенадцатью ночи.

- Хорошо.

- Члены жюри должны явиться сюда без опозданий в девять утра следующего понедельника.

- О'кей.

- В повестках не указано ни название дела, ни его суть, и сообщать об этом что-либо членам жюри не допускается.

- Думаю, им самим об этом все известно.

- Очень может быть, но так настаивает Нуз. Разнося повестки, ваши люди должны держать язык за зубами. Имена и фамилии будущих присяжных являются конфиденциальной информацией и не подлежат огласке по крайней мере до среды. Не спрашивайте почему - так приказал Нуз.

Оззи взвесил в руке пачку повесток:

- И сколько же их здесь?

- Сто пятьдесят.

- Сто пятьдесят! Для чего так много?

- Дело-то какое большое. Нуз приказал.

- Все мои люди окажутся занятыми этим.

- Мне очень жаль.

- Ну да ладно. Если это то, чего хочет его честь...

Оззи вышел, а через несколько мгновений на его месте уже стоял Джейк и заигрывал с молоденькими секретаршами, улыбаясь Джин Гиллеспи. Пройдя следом за ней в кабинет, Джейк прикрыл за собой дверь. Джин уселась за свой стол и погрозила Джейку пальцем.

- Я знаю, для чего ты здесь, - сурово проговорила она. - Но ты этого не получишь.

- Дай мне список. Джин.

- Я не могу, Джейк. Неужели ты хочешь, чтобы у меня были неприятности?

- Дай мне список, Джин.

- До среды - нет. Так приказал Нуз.

- Почему до среды?

- Не знаю, но Омар настаивал на этом.

- У тебя не будет никаких неприятностей, потому что никто ни о чем не узнает. Тебе же известно, как я умею хранить тайны. - Теперь Джейк не улыбался. - Джин, дай мне этот чертов список.

- Джейк, я не могу.

- Он нужен мне, нужен прямо сейчас. Я не могу терпеть до среды. Меня ждет работа.

- Это будет нечестно по отношению к Бакли, - слабым голосом проговорила Джин.

- К дьяволу Бакли! По-твоему, он играет честно? Да он же змея, и ты ненавидишь его так же, как и я.

- Может, даже больше.

- Дай мне список, Джин.

- Джейк, мы всегда были друзьями. Из всех моих знакомых юристов ты самый близкий мне человек. Когда мой сын попал в беду, я ведь обратилась к тебе, так ведь? Я верю тебе и хочу, чтобы ты выиграл это дело. Но нарушить приказ судьи я не могу.