Сокровище Нефритового змея (СИ) - Лайм Сильвия

Мы нуждались друг в друге.

Я нуждалась в нем…

В его поцелуях, руках, в его горящем взгляде, который пьянил, как настойка из черногриба. В его тяжелом сильном теле, касающемся моего.

В бешеном биении его сердца под моей ладонью.

Нужен. Он был нужен мне как воздух.

И когда он медленно опустил меня на холодные камни, я вдруг поняла, что… они вовсе не холодные. Обнаженная спина коснулась чего-то мягкого и сухого. Теплого, как шелковая перина…

Я бросила короткий взгляд в сторону, не слишком понимая, что происходит. И увидела, что вся каменная поверхность под нами покрыта толстым слоем белой как снег паутины.

Джерхан держал ладонь упертой в землю, и из-под его раскрытых в стороны пальцев во все стороны распространялись тонкие нити, на глазах превращаясь в густой ковер.

Это была какая-то магия. Нечто невероятное, потому что мягкая субстанция подчинялась ему, словно живая, самостоятельно приобретая очертания ткани. Она заволакивала собой грязный пол, тела солаанов, острые выступы камней. Только к желтому мирайскому огню, что плясал вдоль стен, не приближалась…

– Джер… хан, – выдохнула я, невольно выгнувшись, когда в этот самый миг его губы сомкнулись на моей груди, а зубы едва-едва прикусили затвердевшую вершинку.

Я взглянула на него и увидела, как, не выпуская мою грудь из плена, он улыбнулся. И эта темная, страстная улыбка, изогнувшая его губы, едва не свела меня с ума.

Его глаза горели, а изумрудно-нефритовый огонь, выплескивающийся за черту радужки, кажется, стал еще ярче. Еще сильнее.

Джер отпустил меня, проведя языком по растревоженному соску, и очередная острая молния удовольствия пронзила насквозь.

Кажется, я задрожала.

– Эвиса… – протянул хрипло, тихо, прочерчивая чуть распахнутыми губами линию по моему животу. – Эвиса… Я так давно… проклятье…

Я снова посмотрела на него и увидела, как он зажмурился, словно не знал, как закончить фразу. При этом он продолжал улыбаться совсем рядом с основанием моего живота, а затем приоткрыл рот и провел горячим языком вниз.

Я резко втянула воздух, распахнув губы.

– С тех пор, как увидел тебя… – вдруг продолжил он, уверенным движением раздвигая мои колени, распахивая меня, обнаженную и беззащитную перед его взглядом. И только полумрак пещеры немного мирил меня с собственной стеснительностью. – С первого мига, как увидел твои огромные испуганные глаза… Как прикоснулся к твоей коже… языком…

И едва он произнес это, как, словно повторяя его слова, горячий язык опустился между моих бедер, проникая к самому моему безумию. К самым чувствительным и бесстыдным местам.

– С первой секунды, как почувствовал твой аромат, Эвиса, я не мог думать ни о чем другом… – перемежал он пошлые слова с не менее пошлыми действиями, от которых горячий смерч просыпался в основании живота, скручивая своими спиралями каждую мышцу, каждый нерв в теле. Меня простреливало удовольствием от каждого его прикосновения, от требовательных движений двух пальцев, которые вдруг проникли в меня, вырвав низкий и жаркий стон из груди.

Он сводил меня с ума.

– Я видел во сне твои волосы, – шептал он, подкрепляя власть своего низкого колдовского голоса мягкими движениями руки, лаская что-то внутри меня, что заставляло температуру тела подскакивать, как в лихорадке, а дыхание сбиваться. – Во сне я касался твоих рук, вглядывался в сверкающие глаза… И не мог прикоснуться по-настоящему…

Поймав какой-то одному ему ведомый ритм, Джерхан ласкал меня одновременно изнутри и снаружи, и от чудовищно возросшего напряжения потолок пещеры начал вращаться. Я не слышала уже и половины из того, что он говорил, потому что каждую мышцу свело, я сжала пальцы в его темных волосах, лишь отдаленно замечая, как извиваюсь в мягкой паутине, не в силах терпеть.

Казалось, вот-вот вздохнуть больше не получится, горло сдавило от рвущегося стона.

– А я… – выдохнула через силу, чувствуя, как темнеет перед глазами. Но все же я распахнула их и посмотрела на Джерхана. – С первого взгляда… не могла… забыть… тебя…

Слова вырывались из горла с трудом, словно то были и не слова вовсе, а слишком крупные камни, которые кто-то хочет протолкнуть через узенькую трубку.

Но я должна была сказать это. И стоило мне признаться, как Джерхан замер. Всего на миг, остановив при этом мое безумие и позволив хоть немного вздохнуть.

Его глаза… почти совсем зеленые.

– А говорила, что не думала обо мне, – проговорил вдруг он, поднявшись надо мной и едва-едва улыбаясь. – Маленькая лгунья… самая сексуальная и желанная лгунья в мире…

С этими словами он накрыл мои губы своими и одновременно одним резким движением вошел в мое тело.

Стон вырвался из груди, не сдерживаемый даже поцелуем. Тело выгнулось от удовольствия, от долгожданного ощущения наполненности, которое в один миг подняло градус удовольствия и восстановило то, что было утрачено паузой после моих слов.

Напряжение скрутило мышцы, быстро подводя меня к последней черте вместе с тем, как Джерхан резко и сильно входил в меня с жаждой хищника, добравшегося до желанной цели.

Ослепительное удовольствие пронзило нас почти одновременно. Словно раскаленный торнадо из лавовой пыли в один миг распался на тысячи каменных осколков исступления, пронзая наслаждением каждую клеточку тела.

– Моя лгунья… – хрипло и глухо прошептал Джерхан, замирая внутри меня, а затем делая еще несколько медленных сладких движений. – Моя любимая лгунья… лишь бы ты вечность обманывала меня вот так… Эвиссаэш… – тихо перешел он на змеиный язык, ложась рядом и прижимая меня к себе.

И весь мир уже больше не имел значения. Потому что он был рядом со мной…

Живой.

* * *

– Слушай, а как ты зажёг этот огонь? – спросила я, внезапно обнаружив себя на плече Джера, аккуратно выводящей пальцем невидимые рисунки у него на груди.

То ли мы оба спали, то ли провалились в блаженное забытье. Но шевелиться не хотелось. А колдовской огонь продолжал гореть аккурат возле стен, не подпитываемый, казалось бы, совершенно ничем. Он плясал прямо на голых камнях, не перекидываясь на паутину и не касаясь тел солаанов. Не приближаясь к нам и не удаляясь, словно горел в какой-нибудь лампаде, а не на пустых стенах.

– Понятия не имею, – ответил Джерхан, чем удивил меня несказанно. Затем вдруг обхватил мои пальцы, блуждающие по его груди, сжал и поднес к своим губам, оставив на них мягкий поцелуй.

Под кожу словно просыпались раскаленные снежинки.

– Я знаю, что мираи умеют управлять огнем, это же ваше… основное волшебство, – на секунду сбившись, проговорила я, с замирающим сердцем наблюдая, как губы Джерхана останавливаются на костяшках моих пальцев, затем на тыльной стороне ладони, запястье… И удивляясь, насколько же отзывчивыми и чувствительными могут быть эти места.

– Да, огонь – сила Великих змеев, – кивнул Джер, бросив на меня короткий обжигающий взгляд, но тут же снова вернув внимание моей руке. А я успела заметить, что его глаза так и не стали нормальными. Прежними. Вертикальный зрачок в них манил своей чернотой в обрамлении негаснущего кольца из нефритового пламени. – Но с того момента, как я стал Айшем, огонь подчинялся мне все меньше. В день, когда мы встретились с тобой впервые, я мог зажечь лишь один факел на собственной ладони. Признаться, я уже успел с ним попрощаться…

Он коротко и немного болезненно усмехнулся, потерев глаза другой рукой. Его губы изогнулись в улыбке, к которой я всегда была неравнодушна, и в полумраке сверкнули тонкие мирайские клыки.

– Но стоило увидеть тебя сегодня, как огонь сам полился с кончиков пальцев, – продолжал мужчина, повернувшись ко мне и укладываясь на бок. Он провел пальцем по моей щеке, с каким-то непередаваемым острым вниманием проследив за собственным движением.

Сердце у меня в груди стучало с перебоями.

– Значит, сила возвращается, ведь так? – ахнула я, шире распахнув глаза. – Это ведь хорошо?!